Валерия Чернованова - Тайна геллании

Я шла чуть позади, уставившись в пол. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать стоны, закрыть глаза, чтобы не видеть размытые лица, искаженные муками вечной боли.

– Повелитель.

Аттеа опустилась перед одним ей видимым господином и в почтении склонила голову. Невидимая сила заставила меня пасть на колени рядом с ней. Я попыталась подняться, но что-то толкнуло меня обратно. Внезапно дикий холод пронизал тело, окутал его плотной пеленой тумана.

– Геллания. Наконец-то ты с нами.

Голос разорвал тьму, болью отозвался в голове. Я сжала виски и тихо застонала.

– Что такое? Разве ты не рада… быть дома?

Невидимый пронзительно расхохотался, и я ощутила ледяное дыхание на своей коже. Почувствовав мой страх, неизвестный господин стал смеяться еще громче. Раздался хлопок, и зал озарился красным пламенем, к моему ужасу осветив следующую картину: посреди мрачного пустого зала стоял высокий худощавый мужчина. В нем не было ничего особенного. Лишенные всякой красоты черты лица: темные глаза, длинный орлиный нос, тонкие губы. Одет он был в черного цвета брюки и рубаху. Таких на улицах миллионы. Но его голос. Последние месяцы я слышала именно этот голос. Кто бы ни являлся мне во сне: Шерэтт, Эрот или какой-нибудь демон, голос всегда принадлежал только ему одному – Повелителю.

– Помнишь меня?

Аттеа поднялась и, щелкнув пальцами, села в появившееся ниоткуда кресло. Она молча следила за мной, с полуулыбкой вслушиваясь в слова своего господина.

– Ах да, я забыл. Ты же ничего не помнишь. – Он постукивал пальцем по губам и делал вид, будто размышляет. – Ну, тогда вспоминай!

И вот он встал позади меня и, приложив руки к моей голове, пронзительно захохотал.

И я вспомнила. Вспомнила – и захотела умереть. Сжалась на полу, оторвала от себя обжигающие кожу пальцы, обхватила голову руками. Как же холодно, как одиноко!

– А я все надеялся, что тот случай с мелким демоном, назвавшим себя Иценусом, воскресит в твоей памяти картины прошлого. Что ты ему тогда пообещала? Свою душу? Но разве мог он взять то, что принадлежит мне? А ты… Ты была настолько увлечена своей последней жизнью, что даже не задумалась: что его так напугало?

Повелитель продолжал смеяться, заставляя меня вернуться в ужасный мир прошлого.

– Что, ангелочек? Каково это, прожить несколько жизней? Убивать, предавать, сеять зло. Похоронить все светлое, что еще осталось в тебе. Стать одной из них. – Он прошелся по кругу и присел около меня. – Ты превратилась в жалкое живое существо, а могла стать одной из самых великих моих слуг.

Воспоминания вихрем пронеслись в голове, втянули меня в воронку боли.

Я была ангелом. Посланником Света. Его звездой, сияющей на небосводе. Я была одним из самых могущественных обитателей Небес. Несла свет и должна была вместе с остальными заботиться о Вселенной. Но я предала. Треть ангелов пошла за одним. За тем, кто превратил нас в демонов ада.

– Но ты и меня предала. Сначала Его, а потом меня. – Повелитель легкой походкой прошелся по залу, но тут же метнулся ко мне и зашипел: – Ты захотела вернуться. А вместе с тобой захотели вернуться остальные. Не все. Но из-за тебя я лишился части своего воинства!

Он кричал, шипел, его ненависть сжигала все внутри меня. Да, я захотела вернуться, как и некоторые из тех, кто пал. Мы не смогли жить оторванными от Небес. Мы попытались. Но Небо закрыло для нас двери, а ад начал охоту. Мы затерялись в мирах, но не могли ни вернуться домой, ни умереть. Мы перестали быть ангелами, но в нас остался Его свет. Нас нелегко было убить. Мы умирали и возрождались вновь. Но не бесконечно. Земная оболочка ограничивала наши силы, и рано или поздно мы исчезали. Вот и я умерла. В последний раз.

– А знаешь ли ты, мой маленький ангел, что стало с остальными отпавшими? – Повелитель схватил меня за волосы и резко дернул, запрокинув голову назад. – Они все вернулись ко мне. Все! Одна ты убегала всякий раз, когда я приближался. Но теперь тебе бежать некуда. Теперь ты – моя.

Я тихо плакала, спрятав лицо в ладонях.

– Плачь, ангелочек, плачь. Вспоминай, сколько раз ты нарушала заповеди Небес, упиваясь земной жизнью. Ты предпочла забыть о своей природе и отдаться во власть земли. Но забыла об одном. – Он замолчал, чтобы потом с новой силой сотрясти стены своим безумным криком: – Все миры принадлежат мне!

Повелитель всех демонов ада наслаждался моей агонией, моими слезами, и, казалось, этой пытке не будет конца.

Он протянул зажатый в ладони лист бумаги.

– Поклонись мне, и тогда ты займешь место, принадлежащее тебе по праву. А если нет… – Лист вспыхнул ярким пламенем и превратился в пепел. – Станешь одной из них.

Тени закричали. Вновь потянулись ко мне, словно желали унести меня с собой.

– Неужели каждый отпавший покорился? – Впервые за все время я осмелилась поднять голову и посмотреть темному существу в глаза. – Разве они забыли о своей природе, о том, кем их сотворили?

– Они так же, как и ты, прожигали жизнь вместе с живыми. А когда предстали предо мной, в них уже не было ничего чистого и светлого. – Повелитель Тьмы наклонился еще ниже и прошипел: – Так же, как и в тебе.

Нет, не верю! Они не могли покориться. Тем более – все! Хотя бы один должен был остаться верным. В чем же тогда сила ангелов, если не в нашей природе? Частичка Небес всегда была с нами. Даже когда мы падали, Его свет был рядом. Он не забывал о нас.

Повелитель зло усмехнулся:

– Он давно забыл о тебе, обо всех вас. Разве небо может простить предателей? Только один я никогда не забывал о тебе. Я искал тебя.

Я заглянула в его глаза. В них сейчас светилась жажда завладеть последним падшим ангелом. Сколько желчи и яда было в этом темном взгляде!

– Даже не пытайся бороться со мной. У тебя не осталось силы. И бежать тебе некуда. – Воздух вокруг начал темнеть и сгущаться, готовясь поглотить меня. Теперь уже навсегда. – Ты – всего лишь ангелочек с сожженными крыльями. А я, я – всемогущ!

Он подошел к Аттее и знаком приказал удалиться. Хранительница душ, а точнее, демон высшего ранга, Проводница умерших в Царство вечной Тьмы, исчезла, растворившись в туманном облаке.

А я все так же стояла на коленях и не могла справиться с охватившими меня отчаянием и болью. Сознание терзали страшные образы прошлого. Они давили на меня, заставляя сгибаться все ниже и ниже. Но перед кем? Перед тем, кто был равен мне? Перед тем, кто когда-то был моим братом? Перед тем, кто возомнил себя Богом?

Я медленно поднялась и вновь почувствовала, как что-то тянет меня вниз. Собрав силы в кулак, наконец оторвалась от пола. Это не моя битва, и не мне надлежит выступать судией… Но я ни за что не покорюсь грязной, чуждой моей природе воле.