Danielle Collinerouge - Гарри Поттер и Враг Сокола

— Правильно, — горячо поддержала её Гермиона.

Гарри отобрал у появившегося Добби ребенка и прижал к себе хныкающего Сириуса. Настроение Тонкс, в котором она пребывала после выхода статьи, передалось и её сыну: мальчик был взвинчен и беспокоен.

— А что с Кричером? — спросила Гермиона.

— Отобрала его у Малфоев и допросила в присутствии профессора Дамблдора, — ответила Тонкс. — Гарри все правильно угадал, этот старый мерзавец все рассказывал Нарциссе: как я с Сириусом встречалась, что говорила ему. Так что этот «ВГП» точно Упивающиеся с Волдемортом издают. Представляю себе Люца, сочиняющего роман на основе услышанного от Кричера! Впрочем нет, некая дамочка с сумочкой из крокодиловой кожи сидела рядом с Нарси и очень внимательно слушала эротические рассказы дедушки эльфа, — голос Тонкс срывался на безрадостный смех.

— Это Скитер! — вскрикнула Гермиона.

— Рита Скитер? — удивленно переспросила Тонкс, — она же вроде бы куда-то пропала. Уволилась из «Пророка» и пропала.

— Она незарегистрированный анимаг, — сказала Гермиона, — её можно привлечь к ответственности!

— Боюсь, что не так просто будет это сделать, — снова невесело усмехнулась Тонкс, — рядом с этой дамочкой сидел и очень внимательно слушал все россказни Кричера Сам Лорд Волдеморт.

Гарри и Гермиона тихо ахнули.

Прошло ещё несколько дней. «Ежедневный пророк» неустанно ругал «Волшебный голос правды», а «Волшебный голос правды» разразился серией статей про несправедливо осужденных и пострадавших волшебников. Но они не были написаны так бойко и эмоционально, как «Черная жизнь Сириуса Блека», и вызвали меньший резонанс. Помимо этих статей в «Волшебном голосе правды» печаталось много интересных фактов, новостей и сплетен, а также кроссвордов и гороскопов. Газета набирала пугающей популярности. Нападки со стороны «Ежедневного пророка» становились все более агрессивными, и Гарри с Гермионой видели, что официальная газета становится всего лишь сборником ответов на то, что печаталось в «Волшебном голосе правды». Школьная жизнь в Хогвартсе продолжалась. Началась подготовка к квиддичному матчу, и Гарри к своему удовольствию обнаружил, что за полтора года не утратил всех навыков ловца, а регулярные усердные тренировки стали быстро возвращать былую форму. Рон, как капитан команды, проявлял себя с хорошей стороны. Он был достаточно строг и требователен, чтобы команда была собранной и искренне стремилась к победе. Гермиона заканчивала работу над своей брошюрой «Хотят ли эльфы быть рабами», вязала вещи для маленького Сириуса, читала все учебники по анимагии, которые давал Гарри Снейп и, не забывая про своевременно выполненные уроки, ругала Рона за то, что он отвлекает Гарри «своим квиддичем» от более важных дел.

— Это каких же? — нехорошо щурясь, спрашивал Рон. — Я по-прежнему не вижу его по вечерам в нашей гриффиндорской спальне.

— Гарри очень устает и стесняется попросить тебя уменьшить нагрузку на тренировках! — строго ответила девушка, сделав вид, что не поняла намеков. — Ему мало того, что нужно делать домашние задания обычные, у него есть ещё уроки у Снейпа, и они тоже забирают много сил!

— Гарри, старина, признавайся, что тебе интереснее, уроки у Снейпа или тренировки по квиддичу? — невинно поинтересовался Рон.

Гарри бросил на него выразительно-злой взгляд. Принять сейчас чью-либо сторону — значит поругаться либо с Роном, либо с Гермионой. Ни того, ни другого Гарри не хотелось. Рон — старый добрый друг, если обидится, начнет подкалывать, а то и разговаривать не будет несколько дней. Но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что будет, если поссориться с Гермионой. Беспокойная пустота в груди и тоскливая ночь в одиночестве.

— Я постараюсь успеть везде, — дипломатично увернулся Гарри и сделал вид, что очень занят конспектированием параграфа из учебника по волшебному праву.

Рон с Гермионой продолжили словесную дуэль, выясняя, кому Гарри должен больше уделять внимания. Конечно, Гарри предпочел бы все уроки, кроме как по ЗОТИ, ведь Тонкс — супер-учитель, променять на тренировки по квиддичу. Мало приятного сидеть напротив Снейпа и тупо сосредотачиваться на своем внутреннем я, которое должно подсказать точную анимагическую форму. Спасибо Гермионе, что сказала, что это будет сокол, после её расчетов дела пошли лучше.

— Размер вашего будущего животного очень зависит от внутренних амбиций, Поттер, — холодно заметил Снейп на последнем занятии. — Насколько я понял, вы намерены превращаться в сокола. Постарайтесь, чтобы ваш коэффициент по массе не был отрицательным, иначе ваш сокол получится размером с гиппогрифа.

— У меня не большие амбиции, — как можно вежливее сквозь зубы процедил Гарри.

— Ваш отец тоже считал себя скромным молодым человеком с адекватной самооценкой. Но его анимагическое животное мало того, что было оленем, так ещё крупнее обычного.

— Надеюсь, ваша мышь не очень маленькая, — не удержался Гарри.

Снейп молча смотрел на своего ученика, словно пытался просверлить его взглядом. Гарри отвечал ему тем же. После овладения блокологией у Гарри и Снейпа начались мысленные словесные перепалки, в которых никто не собирался скрывать своих истинных чувств. Гарри знал, что сейчас, в свои 17, он максимально похож на отца, каким его запомнил Снейп в своих бесконечных стычках с мародерами. Скорее всего после окончания Хогвартса они не виделись. Сейчас, когда Гарри многое знал про своих родителей, он начинал понимать, почему Джеймс и его друзья любили донимать этого вредного слизеринца. Его грязные волосы, несвежая мантия и выражение вечного недовольства окружающим миром вызывали какое-то неконтролируемое желание достать, подколоть, а если уж первым тронул, то… Но голос матери, который Гарри ощущал в себе сильнее прежнего, возражал против несправедливого нападения первым. Но зато очень обижался, когда первым нападал профессор, а именно он это всегда и делал на дополнительных уроках. На обычных уроках, которые, как и в прошлые годы, проходили вместе со Слизерином, Снейп занял позицию выжидания, когда Гарри ошибется. Но это происходило редко. Во-первых, Гарри почувствовал, что в нем появились знания, как нужно варить зелья (снова голос матери!). А во-вторых, Гермиона зорко наблюдала за тем, чтобы Гарри не ошибался, иногда даже в ущерб качеству своего зелья, за что получала от профессора замечания и безжалостную критику своих работ.

— Мисс Грейнджер, и что это по-вашему? — Снейп остановился над котлом Гермионы.

— Успокаивающее зелье, — тихо ответила девушка.

— Вы разучились читать, мисс Грейнджер? Зелье должно получиться