Наталья Игнатова - Охотник за смертью

– Нет уж, фиг мы тебя одну отпустим, – Макс тоже встал и забрал у старшего лейтенанта визитку с телефоном такси-компании. – Правда, командир?

– Это и есть твоя паутина? – поинтересовался «командир», убирая мобильный.

– Это не моя паутина, – гордо ответила Маришка, – это его паутина. Лучше телефона, да?

– Женщины, – только и вздохнул Дюха.

А гремлин действительно спросил:

– И что?

Маришка была к этому готова. А парни – нет. Поэтому когда из колонок послышался тонкий скрипучий голос, они нервно переглянулись.

– Альгирдас просил, чтобы ты отвез нас домой, – сказала Маришка. Привычка командовать домовыми духами пошла на пользу – никакого дискомфорта от того, что приходится говорить не пойми с кем, она не испытывала.

– Кто-кто просил? – переспросил голос. – отвали, смертная!

– Паук, – исправилась Маришка, – Паук просил.

– Паук приказал , ты хочешь сказать?

– Да. Он приказал.

– Даже и не знаю, – проскрипел гремлин, – имя ты не то называешь, слова не те говоришь. Как тебе верить?

Вот, блин! Маришка растерялась, зато не растерялся Макс и нагло заявил:

– А вот она Пауку пожалуется, что ты приказ не выполнил…

– Не пугай, – возмутился голос в колонках, – кто сказал, что я вас не отвезу? Отвезу. Только за руль не лезьте. И пристегнитесь. Очень мне надо, чтобы до Паука фарш доехал!

Последнее заявление Маришку слегка встревожило.

Что ж, она могла поклясться, что эта поездка запомнится пацанам надолго.

«Ауди» рванула с места в карьер. За те несколько минут, что машина петляла по городу, Маришка не раз вспомнила «американские горки», а Дюха жалобно высказался в том смысле, что где была его голова, когда он на это согласился.

Макс, устроившийся впереди, вцепился в сиденье как клещ и только ахал восторженно, когда на крутых спусках не приспособленная для таких гонок «ауди» взлетала в воздух. Проходили, казалось, минуты, прежде чем автомобиль тяжело хлопался колесами на асфальт. И, слава богу, что ночью по улицам ездит все-таки меньше народу. Потому что во время обгонов даже Маришка, поклявшаяся себе держать форс до последнего, зажмуривалась и хваталась за руку Дюхи.

Когда вырвались на трассу, стало полегче. Тут хотя бы дорога была относительно ровная. То есть, не всегда с сопки на сопку – встречались участки, где полотно летело между горок почти по прямой.

– Побыстрее? – услужливо поинтересовались из колонок.

– Не-ет, – Маришка помотала головой, – и так… нормально.

– Паук быстро любит ездить, – сообщил гремлин, – он, правда, сам водит. Я так – бортмеханик.

– Ты… вы… в смысле, гремлины… я не знала, что вы тоже среди прислуги.

– Мы не прислуга! – оскорбился их водитель. – Мы делаем, что Паук приказывает, а больше никого не слушаемся. Даже вашего брата-заклинателя не очень.

Впереди высветился огромный грузовик, и «ауди» взял влево. По встречной, страшно гудя, летела еще какая-то громадина.

– А все почему, – спокойно продолжил гремлин, пока «ауди» впритирку несся между двумя бесконечно длинными трейлерами, – потому что…

– Пожалуйста, – рявкнул Дюха, – не отвлекайся от дороги!

– …потому что для нас и заклятий-то еще не придумали. Мы ж, по сравнению с другими духами, народ молодой, вольный и образованный.

– А Паук? – слабо спросила Маришка, когда вой, рев и светящиеся бортовыми огнями чудовища остались позади. – Он вас как заклинает?

– А то ты не знаешь? – в колонках хрюкнуло. – Ему и заклинать не надо.

«Фейри тяготеют ко всему красивому…»

Да. Орнольф говорил ей это еще зимой. Он сказал тогда, что Паук – ненормально красив даже для фейри. Наверное, так оно и есть. Было бы еще с кем сравнить. Не с домовыми же духами – они если и показываются на глаза, то фрагментарно. То, там, ухо мохнатое размером с наволочку, то копыто, то лапа с когтями – еще те красавцы…

Двор, ясно видимый теперь с шоссе, был ярко освещен. Машина, не сбавляя скорости, пронеслась по обсаженной кедрами подъездной аллее. И остановилась, отчаянно взвизгнув тормозами, чуть-чуть не доехав до высокой фигуры у крыльца.

Неяркие звезды в черных волосах, белая, светящаяся кожа, и правая бровь, изумленно выгибаясь, ползет вверх:

– Я не знал, что ты приедешь не одна, – Паук открыл дверцу и подал Маришке руку.

До нее только сейчас, – зато остро, будто током ударило, – дошло вдруг, что еще недавно он не позволял ей прикасаться к себе. Не позволял даже подходить слишком близко.

– Я так соскучилась! – сообщила она, вылезая. – Подумала о тебе, и так соскучилась!

– Пить вредно, – сказал Паук, ничуть не умилившись, – особенно детям.

Кружившие над двором крохотные фейри с фонариками из цветочных лепестков – они-то и создавали иллюминацию – брызнули в стороны от выбравшихся из машины парней. С десяток крохотуль завертелся вокруг Альгирдаса, смеясь и болтая, норовя устроиться на плечах, облитых серым шелком рубашки.

Какое-то время тяжелая пауза была заполнена только их звонкими, мелодичными голосами. Альгирдас оценивающе смотрел на гостей. Гости – на него. Как в первый раз. И на Маришку – тоже как впервые.

– …! Я аж протрезвел, – сказал наконец Макс.

По бледному, точеному лицу Паука тенью скользнуло недовольство.

– Вас проводят в ваши спальни, – уронил он нежным, холодным голосом. И, не прощаясь, направился в дом.

Маришка заторопилась следом. Только для того, чтобы услышать недовольное:

– Предупреждать надо, Маринка.

– Не сердись, – попросила она.

Дура! Дура чертова! Ведь знала же… то есть, знала, что не стоит людям видеть лишний раз Альгирдаса, но не знала, что он будет ее встречать. Ну, правда же, не знала! Нормальные люди спят в это время… Ох, нашла нормального!

– А ты почему не спишь? – спросила она печально.

– Я никогда не сплю.

– Правда?

Вместо ответа Альгирдас покосился на нее сверху-вниз. И, кажется, улыбнулся.

– Топай в постель.

Так же как давеча Орнольф, он слегка подтолкнул ее к лестнице.

– Альгирда-ас, – протянула Маришка, хлопнув ресницами, – можно я…

Лицо его судорожно дернулось, как будто задел языком больной зуб.

– Не растягивай слова, ребенок! Или я решу, что ты дразнишься.

– Не буду. Но можно я тоже с тобой не посплю. У меня весь режим на фиг сбился.

Паук молча пожал плечами. И Маришка поплелась за ним, гадая, было это разрешением или запретом.

Вообще-то, конечно, Дюха с Максом приехали не для того, чтобы Маришке было не так одиноко в волшебном доме. Макса – очень перспективного эмпата – откомандировали в Приморье для помощи тем бывшим зомби, кто оказался родом с Урала. В Прибрежном вообще собрались эмпаты со всей России, и Макс даже не скрывал своей гордости тем, что работает бок о бок с людьми, по чьим книгам ему довелось учиться.