Татьяна Шуран - Матка

Тогда же я понял, что необходима новая боевая система. Пытался собрать информацию, какие-то наработки коллег по всему миру, но никто ничего не знал. Пришлось действовать самостоятельно, с нуля. Проанализировал имевшиеся обрывочные свидетельства и то немногое, что видел сам. Пришел к выводу о наибольшей эффективности автоматов и пулеметов. В следующем же бою я убедился еще и в том, что уничтожить их практически невозможно, а потому необходимо маневрировать на местности. Так появилась идея передвижного лагеря. Я пытался предупредить, что оставаться на месте опасно, но никто не хотел брать на себя тяготы кочевой жизни, к тому же всех охватила паника, многих в буквальном смысле безумие. Повсюду начались беспорядки. Единая система связи и управления распалась, на какое-то время наше подразделение оказалось предоставлено само себе, мы переезжали из города в город, вступали в бои, пытались эвакуировать жителей, доставить в больницы, но больницы в скором времени тоже оказались разрушены. На моих глазах одна целиком буквально провалилась под землю. Потом командование на какое-то время восстановилось, и нас вызвали на оборону Москвы. Это была последняя сколько-нибудь организованная попытка сопротивления. Когда мы прибыли туда, город уже был наполовину разрушен, и в нем почти не осталось жителей. Как я понял, кто-то взял командование войсками на себя и попытался консолидировать все оставшиеся силы — тогда еще сохранялись иллюзии, что атаку габбро в принципе можно отбить. Нас встретили и отправили на север столицы, снабдив, кстати, достаточно содержательными инструкциями по поводу тактики боя — вот только все равно знания нам не помогли, слишком неравными были силы. Проблема состояла не только в их количестве и физической неуязвимости, но и в возможности психотронного воздействия, нарушениях у людей восприятия, памяти, вмешательстве габбро в связь… Бой длился около суток, все-таки сражались самые опытные, самые закаленные. В конце концов местность превратилась в буквально ровное поле обломков, но мы продолжали наворачивать круги и стрелять, пока в воздухе от них буквально не стало тесно, и они не пошли сплошной стеной. Меня ранила какая-то тварь, и я отключился, а когда пришел в себя, удивился, что обстановка стала спокойнее: габбро летают без всякой цели, выстрелов не слышно, — а потом понял, что кроме меня никого не осталось. Я пошел куда-то и вдруг увидел Кремлевскую стену — она осталась сравнительно целой в этой бойне, а потом появилось одно из этих видений четвертого измерения. Как будто в небе над Кремлем плыл огромный зал, состоявший как бы из цветных отсветов… В глубине горели золотые огни, а ближе как все равно звезды в ночном небе, и еще стояла женщина — ее плохо было видно, только золотистый ореол вокруг волос и ярко белевшее платье. Она опустила голову, посмотрела вниз, и Кремль стал оседать под землю. А потом все исчезло. Остался котлован, в который хлынула Москва-река, и над ним закружились габбро.

— Они подарили Маргоше разработку под названием "небесная одежда из птичьих перьев". Только пользоваться ей не так легко, как хотелось бы. Пробный полет назначили на сегодня, в семь. Желающие могут прийти и померить, если, конечно, Марго сама для начала справится.

— А что это вообще за штука?

— Ну, это такая длинная накидка из мелких пластин, которые на самом деле полые. В них заливают специальный состав, который потом еще надо наэлектризовать. И тогда можно летать. Мысль та, чтобы обеспечить в индивидуальном транспортном средстве единство пользы и красоты. Но говорят, оно довольно тяжелое, и передвигаться в нем затруднительно. С другой стороны, согласись, это в любом случае не отдельная летающая тарелка. Зато смотрится эффектно, особенно когда наполнитель заряжают: все переливается голубым, золотым и серебряным светом. Можно почувствовать себя настоящей принцессой с Луны! А за повышением удобства эксплуатации, думаю, дело не станет.

— Хороша маскировка! Что же я, если нужно попасть из одного города в другой, должен воссиять на небосводе, как комета?

— Ну, пока что речь идет только о полетах над полигоном… К тому же я не уверена, что эта накидка на тебя вообще налезет!

— Самый эффектный выход был у Бели, когда она испытывала эту странную корону с пластинами, внедряющимися прямо в кости черепа… я никогда такого не видел, молнии били со всех сторон… местные просто попадали, наверное, решили, что явился бог грома.

— Хороший повод создателям стихий основать очередную секту…

— Да Беля там все выжгла, никого не осталось…

— Нет, она только дома посносила, но не все погибли под обломками. Так что появление очередных "Свидетелей Иеговы" вполне возможно.

— Давайте организуем секту имени себя. "Свидетели старателей"!

— А кто-нибудь в итоге решился на операцию по трепанации черепа, которую Беля предлагала?

— Да, хирургам очень не терпелось опробовать на нас этот фокус!

— Как раз добровольцы из хирургов и согласились. Они там теперь типа элитного подразделения — остались охранять рубежи родного госпиталя.

— Приятная новость из очагов нестабильности. Вчера Сухоруков с Пожаловым перестреляли в Белеве не меньше пятидесяти человек.

— Что они там вообще делали? Нельзя вот так заходить в трущобы вдвоем — просто покалечат или убьют.

— По старой памяти. Им казалось, что там все еще ничейная зона, а там уже давно полный порядок. Социальная архитектура как она есть: мега-банды превращаются в гига-банды, а гига-банды — в тера-банды. Преступность в этом районе приобретает шизофренические формы. Неделю назад беременной женщине выстрелили в живот, потому что она недостаточно быстро вышла из машины, которую у неё решили угнать. А это была, между прочим, сестра местного торговца оружием — не последнего человека в обществе. Что уж говорить о простых смертных.

— Талу и компания пропагандируют там культ с жертвоприношениями детей, чтобы сократить численность народонаселения. Все равно там в норме изнасилования детей уже от полутора-двух лет. Ну вот, решили сделать это как бы культовым мероприятием.

— Мерзость какая… вот скоты.

— По-моему, типичный пример религиозного чувства нашего с тобой сородича. То есть, ни руля, ни тормозов нет вообще. Чему ты удивляешься? Отрабатывай энтомологический взгляд.

— Кстати, как там наш экс-осведомитель поживает? Мы его тогда в гараже на Невского отловили, ты его должен помнить.

— Его тогда в изоляторе оставили, на опыты не извели. Но пользы не вышло, когда мы его отпустили, его убили свои. И Василька, дружбана его, тоже убили — тело ритуально разделали, и что не съели, то я потом видел на помойке под заводской стеной. Наверное, Пятнистый, из конкурирующей семьи — у них вечно какие-то счеты с белевскими…