Валерия Чернованова - Тайна геллании

Ее слова, словно хлыст, ударили по лицу. Я ведь спас ее из рук этого изверга, а вместо благодарности получил презрение.

– Значит, ты все еще любишь его…

– Люблю, ненавижу, какая разница?! Теперь это уже не имеет значения. – Она обернулась и, сняв с пальца кольцо, протянула мне. – Возьми, это твое.

Внутри что-то предательски екнуло. А я ведь надеялся, что, несмотря на происшедшее, мы останемся вместе.

– Ты больше не хочешь быть моей…

Она резко оборвала меня, с раздражением крикнула:

– Нет! Ни твоей, ни чьей другой. Хватит этих игр в любовь! Я просто хочу покоя. И… возвращаюсь в Драгонию.

Я стоял как громом пораженный. Она что, рехнулась? Ее обвиняют в покушении на принцессу, побеге, сговоре с Безликими, а она сама, добровольно, решила накинуть петлю себе на шею.

– Ты в своем уме?! Тебя же поймают! Ты даже до Эсферона не успеешь добраться, как тебя схватят.

Нарин упрямо тряхнула копной черных волос и хрипло прошептала:

– Я вернусь туда любой ценой. Чего бы мне это не стоило. Там мои друзья, мой феникс. Они беспокоятся обо мне. К тому же, – она запнулась, ее голос дрогнул, – Дорриэн сказал, что Одиэна казнили за отравление. Значит, с меня должны были снять обвинения.

Дурочка! Еще не поняла, что Владыка изначально знал, что д’Оры намерены с ней сделать. Он столько раз ее отталкивал, унижал, а она все не перестает верить в благородство эмпата.

Я попытался приблизиться к Нарин, но она выставила вперед руку и резко бросила:

– Аммиан, не надо. Не стоит меня уговаривать. Я все равно уеду. Завтра на рассвете.

– Я поеду с тобой.

– Нет! – Посланница горько всхлипнула, но потом, справившись с собой, тихо закончила: – Прости, но мне тяжело находиться с тобой рядом. А сейчас уходи. Я хочу побыть одна.

Я вышел и с остервенением хлопнул дверью. За стеной сразу же раздались тихие рыдания. Прислушался, но не разобрал ничего, кроме горьких всхлипов. Демоны! Прислонившись к стене, зажмурился. Что мы творим? Совершаем все новые и новые ошибки, а потом обвиняем в них друг друга. Сейчас я окончательно понял: нам не быть вместе. От этой мысли голова готова была разорваться.

Нарин

Я приоткрыла дверь и, удостоверившись, что в коридоре никого нет, быстро спустилась по лестнице на первый этаж. Только бы она была у себя. Аммиан рассказывал, что Никта неплохо разбирается в травах и зельях. Возможно, она сможет мне помочь.

Я пересекла двор и, забежав в домик Никты, с облегчением отметила, что эльфийка никуда не ушла.

– Дитя, у тебя глаза красные, – прошелестела она и усадила меня за стол. – Рассказывай.

Я достала скомканный лист бумаги и протянула его эльфийке.

– Вы сможете приготовить это зелье?

Никта внимательно изучила рецепт и, нахмурившись, ответила:

– Сейчас посмотрю, есть ли у меня все необходимое. Ага, все на месте.

– Мне нужна эта жидкость к завтрашнему утру. И чем больше, тем лучше.

Эльфийка покачала головой и, присев около меня, полюбопытствовала:

– Зачем?

– Я еду в Драгонию. Мне нужно добраться до Эсферона незамеченной.

– Но внешность сильно не изменится. К тому же эльфийка вызовет не меньше подозрений, чем человек.

Я в отчаянии посмотрела на Никту:

– Но по-другому мне не попасть в Ирриэтон! А я должна быть там… на похоронах.

Она накрыла мою руку своей и ласково прошептала:

– А может, зря туда рвешься, и не будет никаких похорон?

– Что вы имеете в виду? – Мой голос дрогнул.

Никта поднялась и подошла к полкам с травами и зельями.

– Не обращай внимания на лепет старухи. На, возьми. – Она поставила на стол флакончик с жидкостью алого цвета, по консистенции напоминающей кровь. – Выпьешь у самых границ Драгонии. Действовать оно будет три дня. Придется тебе менять лошадей и сутки напролет проводить в седле. К сожалению, больше зелья у меня нет. Да и вредное оно очень.

Я сжала флакончик в руке и благодарно обняла эльфийку. Уже у самого порога спросила:

– Я в кого-то превращусь?

– Превратишься, превратишься, – с улыбкой заверила Никта. – Эмпатией обернешься, но только на три дня. И… – она подозвала меня к себе и уже тише проговорила: – Я вот еще почему советую тебе уже на третий день быть в Эсфероне, желательно там, где тебя смогут приютить и окружить заботой. Зелье это очень сильное… – Никта замялась, прежде чем закончить. – В общем, потом ты можешь чувствовать себя пару дней неважно. Но не переживай, это пройдет.

Я еще раз поблагодарила эльфийку и, поцеловав на прощание, побежала к себе, чтобы успеть хорошенько выспаться перед дорогой. Подумаешь, буду чувствовать себя неважно неделю! Да я последние месяцы себя в принципе неважно чувствовала, так что хуже уже не будет.

Я сказала Аммиану, что уеду рано утром, но вместо этого покинула прибежище Безликих глубокой ночью. Не хотелось прощаться с эльфом, да и вдруг бы он передумал и решил удержать меня силой? Взвалив свои скромные пожитки на спину лошади, забежала на кухню в поисках пищи и, с жадностью проглотив холодный кусок мяса, который даже толком не прожевала, запила его водой. Схватила с полки хлеб, копченый окорок, головешку сыра, несколько фруктов, мысленно попрощалась со своим временным прибежищем и помчалась по направлению к Лакийским горам. Если все будет хорошо, уже послезавтра на закате буду там. Еще пару дней займет переход. А там останется три дня бешеных скачек до Эсферона. Что буду делать в столице эмпатов, я, честно говоря, представления не имела. Главное забрать Феню и предупредить мальчишек, что со мной все в порядке. Если, конечно, они еще в Эсфероне, в чем я весьма сомневалась. Думаю, Теора не очень-то обрадовалась столь длительному отсутствию сына и эльфов. Скорее всего, ее величество с нетерпением ожидает возвращения сына. С не меньшим нетерпением неразлучную троицу ждут недовольные учителя. Может, и Феня с ними? Но сколько я ни пыталась связаться с фениксом – усилия оказывались безрезультатными. И главное, была уверена, что с питомцем все в порядке, но установить связь никак не удавалось. И все из-за этого треклятого яда! Это из-за него я перестала слышать красного феникса. А он меня? Может, хоть он меня чувствует?

Дни тянулись мучительно долго. Однообразные пейзажи, мрачные деревни и такие же мрачные лица их жителей. Создавалось такое ощущение, будто все вокруг чувствовало надвигающуюся беду, но пока боялось себе в этом признаться. Что же касается меня, то я уже настолько привыкла к постоянным кошмарам, с безумной скоростью сменяющим друг друга, что смотрела на беспокойные лица этарцев отрешенно, не испытывая ни сострадания, ни жалости. Да, с одной стороны, это жестоко, но с другой… Этара была настолько пропитана чувством ненависти и жаждой мести, что мне иногда казалось: самым лучшим исходом для нее будет конец. Этот мир медленно умирал, раздираемый враждой и вечными распрями. И, по-моему, его уже ничто не могло спасти.