Мария Хлодвиг - Хелена

Тихо подошёл Лионель и взял меня за руку. Его жест словно говорил: "Не бойся, я рядом". "Ох, возлюбленный мой…"

— Спасибо, — шепнула я. Мне было крайне важно чувствовать его поддержку. Удивительное ощущение. Прежде я ни на кого не опиралась… но та жизнь осталась в прошлом.

Без страха и колебаний я закрыла глаза и прикоснулась к источающему свет телу.

"Ты готова? Не сбежишь вновь?"

"Нет. Мне некуда отступать, да и не хочу я".

"Тогда назови моё имя".

На мгновение мной овладели сомнения. Когда-то я была жрицей Жиюнны, но Алая Владычица никогда не требовала от меня чего-то особенного. Вырывать у забвения имя древнего бога совсем не тоже самое, что изгонять демонов или снимать проклятья брошенных любовников.

"Не бойся. Не волнуйся. Просто назови его".

Я спросила саму себя, как могли звать спящее божество?

Ответ пришёл почти сразу же, простой и изящный.

"Хорошая работа, дева. А теперь ступай прочь: ты не моя служительница, а я не твой повелитель".

Я распахнула глаза и встретилась взглядом с огромными синими очами мальчика-бога.

"Наконец-то пробудился", — с необъяснимой радостью пронеслось у меня в голове. — "Наконец-то!".

Он смотрел на нас удивительными, нечеловеческими глазами — двумя бесконечно глубокими озёрами чистейшей синевы без зрачков и белков. Ничего прекраснее мне не доводилось видеть.

— Совершенство… — вымолвил Ларандин и зарыдал — не от горя, а от переполнявшего душу счастья, обрушившегося на нас, как огромная волна на прибрежную деревушку. И, как и несчастным рыбакам, нам не суждено было спастись. Мы тонули… но уходили под воду с блаженной улыбкой на устах.

"Неправильно всё это. Неправильно!.." — бил тревогу внутренний голос, но поделать я ничего не могла. Само моё естество растворялось в ослепительном золотом свете.

Сильные руки встряхнули меня, вырвав из сладко-опасного наваждения.

— Лионель? — возвращение к реальности было болезненным — очень болезненным. В первые мгновения я словно собирала себя по кусочкам. — Что… с нами произошло?

На лице паладина читалась тревога и полное отсутствие и намёка на одержимость. Похоже, чары творения первых обитателей Ортано Косом на него не подействовали.

— Ты очнулась, — сказал он, всё ещё придерживая меня за плечи. — Я рад. Это создание не несёт явного зла, но людям стоит держаться от него как можно дальше. Его сила разрушительна для нас. Прости, что не понял этого сразу.

"Он обещал защищать меня", — с горечью вспомнила я. — "Что же, слово мой герой сдержал".

— Так-так, вижу, голубки управились без меня. Превосходно.

Этот властный женский голос невозможно было не узнать. Обернувшись, я увидела Королеву, облаченную в роскошное платье с высоким воротником и глубоким декольте. К Владычице жались бледные Ларандин, Миарк и Кориан. Они напоминали напуганных котят.

— Спасибо за открытие пути, Хелена, — как бы невзначай обронила властительница. — До сих пор Город оставался для меня "слепым" пятном. Это сильно огорчало меня — видишь ли, здешнее сокровище жизненно необходимо для завершения моей работы.

Она махнула рукой, и золотой мальчик-бог превратился в сияющий шар, за считанные мгновения ужавшийся до размеров спелой вишни. С хищной улыбкой Белая поманила его, и когда тот подлетел достаточно близко, резким движением схватила творение ортанцев.

— Я подвёл вас, матушка, — виновато проговорил Ларандин. — Сможете ли вы меня простить?

— Мой мальчик, ты никогда не разочаруешь меня, — промурлыкала сотворённая богиня. — И потом, разве у тебя нет для меня подарка?

Лицо принца посветлело. Он вынул из кармана цепочку с синим камнем, которую мы забрали из гробницы, и с поклоном передал её матери. Та наградила юношу нежным поцелуем в лоб и одела украшение. На мгновение самодовольное выражение её лица сменилось грустью.

"Возможна, вещь из жизни Гвиневеры Альбианы растревожила воспоминания. Хозяйка должна была стать человечнее, ведь я очистила и исцелила повреждённые осколки её души".

— Мы возвращаемся домой, — победно объявила Белая.

Окружающий мир исказился. Это продолжалось очень недолго, но меня чуть не вывернуло наизнанку.

"Мучает, значит любит?"

— Братик! Хелена! — Кора бежала нам навстречу через весь тронный зал. На шее у неё было ожерелье из хрустальных бусин — то самое, что я сделала ей перед отъездом, а на запястье болтался парный ему браслет.

— Дом, милый дом, — тоскливо произнёс Миарк. — Хэй-йо, я вернулся в свой закуток после свидания со Смертью. Есть чем гордиться.

— Со Смертью? — переспросила я. — Но разве…

— Принцесса, ты сама наивность. Думаешь, почему того золотого ребёнка окружали мертвецы? Самым совершенным творением ортанцев стал бог — бог смерти. Ему последние из них и вручили себя.

В словах Миарка была железная логика, но имя, которое я назвала, несло в себе полную противоположность увяданию и разрушению.

Мальчика с бездонными синими глазами звали Надежда.

Одному мудрецу приснилось, будто он маленькая бабочка, беззаботно порхающая среди душистых цветов и не знающая, что она мудрец. Проснувшись, учёный муж спросил себя, какая из реальностей первичнее: его дом или залитый солнцем луг?

На примере этой истории эльфелинги до принятия Тэа доказывали невозможность разрушения идеальной иллюзии изнутри. Моим современникам она же кажется лишь изящной безделицей. Закон Равновесия запрещает существование действительно совершенного.

Попадая под власть иллюзии, мы всегда в глубине души точно знаем, где кончается правда и начинается ложь. С другой стороны, встречаются люди, предпочитающее пребывать в блаженном неведении. Но ведь это их осознанный выбор, правда?

Важно помнить: любой воздушный замок когда-нибудь растает.

Мне снился сон. Я восседала на троне отца Миарка в башне Повелителя времени, и древняя машина обвивала меня с головы до ног металлической лозой.

Я чётко помнила, что ложилась спать в свою кровать во дворце Белой Королевы.

"Мои дни были наполнены ожиданием нашей новой встречи", — прозвучал у меня в голове знакомый вкрадчивый голос.

"Взаимно".

"Теперь ты готова назвать свою истинную волю, Повелительница?"

Умная машина видела меня насквозь. Печально быть настолько предсказуемой.

"Прочитай её в моём сердце".

"Как пожелаешь".

Голова закружилась, а затем передо мной предстала идиллическая картина: изящный, почти игрушечный замок на холме, у подножия которого раскинулась утопающая в зелени деревушка, носящая красивое название Тэйрес.

Так выглядела моя малая родина примерно пятьсот лет назад.

В замке жила счастливая семья — Альрин, Лаурина и их сын Лионель. Больше всего на свете они дорожили друг другом.