Владимир Воронов - Отродье. Охота на Смерть

— Я не вижу смысла в побеге. Во-первых, вы догоните, во-вторых, поблизости отсутствуют оптимальные укрытия, в-третьих, за меня всё сделают соратники и самое последнее: вы слишком недальновидны — не замечаете собственных ошибок. — Ганталиант сложил руки на груди, опустил голову, дал понять, что больше разговаривать, не намерен.

Последующие шесть часов Команда капитана Прада провела в метро. Когда антураж одной станции настолько приедался, что становилось невыносимо, они садились в поезд и ехали на следующую.

Ганталиант в основном хранил молчание, но однажды по-настоящему всех удивил. Изрядно проголодавшись, они решили перекусить шаурмой на Курском вокзале. Арина приняла заказы и уже собиралась подняться на поверхность, как Эрнст, всё это время пребывающий в состоянии полусна, вдруг оживился и попросил купить что-нибудь и ему.

Капитан тогда сказал:

— Обжорство — первый признак ожившей нечисти. В потустороннем мире нет еды, так что, попадая к нам, попробовав вкусной настоящей пищи, они начинают ценить её дороже золота. Купи ему двойную порцию.

Позже, наблюдая за тем, как жадно есть Эрнст и как забавно это смотрится в контексте его невидимых атрибутов, Арина поймала себя на мысли, что не испытывает к этому существу ненависти. А что если он не лгал? Что если Ганталиант действительно никому не желает зла, а всего-то пытается выжить как умеет? Ведь нет его вины в том, что нечисть тянется к нему как к магниту. Она и сама не просила свой дар — ей его дали, кто-то неспросясь выбрал её — вот и всё. Не стоит, конечно, сбрасывать со счетов испорченный центральный телеканал и озлобившуюся на весь мир Катерину Андрееву, но с другой стороны — все мы совершаем ошибки. Опять же российский шоубиз никогда не отличался целомудрием. Что было бы с Ариной научись она магии до знакомства с Капитаном, ещё неизвестно каких она бы огородов нагородила. Ведь Ганталианта никто не учил жить среди людей, не рассказал, что плохо, а что нет. Может ли так быть, что ему требуется их помощь, а не запечатанная могила?

Эрнст, сидящий напротив неё на скамейке, вдруг открыл глаза:

— Какие интересные мысли в твоей голове!

Арина возмутилась:

— Ты читаешь мои мысли?!!

— Нет, мысли я пока не читаю. Я развиваюсь, раньше не умел, а сейчас могу воспринимать чужие чувства, правда, не всегда понимаю, что именно они значат. Например, твоя эмоция для меня непонятна, как она называется?

— Она называется "сострадание".

— Любопытно! И что она значит?

— Не важно. Гита, твоя очередь караулить…

Арина отошла подальше. Перед глазами стоял образ Эрнста. Красный свет в его глазах, коса за спиной и даже чёрный дым изо рта во время разговора больше не пугали. Он действительно оказался не тем Ганталиантом, которого она рассчитывала встретить. Но картинку сменила другая: труп солдата, свисающий с танка на Красной площади, крики людей, которых не видно из-за плотного дыма, вой голодных монстров, разрушенная Москва — апокалипсис. Нет. Она обязана быть хладнокровной. Заткнуть уши, чтобы не слышать совесть, не ради себя, ради всех.

Промучившись сомнениями ещё несколько часов, она всё же решила, что не простит себе, если не поговорит с Капитаном:

— Прад, можете считать меня полной идиоткой, но я сомневаюсь…

Капитан отложил журнал с откровенными фотографиями девушек:

— Ара, не сомневайся, ты не полная, ты в самом соку, как я и люблю! Вот, очень похожа на девушку июня на развороте…

— Вечно вы передёргиваете! Я серьёзно! Вам не кажется, что Ганталиант немного эээ… Не такой каким должен быть?

— Ах, ты про наше чудовище. Да, как ни странно весьма миролюбивый и любознательный экземпляр. Но и тигрята в юности весьма симпатичные, а потом вырастают и разрывают на куски несчастных антилоп. — Он задумчиво почесал подбородок, — не забывай, перед нами демон и никакой-то там второсортный, а возвысившийся, а значит, научившийся врать. Не исключено, что этот его трёп "я никому не желаю зла" — всего лишь мистификация.

— Вы уверены? — Арина искала последнюю зацепку.

— Уверен, — отрезал Прад.

— Что ж, будь по-вашему, — она тяжело вздохнула и присела рядом, — а вот эта девушка немного похожа на меня, только у неё грудь не одинаковая…

— Да?!! А я и не заметил…

— Угу, вот здесь особенно хорошо видно…

Они дружно посмеялись и тихо болтали о всякой ерунде, оставшийся час, лишь бы не думать об Эрнсте и о том, что его ждёт.

Бежевая "Волга" дребезжала так, будто они ехали не по ровной московской улице, а по просёлочной дороге, в колее от гусеничного трактора. Пластик внутри не скрипел, он визжал. "Зато надёжная" — изрёк Прад, когда угонял её с парковки у Метро. Подпрыгнув на ровном месте, машина отрыгнула чёрный масленичный дым, а пассажиры в салоне крепко ударились головами об потолок. Бензином не пахло, им воняло так, что у Арины от головной боли пульсировало в висках. Механические стеклоподъёмники когда то были, но когда-то давно, теперь вместо них в обшивке чернели дыры. Она невольно замечталась о своём прекрасном Audi TT, — бедняжечка, как должно быть ему одиноко на парковке во дворе. Не типично для этого времени года, на город опустился густой туман, из-за которого фонарные столбы в вечерней мгле отбрасывали на мостовую ровные конусы света. Это напоминало бесконечные фотоаппаратные вспышки: темнота, темнота, яркий свет в салоне и снова темнота, темнота, темнота.

На голову Ганталианту надели непрозрачный чёрный пакет, а руки связали за спиной, но видно для того, чтобы провоцировать других водителей и прохожих нападать на них, ему не требовались ни руки, ни глаза. Коллеги про себя возносили хвалу господу за то, что сегодня будний день, не отмеченный в календаре каким-нибудь глупым праздником: с наступлением темноты на улицах почти никого не осталось. Тем не менее, несколько встреченных бомбил, нарушая все существующие правила движения, неплохо помяли их и без того ненадёжное транспортное средство. Одно из колёс гуляло, угрожая вскоре отвалиться. Бампер раскололся и теперь его огрызки противно свистели, царапая асфальт.

Яркий свет с полосы встречного движения — ещё один желающий их остановить. Только что он ехал по своим делам, возможно, спешил к семье или на ночную работу, а теперь в его голове не осталось других мыслей, кроме одной — сбить бежевую "Волгу" на встречке. Водитель резко повернул, направив свой автомобиль прямо на них. Арина поняла, что удар придётся в заднюю дверь, как раз с её стороны. "Ну же, давай родная!" — умолял Прад, полностью вдавив педаль газа в пол. Старая "Волга", как вечно недовольная мамаша, неровным рокотом мотора посетовала на нелёгкую жизнь, но громко хлопнув чем-то в выхлопной трубе, лениво ускорилась. Вовремя. Визг тормозов и удар, но не в дверь, а гораздо дальше — сзади. Машину резко повело налево, но Капитан вовремя выкрутил руль, и они, оставляя за собой хвост едкого дыма, поехали дальше. В относительной тишине было слышно как какие-то мелкие запчасти сыпятся на дорогу.