Павел Корнев - Ледяная Цитадель

— Бежим! — заорал я и метнулся вперед.

Ну метнуться не метнулся, но ускорился. Насколько смог. Парни не отставали, судорожно хватая открытыми ртами воздух, и у нас даже забрезжила надежда, что дело обойдется сожженными нервными клетками, когда над головами прошла длинная очередь трассеров. А потом немного в стороне еще одна.

— Бегом! — дернул я надумавшего повалиться в снег Алекса. — Они нас не видят!

И точно — пулеметчик лупил наугад. Сектор обстрела при срабатывании красной сигнальной ракеты наверняка был определен заранее, и сейчас рейнджер методично обрабатывал его, надеясь если не зацепить нарушителей, то хотя бы прижать их к земле и заставить вернуться обратно к развалинам.

Это, вероятно, нас и спасло. Нам-то надо было пробраться к осажденным, а не удрать в лес, и вскоре прошивавшие падавший с неба снег огненные росчерки трассеров ушли в сторону. Выбрались!

— Евгений, стой! — заорал вдруг пиромант. — Наших предупредить надо! А то палить начнут!

— Сюда, сюда! — раздался крик Веры, и впереди несколько раз мигнул чародейский светильник. — Напалм!

— Бегом!

Я подтолкнул в спину Алекса, пропустил пироманта и поспешил следом. Точнее, заковылял. Как добрался до развалин — не помню. Очнулся уже посреди натопленной комнаты. Оксана с минуту безуспешно пыталась разжать мои стиснувшие ручку пакета мертвой хваткой пальцы, потом выругалась и принялась расстегивать заледеневшую «молнию» куртки.

— Нормально все, — попытался успокоить я девушку и выпустил ручку. Точнее, захотел выпустить и не смог. Вторая попытка тоже успехом не увенчалась, и разжать пальцы удалось лишь с третьего раза.

— Нормально? — и не подумала отстать от меня гимназистка. — Ты на себя только посмотри!

Кое- как с ее помощью избавившись от маскхалата, куртки и набитых снегом ботинок, я перебрался поближе к стоявшей у стены печурке, собранной из кирпичей и каких-то ржавых железных листов, и блаженно растянулся прямо на полу.

— Евгений, Евгений! — вновь принялась тормошить меня Оксана. — Не засыпай!

— Это почему еще?

— Владимир Петрович лекарство готовит.

— Да? — Я уселся и отгреб в сторону нападавший с одежды на пол снег. — Зачем?

Виктор Петрович как раз закончил колдовать над дрожавшим от холода Алексом и перешел к пироманту, простреленную руку которого уже успела перебинтовать Вера.

— Как — зачем? — удивилась девушка. — Там же магический фон на порядок выше нормы!

— Шлаки из организма вывести надо. Даже уникам это не повредит, — отсчитав с десяток разнокалиберных пилюль Напалму, веско заявил Бородулин и протянул мне какую-то колбочку с сильно пенившейся жидкостью темно-синего цвета: — Держи.

— А чего это меня колесами травите? — удивился пиромант.

— «Нирвану» колол? — обернулся к нему химик. — Колол. Теперь щадящий режим положен.

— А мне, значит, не щадящий? — поморщился я.

— Тебе оптимальный. Пей, не бойся.

— Да пью я, пью…

Я влил в себя содержимое пробирки, и язык моментально потерял чувствительность.

— Ну как, лучше? — уточнил химик, забрав у меня пустую стекляшку.

— Лучше, — признал я и спросил: — Скажите, доктор, а нет ли у вас чего от совести?

— В смысле? — удивился Виктор Петрович.

— Ну вот раньше, к примеру, совесть меня совершенно не беспокоила. Знал наперед: если дам кому-нибудь в морду, вскоре почувствую ровно то же самое. И я людям морды старался не бить. А когда бил, угрызений совести тоже как-то не испытывал: мне и самому потом ничуть не легче было.

— Что-то я вас совсем не понимаю, — настороженно глянул на меня бородач.

— А чего непонятного? Дар я теперь контролирую. Морды могу бить без всяких последствий. Морды — это образно, понимаете, о чем я? Вот и тошно на душе. Совесть беспокоит. Не люблю я этого.

— Держи, — протянул мне желтую пилюлю Виктор Петрович.

— Это что? От совести?

— Это аскорбинка. — Химик поднялся на ноги и на полном серьезе заявил: — Должна помочь.

— Будешь?

Я протянул аскорбинку Оксане; та мотнула головой и почему-то спросила:

— Что, совсем плохо?

— Да уж хорошего мало. Но сто тысяч золотом могут…

— Дурак! — вскочила на ноги девушка, едва услышала о деньгах.

— Подожди! — попытался я ее остановить, потом махнул рукой и закинул аскорбинку в рот: — Совсем некоторые шуток не понимают…

— Так это шутка была? — хмыкнул подкинувший в печурку очередное полено Лымарь.

— В каждой шутке есть только доля шутки. — Я пригляделся к его испещренному мелкими царапинами лицу и нахмурился: — Чего это с тобой? Кошка расцарапала?

— Кирпичной крошкой посекло. Чуть бы выше пуля пролетела — и привет…

— «Вот пуля пролетела, и ага…» — еле ворочая языком, прокомментировал услышанное Напалм и запил водой последнюю из выданных химиком пилюль.

— Что у вас здесь творится-то? — поинтересовался я у ликвидатора. — Печь вон собрали. Зимовать решили?

— Да что печь! — отмахнулся Семен. — Работы на пять минут, зато не дымит. Антон с водосточной трубой здорово придумал.

— Евгений, выпей, — протянула мне Вера кружку с горячим бульоном.

— Спасибо, — поблагодарил я девушку и, обхватив негнущимися пальцами горячий алюминий, зажмурился от удовольствия.

— Харчами, так понимаю, вам разжиться не удалось, — мрачно констатировал Лымарь.

— Разжиться — удалось. Донести — нет, — хохотнул я. — Но зато автоматы раздобыли.

— Это дело, — кивнул Семен. — Займусь-ка я ими, пока время есть.

— И мое ружье тогда глянь, если не трудно. Его, поди, почистить надо.

— Не проблема.

— Вер! — Окликнув девушку, я вернул пустую кружку и попросил: — Хоть ты объясни мне, что здесь происходит, а!

— А непонятно разве? Горожане пожаловали.

— И чего, сразу палить начали?

— Предъявили ультиматум, а потом глушители включили.

— И как отбились?

— Для амулетов воздействие глушителей не столь критично, — объяснил Слава Линев, наливая себе в кружку кипяток из стоявшего на печке чайника. — Ну и снайперская винтовка тоже свою роль сыграла.

Гимназист как-то не по-доброму зыркнул на меня и отошел.

— Может, отстанут… — сцепила пальцы Вера.

— Это вряд ли, — пробормотал я и указал на Лымаря, который внимательно осматривал трофейные АКМ. — Сама понимаешь, мы не в магазине прибарахлились.

— Молодцы, — отстранение кивнула девушка.

— А то! — хмыкнул я и окликнул пироманта: — Эй, Напалм, ты как?

— У меня болят глаза и копыта, — сонно пробурчал в ответ парень.

— Спи давай! — шикнула на него Вера и пояснила: — Рана затянулась, успокоительного вкололи, пусть отдохнет. Тебе бы тоже поспать.

— Не хочу. Виктор Петрович, гад, вместо аскорбинки экстези подсунул, не иначе.

— Нервное это у тебя, — возразил прекрасно расслышавший мой поклеп Бородулин. — Шок.