Павел Корнев - Ледяная Цитадель

— Опа! — удивился я. — Удобно.

— А то! — гордо фыркнул Напалм, кинул в стаканчики по чайному пакетику и разлил кипяток. — Сахар?

— Давай.

— Бутербродами обойдемся или курицу разогреть?

— Да бутербродов хватит, я думаю.

Парень вытащил из рюкзака целлофановый пакет, развернул его и протянул мне два бутерброда с колбасой и сыром.

— Чем богаты, как говорится, — усмехнулся пиромант, уселся на свой матрац и подул на чай. — Ничего, жить можно.

— Нормально, — согласился я, чувствуя расходящееся по телу тепло. Да и в комнате стало вовсе не так холодно, как раньше. Неужто пироманта работа? — Вы, вообще, частенько за стеной бываете?

— Издеваешься? — чуть не подавился бутербродом парень. — Я вообще второй или третий раз из Форта выбираюсь!

— И вас мне в проводники подрядили?!

— Ну Вера-то частенько по работе в командировки мотается. И в Туманный гоняли, и в Северореченск. На днях из Города вернулась, это я невыездной. — Напалм отпил чаю и вздохнул. — Да и работодатель наш какой-то в этом деле интерес имеет. Тут уж есть опыт, нет опыта — под козырек и пошел копать отсюда и до заката.

Личностью работодателя я интересоваться не стал. Ни к чему это. Совершенно излишняя для меня информация. Наверняка из Дружины какая-нибудь шишка. Или из Гимназии. Да оно и неважно. Главное — Бородулина в Форт целым и невредимым приволочь. Ну и самому при этом головы не лишиться. А это, как погляжу, здесь легче легкого. Если прямо на окраине приключения начались, что же на Северной промзоне тогда будет?

Вот засада…

— Слушай, Евгений, — Напалм расправился с бутербродами, допил чай и развалился на передвинутом к огню пенкоматраце, — а как, вообще, ясновидящими становятся?

— В смысле как? — опешил я.

— Ну ты же стал им как-то…

— Кто б еще мне сказал, как это произошло. — Я вытащил из кармана проволочное колечко «щелкунчика» и, сковырнув пломбу, надел его на средний палец правой руки. Кожу уколол разряд магической энергии, но стоило повернуть немудреный амулет узлом внутрь, и неприятные ощущения моментально пропали. — Как сюда попал, устроился в контору при Городском совете по закупу продовольствия у селян. Поехал в командировку, меня на второй день и прихватило. Думал, все — хана, но нет, выкарабкался. Ребята из «Западного полюса» помогли.

— Сейчас «Западный полюс» уже не тот, — печально вздохнул парень и вытянул руки к огню. — Я к чему спрашиваю, мне вот всегда огонь нравился. С самого детства. И у других пиромантов интересовался, у всех такая ерунда. Ты, может, тоже чувствовал чего? Еще там?

— Не-а, — поежился я от неожиданного озноба. Сквозняком потянуло или нервы? — Нормальным ребенком был. Обычным. Ничего выдающегося: учился так себе, дрался частенько…

— Странно… — задумчиво потер лысину Напалм. — А дрался чего?

— Так в школе же, — хмыкнул я. — Сложно там было.

— Можно подумать, дальше проще становится! После школы-то!

— Не скажи. Потом либо ты пинаешь, либо пинают тебя. Все просто и понятно.

— Ну если в этом плане… — поморщился пиромант и перескочил на другую тему: — А ты мысли читать умеешь?

— Мысли телепаты читают. — Я зевнул и как-то в один миг прочувствовал скопившуюся за день усталость. Аж к полу придавило. И холодно опять стало, сил просто нет. От костерка и того никакого проку.

— А у тебя это как происходит? — не мог успокоиться Напалм.

— Я к информационно-энергетическому полю подключен. — По крайней мере, именно об этом толковал мне один товарищ по несчастью. Почему по несчастью? Да просто слишком уж бестолковая штука наш дар. — Информация из окружающего пространства напрямую в мозг поступает.

— Это как?

— Ну человек еще только дернуться собирается, а ментальный импульс энергетическое поле уже взбаламутил, и я это заранее почувствовал. Фора, правда, небольшая получается, но основные варианты развития событий просчитать получается.

— Вот ты грузишь!

— А то!

Я повалился на пенкоматрац и вдруг понял, что дело вовсе не в усталости, а странная сонливость порождена забравшимся под одежду холодом. И ведь ползет холод не от окна, а от двери. Странно…

— Напалм! — Я приподнялся на локте и посмотрел на клевавшего носом пироманта. — Напалм! Ты ничего не чувствуешь?

— А? Чего?

— Холод, говорю, странный какой-то…

— Это жжж неспроста! — Напалм соскочил с матраца и, покачнувшись, едва не упал обратно. С трудом устояв на ногах, пиромант стиснул кулаки, и вокруг него моментально растеклось марево колыхавшегося от жара воздуха. — Вера!

И тут я осознал, что на меня давно уже давит чье-то чужое присутствие. Чужое? Да нет, потустороннее. Не живое и не мертвое. Отчасти темное, отчасти недоброе. И промораживающее насквозь растекшимся по комнате холодом.

И как только раньше неладное не почуял?!

Это ведь та самая Тьма из заброшенного дома!

Напалм подскочил к двери, и в тот же миг с его ладоней сорвались ослепительные всполохи огня. Я подхватил двустволку, метнулся к пироманту и обомлел: по лестнице к нам медленно поднимались обледеневшие и запорошенные снегом мертвецы. Пламя, не в силах причинить им какого-либо вреда, лишь лизало промороженную плоть, и неуклюжие твари упорно лезли вперед.

И — Тьма. Лестничную площадку этажом ниже уже заволокло непроглядной Тьмой.

— Ледяные ходоки! — взвыл парень. — Вера, «магистр» мне! Быстро!

На чистом инстинкте я вскинул двустволку и выстрелил в грудь ближайшему мертвецу — тот пошатнулся, но и только. Отдача подкинула стволы вверх, и второй выстрел снес ледяному ходоку макушку черепа.

Я обмер, ожидая неминуемого отката, но, как ни странно, ощущения были такие, будто выстрел разнес голову резиновому манекену. Никакого отклика. И это просто здорово — на своей шкуре прочувствовать, как вышибает мозги заряд картечи, не хотелось, просто жутко.

Подбежавшая к нам Вера сунула Напалму запаянный в целлофан желатиновый шарик с алой точкой внутри; парень зубами надорвал упаковку и выдавил дозу «магистра» себе в рот. На лице его проступили мелкие бисеринки пота, мгновение спустя весь лестничный пролет затянуло бешено гудевшее пламя, и все же укутавшая мертвяков Тьма защитила их от огня.

— Говорила, гранаты надо брать! — Вера вытащила из кобуры АПС, перехватила его двумя руками и приготовилась открыть стрельбу. — Ведь говорила же!

— Подожди, — остановил я девушку и сосредоточился на ясновидении. Потом потряс головой, прогоняя дурноту, и скомандовал пироманту: — Не мертвецов, Тьму жги!

Сам трясущимися руками переломил ружье, воспользовавшись патронташем на прикладе, перезарядил его, а когда опало пламя, выстрелил уже подбиравшемуся к лестничной площадке ледяному ходоку по ногам. Картечь в клочья разнесла оттаявшее колено, и нелепо взмахнувший руками мертвец повалился на четвереньки, перекрыв дорогу остальным исчадиям Стужи.