U. Ly - Сонными тропами

— А мы будем их догонять? — осторожно спросила я. — Ведь ты говорил, что дальше начинаются их территории.

— Будем. Правда, я отправил Дэниля обратно в замок, за вооруженным отрядом. Вполне возможно, что наших сил не хватит на территории противника. Так что, скорее всего, мы будем следить, а не нападать.

— И когда мы отправляемся?

Я почувствовала, как Алекс вздохнул.

— Как только перевяжем тебя и похороним Йозефа.

— Да, Йозеф… — я запоздало вспомнила о пареньке, но то ли я уже была настолько черствой, то ли просто не успела его узнать, но его смерть не вызывала во мне никаких эмоций, за исключением разве что воспоминания о пережитом ужасе, когда я увидела его мертвое тело, — его убили сразу же, ничего нельзя было сделать.

— Не оправдывайся, — мягко сказала Милана, — Это чудо, что ты уцелела.

— Я и не оправдываюсь, — насупилась я.

Чудо? Да, только чудо. Я полезла здоровой рукой за ворот рубашки.

— Я же сказал тебе, не вертись, — раздраженный сэр Алекс попытался перехватить мою руку, но я уже успела вытащить на свет свой талисман. — Что это?

Звезда почернела, словно обуглилась. Лучи покорежились, а цепочка и вовсе дышала на ладан, как только еще не порвалась. Кажется, теперь эта вещь бесполезна. Я попыталась стянуть с шеи украшение, но запуталась. Алекс помог мне снять цепочку и недоуменно стал рассматривать звезду на ладони.

— Выбрось, — сказала ему я.

Он послушно швырнул талисман в ближайшие кусты.

— Да что это было-то такое? Как Вас, леди Иулия, угораздило таскать на шее подобную гадость? — полуизумленно-полушутливо спросил он.

— Эта гадость именно то чудо, которое сегодня спасло мне жизнь.

— И где же ты ее взяла?

— Влад подарил, — тут же соврала я. Черный рыцарь недоверчиво хмыкнул, но вслух сомневаться не стал.

— А я уж думала ты и в самом деле волшебница как Влад, — разочарованно протянула Милана, — о тебе в замке ходили такие слухи.

Ну да, конечно, ходили, очевидно, что я сама же их и пустила.

Дед Тиграш завязал какой-то фигурный узел на моей руке и заявил, что перевязка окончена. Я тут же попыталась встать на ноги и сумела сделать это с первой попытки, необычайно гордая собой. Голова немного кружилась, но на такие мелочи можно было и не обращать внимания. А в целом как новенькая.

Ульрик и Вальтер вырыли могилу прямо на опушке леса, несколько в стороне от дороги. Я не пошла со всеми хоронить Йозефа, встала на отдалении. Мне почему-то казалось, что я буду там лишняя. Они всего его знали, а я нет, и поэтому мне не хотелось мешать…И еще, наверно, не хотелось видеть.

Над холмиком могилы водрузили не крест, а некое подобие миниатюрных ворот из перевязанных веток, напоминавшее вход в буддийские храмы в нашем мире. Во что они здесь верят, я так и не удосужилась спросить.

В дорогу собирались молча, и я едва ли не кожей чувствовала их подавленное состояние. При беглом осмотре я не заметила, чтобы кто-то из моих спутников был ранен, разве что Ульрик неловко наступал на правую ногу, но не думаю, что это было смертельно. Как они умудрились выйти из сражения целехонькими, уму не постижимо. Или это я такая везучая — словила первую же стрелу? С другой стороны, эта же самая стрела вполне могла угодить мне точно в сердце, и тогда прощайте оба белых света. Есть ли еще один?

До гор добрались быстро, я даже не успела сойти с ума от боли во всех мышцах. Если до этого за вершинами деревьев где-то далеко были видны только их пики, то обогнув лес по опушке, мы смогли увидеть эти исполины от самого подножья. Трава в самом низу склонов была какая-то зеленовато-серая, мшистая и густая, она словно волны невероятного грозового океана набегала на горные склоны, но, обессиленная, отступала, так и не достигнув их середины. Мне не верилось, что такое препятствие можно было преодолеть на лошади.

Поначалу дорога была достаточно пологой и широкой, и нам даже не приходилось сбавлять темпа, но, чем выше мы продвигались, тем медленнее и неувереннее ступали лошади. Трава и зеленая поросль кончились довольно быстро — дальше шли голые скалы, серые, пустынные, без единой цветной прожилки. И хотя день был в полном разгаре, в горах царил полумрак, а из каждой щели и расселины на нас и вовсе смотрела жадная тьма. Я уже было приготовилась всю дорогу любоваться на эту серость, как вдруг то тут, то там стали появляться странные корявые деревца. Они цеплялись своими уродливыми корнями за малейший уступ скалы, впивались в самый малюсенький клочок земли. Их стволы, серые с необычными, словно меловыми, разводами по цвету практически сливались со скалами. Зато листва пламенела красным пожаром, сбивала с толку и резала глаз. Осенние листья стали уже облетать и их маленькие кровавые капельки чем дальше, тем гуще усеивали нашу дорогу, пока она не превратилась в сплошное алое полотно.

Мне не нравилось это место. Слишком тихо. Слишком сюрреалистично.

— Как называются эти горы? — едва ли не шепотом спросила я у Миланы, боясь потревожить горное эхо.

— Туманные горы.

— Потому что здесь часто бывают туманы?

— Очевидно, — Милана поглубже запахнула свою куртку. Становилось все прохладнее, и почему-то от этого холода у меня начинала ныть рана на руке.

Темнело стремительно и практически незаметно, темнота выползала откуда-то из-за скал и обволакивала все вокруг. Лошади начинали нервничать и обеспокоено крутить мордами. На уровне каких-то животных инстинктов мне было понятно их волнение, потому что вместе с темнотой нас начинал окутывать страх.

Вальтер, ехавший во главе отряда, остановился, оглянулся на Алекса.

— Дальше ехать небезопасно: скоро начнутся перевалы, а по темноте там ходить нельзя.

Алекс кивнул:

— Выбирай место для ночевки.

Расположились на небольшом пятачке ровной земли, утоптанной будто специально для стоянки. Казалось, раньше здесь была пещера, но потом после очередного оползня вход завалило, а время сгладило камни, почти напрочь стерев зазоры между ними, и оставив только намек на вход.

Костер развели небольшой, ради тепла, да и много ли дров насобираешь с этих странных корявых и белесых деревьев. Готовить Дед Тиграш не стал, обошлись хлебом, сыром и вяленным мясом. Причем сэр Ульрик так грустно смотрел на свои полбуханки хлеба, словно обвинял ее в каких-то смертных грехах. Я ела без аппетита, кутаясь в меховой плащ, стараясь не дрожать слишком явно. Уже примерно с час меня знобило, но я пыталась не показывать виду, чтобы не быть еще большей обузой, чем раньше. Как же все это глупо, но не в моих силах это прекратить.

Милана изредка бросала на меня тревожные взгляды, но остальные вроде бы ничего не замечали, или делали вид, что не замечают.