Татьяна Шуран - Матка

— Да не момент, это довольно долго продолжалось. Рой как будто трясти начало, какая-то невидимая сила…

— Мы тоже поначалу решили, что сработало. А потом последовала такая реакция, что даже Беля говорит: мы спаслись благодаря удачному стечению обстоятельств.

— А что стряслось-то? Ну, появилось блуждающее измерение, ну, не в первый же раз?

— Оно не должно было появиться. Во всяком случае, не в таком объеме. По всему периметру стояли генераторы помех, это предусматривали с самого начала. Иначе габбро возникали бы прямо среди нас, без перерыва.

— А кто там был? Может, расскажете?

— Да мы сначала не поняли ничего. Ленька прав, никто не ожидал появления блуждающих миражей. Госпиталь просто на глазах превратился в другой город, вообще ни на что не похожий. Образовалась толпа, как на базарной площади. Но самое главное, мы видели, что это не миражи, а настоящие люди. Нам показалось, что мы просто попали в какое-то незнакомое место. Людей в четвертом измерении никто никогда не видел.

— И тут Беля кричит: "Это Заповедная Высота! Не смотреть по сторонам!"

— Кто не расценил это как сигнал — погиб на месте.

— На нас непонятно откуда обвалилась целая туча габбро. Тут одно мгновение рассеянности равно всей жизни. Я лично сразу затвердил про себя: "выпад — винт — три — семь — исходная". Просто кругом себя ничего не видел.

— Да, во время боя в четвертом измерении наступает полная дезориентация. Все мелькает. Перестаешь отслеживать что-либо, кроме собственных действий, бьешь наудачу.

— Тут главное — перестать думать. Как говорит Беля, лучшая мысль в бою — это победа.

— А потом все снова изменилось, и мы вернулись обратно, а габбро начали отступать.

— Что, без видимой причины?

— Говорят, какой-то человек перешел с Заповедной Высоты в физический мир. И это как-то повлияло.

— Я знаю, такой эпизод имел место. Тома Алиева — ну, помните, которая сделала стереографические шахматы для чайников, где фигуры сами подсказывают игроку, что делать, с помощью всяких ужимок…

— Да в них невозможно играть. Всю партию пролежишь под столом от смеха.

— Я играл! Когда наконец поставил мат, король так матерился… а другой бубнил: "Грамотный мат — твой вклад в сокровищницу мировой культуры".

— Вы будете слушать или нет?

— Так вот, Тома Алиева…

— …узнала в каком-то существе из четвертого измерения своего бывшего одноклассника!

— Удивительно, они на людей-то не были похожи. Я не присматривался, но они там творили что-то мерзкое.

— Она тоже говорит: не понимаю, как так получилось, столько лет не виделись… Вроде как ей вспомнилось, как он изображал на каком-то уроке вавилонского жреца. Ну, и она как заорет не своим голосом: "Олег!" — это я слышал. И после мы снова оказались в физическом мире.

— Точно, Беля упоминала на совещании… воспроизвожу практически дословно, так как смысла фраз не понял: "Нам еще повезло с этим чудиком. Если бы он не вышел, не нарушил систему, нас могло выбросить ко Второй форме. Они почти закончили ритуал. И тогда я вообще не знаю. Может, и выбрались бы, но точно не все. Визит ко Второй форме не входил в мои планы на данном этапе подготовки старателей… он в них вообще не входил, может, и зря".

— А что значит Вторая форма?

— Беля так иногда называет Матку. По-моему, когда она говорит "Вторая форма", то подразумевает Матку.

— А у Бели кто-нибудь спрашивал?

— Да какая разница? Ясно же, она считает, что это не нашего ума дело, что нам это понятие не растолкуешь.

— Я спрашивала. Она сказала: "Ваша задача — научиться сражаться с габбро, а Вторую форму я беру на себя".

— В такие моменты я начинаю понимать, что Белю я совершенно не понимаю…

— Меня тревожат все эти недомолвки. Из всего сказанного очевидно, что хотя мы и заслужили среди союзников репутацию победителей, нам по-прежнему есть над чем работать.

(Стас Ладшев) — Олег, среди старателей ходит слух, что именно твое возвращение из четвертого измерения в физическое решило исход сражения в пользу людей. Ты сам можешь объяснить свою роль в произошедшем?

(Олег Пылев) — Нет.

— Тогда, может, просто перескажешь, что происходило? В смысле, как воспринималось с твоей стороны?

— Да… если честно, мне не совсем приятно все это вспоминать…

— В назидание и во избежание.

— Ну… мы там… участвовали в разных событиях… Время там течет по-другому. Это невозможно объяснить, да и не нужно, потому что если ты действительно поймешь, то пропадешь из этого мира. Там события тянут за собой человека, а не наоборот. Все происходит как бы само по себе, ничего невозможно предугадать. Но, тем не менее, там есть свой эквивалент культуры и социальной иерархии. Я был кем-то вроде жреца.

— То есть вы исповедовали какую-то религию?

— Мммм… там не было теории…

— Но предполагались какие-то обряды? Например, во время нашего появления?

— Нечто вроде…

— И в чем была цель?

— Не знаю. Там все иначе воспринималось…

— Что конкретно вы делали?

— Сейчас это как-то дико говорить. Если пользоваться выражениями этого мира, то получается, что мы употребляли наркотики, торговали людьми… ээээ… там все это казалось священнодействием. И как-то… не приходилось задумываться. Например, людоедство считалось кастовой привилегией жрецов…

— Хорошо, а когда вы попали в эпицентр сражения, вы осознали, что происходит нечто необычное?

— Там, на Заповедной Высоте, все выглядит по-другому… Вы не присматривались, потому что иначе затянет. Но там все видится расплывчатым и очень ярким. Как будто цветовые пятна, которые складываются в картины. Появление таких людей, как вы — я имею в виду, которые не участвовали в общей игре — воспринималось как сверхъестественное событие, вторжение нездешних сил. Какие-то яркие белые протуберанцы.

— Но если вы считали нас чужаками, вам не пришло в голову, допустим, чем-то помочь габбро?

— Ты что! Там, где имаго не справляются, людям вообще делать нечего! Мы ждали. Мы в принципе не привыкли что-либо делать без приказа.

— Тогда как получилось, что ты вышел из четвертого измерения?

— Так меня Тома позвала. Странно, что она меня вообще заметила, и тем более узнала. Мы не виделись со школы. А тут я в один момент вспомнил, как напился однажды у нее на даче, и сразу всю прошлую жизнь… я имею в виду, мою жизнь на земле. Причем чувствовал себя так, словно у меня, наоборот, отказала память, потому что не мог понять, где я нахожусь. Тебе это трудно будет представить, но Заповедная Высота с нормальным сознанием несовместимы, ты либо там, либо здесь.

— И ты перешел в физический мир?

— Нет. Существует одна подробность: чтобы оттуда выйти, надо обязательно пожелать выйти. Должно быть четкое внутреннее стремление. Иначе как вспомнил себя, так и забудешь обратно. Вот у вас тут есть парень, Влад Багров, он сам вышел. А я тогда вообще ничего подумать не успел.