Вера Школьникова - Выбор Наместницы

Ивенна задумчиво посмотрела на мужа: был еще один вариант избавиться и от каторжников, и от надсмотрщиков, и от галер. Если начнутся беспорядки – Квейг сможет с полным правом навести порядок на своей земле. Но для этого нужны серьезные проблемы, одна-две драки в порту это еще не повод пойти против решения Высокого Совета. И все же, если сделать это сейчас – можно будет обойтись малой кровью. Лучше один раз похоронить десять человек, чем терпеть постоянные стычки с чужаками. Она осторожно намекнула:

– Если в городе начнутся беспорядки, вы ведь сможете принять меры, не так ли?

– Смогу, но не раньше, чем они начнутся!

– Но ведь проблем все равно не избежать.

Квейг с удивлением посмотрел на жену, он никак не мог поверить, что хрупкая Ивенна предлагает ему спровоцировать бойню в собственном городе, пусть и ради благой цели:

– Надеюсь, что получится. Запру их в порту, и пусть только попробуют нос высунуть.

– Проще один раз выморить крыс, чем каждый раз заделывать новые норы. Крысиную природу не переделаешь.

Герцог отодвинул полную тарелку, разговор с женой напрочь отбил остатки аппетита:

– Спасибо за совет, сударыня, но я пока что займусь заделыванием нор. Не хочу вместе с крысами перетравить обитателей дома. Это ведь мой дом. И ваш также. Постарайтесь привыкнуть к этой мысли.

Ивенна вздохнула – такая щепетильность уместна для жреца Хейнара, но не для правящего герцога. Иннуон бы не сомневался ни минуты, окажись перед ним подобный выбор. Ну вот, опять она сравнивает брата и мужа, и снова не в пользу последнего. Нельзя так – пускай Квейг и не самый лучший герцог, но человек-то он хороший.

Квейг вышел на открытую галерею, облокотился о перила, в голове звучали прощальные слова Тейвора: «Отныне прекрасно то, что полезно!» Неужели наместница тоже так думает? Наверное, если позволила Тейвору приковать каторжников к веслам. Он посмотрел на парусник, появившийся на горизонте, лунный свет серебрил паруса и волны. Разве такая красота может быть бесполезной? Да, галеры лучше приспособлены для боя, но неужели нужно посвятить жизнь подготовке к войне? Да и потом, это еще вопрос, лучше ли. Он бы предпочел парусник. Право же, руки чешутся организовать в порту небольшой целенаправленный пожар, после которого королевской казне придется искать новые средства на создание военного флота, но плохие или хорошие, а галеры тоже были кораблями, и все существо потомственного морехода восставало против подобного кощунства. Придется терпеть, кроме того, если сжечь эти галеры – оставшиеся деньги пойдут на постройку новых, а так можно все-таки выжать из Тейвора парусники, как и было договорено с самого начала. Он закрыл глаза и во всех подробностях представил себе новые корабли. Он сам разработал чертежи, вдохновившись витражом в кабинете Иннуона. Когда все будет готово – он пригласит Энриссу в гости, и пусть она сама убедится, что такое подлинная красота.

Энрисса сидела за клавикордом в музыкальном салоне на первом этаже и играла сложную, но монотонную мелодию. На клавиши она не смотрела, играла, закрыв глаза, позолота на стенах неприятно резала взгляд, отражая огонь свечей. Давно пора переделать здесь все, этой комнате гораздо больше подошли бы приглушенные синие тона вместо парадной роскоши белого с золотом, да все не доходили руки. Кроме того, пришлось бы перекрашивать коридор, потом соседние комнаты, потом все крыло, а на это уже не будет денег, и все так и застынет на середине, а ничто не раздражало Энриссу сильнее не доведенных до конца планов.

Наместница подошла к окну – опять падал снег. Осень закончилась внезапно, еще вчера лил проливной дождь. Прошел месяц, Ванр должен вернуться со дня на день, и сразу же уехать снова. Каждый вечер наместница говорила себе, что Аред с ней, книгой, она найдет, кого отправить обыскивать библиотеки, а Ванр пусть остается на своем единственно правильном месте – подле нее. Но утром она находила десятки причин, по которым это дело нельзя было поручить никому другому. В конце концов, женщина победила правительницу, и Энрисса решила, что отправит Ванра только в библиотеку Суэрсена, а остальные пусть проверяют другие чиновники. Нужно подобрать исполнительных, но недалеких молодых людей. Пусть даже кто-то из них и найдет книгу – все равно не поймет, что с ней делать. Никому из них она не сможет доверять так, как Ванру, но лучше оправданный риск, чем невыносимое одиночество. Но как же это на самом деле печально – скоро уже шесть лет, как она на троне, но доверять может всего лишь одному человеку – и то потому, что делит с ним ложе. Хотела бы она знать, каким колдовством Ланлосс Айрэ подчиняет себе людей? Три прознатчика в Инхоре, и ни один из них не выдал генерала! А ведь от графа Инхор они не получили ни гроша. Похвальная верность, только не тому хозяину. Что ж, больше они не предадут никого. Оставалось надеяться, что Ланлосс Айрэ поймет намек, он не любит терять своих людей. Наместница не сомневалась, что новых прознатчиков он вычислит также быстро, как и предыдущих, но, наученный горьким опытом, не станет переманивать их на свою сторону. Энрисса вздохнула: похоже, любовь и власть исключают друг друга. Вот и у Ланлосса та же беда, что и у нее: любит, кого нельзя любить. Не побоялся взять в любовницы белую ведьму. Хотя чего ему-то бояться? Если все откроется, накажут девушку, графу разве что попеняют. А вот Ванру, если все откроется, не жить. И все равно он не испугался. Нет, не будет Энрисса ничего предпринимать. Если магистр Илана сама узнает – то так тому и быть, а нет – так нет. Боги справедливы и всегда воздают по заслугам. Энрисса загадала: пока у Ланлосса и его ведьмы все хорошо, то и у нее с Ванром все будет в порядке.

Ванр торопливо шел по коридору. Он обязательно должен был увидеть Энриссу прямо сейчас, не успев даже помыться и переодеться с дороги. Увидеть и убедиться, что его по-прежнему ждут. Ванр не доверял женщинам – так уж сложилось, что ни одна из встретившихся ему на жизненном пути не отличалась воспеваемой в древних легендах верностью. Его старшая сестра отдавалась любому, кто мог хоть как-то протолкнуть по служебной лестнице увальня-мужа, придворные дамы меняли кавалеров чаще, чем носовые платки, служанки с готовностью задирали юбки при первом намеке на монету. Судя по рассказам отца, мать Ванра отличалась благочестием и скромным нравом, но сам молодой человек не успел в этом удостовериться, оставшись сиротой в пятилетнем возрасте. Глубоко укоренившаяся убежденность в испорченности всего женского племени придала ему смелости добиться любви наместницы, но эта же убежденность превращала его существование в кошмар. Даже находясь при дворе, Ванр постоянно ждал, что Энрисса найдет ему замену, теперь же, возвращаясь после долгого отсутствия, он был в этом почти уверен. Она не отослала его, если бы не хотела избавиться.