Дмитрий Воронин - Живой щит

Наконец до него дошло, что, несмотря на общее веселье, никто не шутит.

— Я… я, право, не знаю… этот обряд вообще-то должен проводить священник, а я… — мямлил он, но Аманда, отсмеявшись, взяла ход событий в свои руки.

— Ну, милый мой, ведь Стас совершенно прав. Ты здесь представляешь верховную власть во всех ее ипостасях. И хотя право провозгласить кого-либо мужем и женой всегда было неотъемлемой прерогативой священников, но в определенных ситуациях власть светская вполне может подменить собой власть духовную…

Рейн беспомощно посмотрел на Алию в поисках поддержки. Мда-а… уж там-то он ее точно не дождется. Маркиза утвердительно кивнула и послала графу милую улыбку, в которой ехидства было куда больше, чем всего остального. И он понял, что от навязанной ему роли священнослужителя отвертеться сегодня не удастся…

— Властью, данной мне богом и людьми, объявляю вас мужем и женой… Отныне сэр Стас де Бург имеет право именоваться также маркизом де Танкарвиллем, а маркиза де Танкарвилль имеет право именоваться также леди де Бург… хотя я бы ей этого не советовал. Вы можете поцеловать невесту, Стас, а мы дружно сделаем вид, что у вас с ней это впервые.

Я благоразумно пропустил шпильку мимо ушей — раз уж мальчику так хочется оставить за собой последнее слово, не стоит лишать его такого невинного удовольствия. К тому же дело свое он сделал старательно, прилагая немало усилий, чтобы на протяжении этого процесса оставаться серьезным. Временами ему это даже удавалось… так или иначе, церемония, совершенная среди степи, имела должную степень торжественности и меня вполне удовлетворила. И вообще — обращать внимание на колкости графа было некогда, в настоящий момент у меня было занятие куда интереснее — целовать мою несравненную супругу, чем я и занимался с должным старанием и усердием подозреваю, губы у маркизы порядком опухнут. И у меня тоже, но оно того стоит.

— И все же я должен напомнить счастливым новобрачным, — несколько желчно заметил Рейн, которого слегка задело полное мое равнодушие к его насмешкам, — что дорога у нас впереди еще довольно длинная, а провести вашу… э-э-э… первую брачную ночь на траве и на сквозняке я бы не назвал отличной идеей. К тому же, хотя любезный маркиз де Танкарвилль и не является моим подданным и право лорда здесь, в данном конкретном случае, в полной мере и неприменимо, я тем не менее должен отметить, что…

Сверкнувшая из глаз Аманды молния способна была спалить если и не город, то уж пару деревень наверняка. Рейн, впрочем, это тоже заметил — в глубине души он, возможно, и верил в хорошо развитое чувство юмора своей подруги, но намек понял и должные выводы сделал.

— …что нам уже пора двигаться дальше.

Дальше так дальше, кто бы спорил. Разумеется, и я не горел желанием снова ночевать под открытым небом, тем более, как справедливо заметил граф, впереди была самая настоящая и у каждою в жизни единственная Первая Брачная Ночь, каковая должна проистекать так, чтобы запомниться на всю оставшуюся жизнь.

Прежний порядок следования возобновился, и мы снова двинулись вперед по пустынной дороге. Медленно уплывали назад вспаханные поля, редко кое-где копошились крестьяне, что, кстати, мало вязалось с уверениями трактирщика насчет замеченных в окрестностях орков — как-то уж очень спокойны были местные жители, я бы даже сказал — недопустимо спокойны. В конце концов, независимо от степени правдивости нашего излишне предупредительного хозяина, орки здесь действительно водились, стараниями братца графа, если и не сейчас, то в очень недалеком прошлом, и так откровенно расслабляться, пожалуй, не следовало.

Отсюда я сделал вывод, неправильный, как оказалось вскорости, что вокруг царит исключительно мир и благодать. Пора было бы привыкнуть, что за такими скоропалительными выводами обычно тут же следует какая-нибудь особо изощренная пакость.

Солнце уже почти стояло в зените, когда мы наконец достигли опушки леса. К тому времени я начал несколько сожалеть о том, что на мне не надеты доспехи, как бы глупо это ни звучало. Конечно, лишние полета килограмм еще никому самочувствия не улучшали, но, с другой стороны, подарок барона фон Ридерау благодаря своим древним магическим особенностям здорово напоминал скафандр с терморегулировкой, а вот в кольчуге, надетой поверх стеганой куртки, я порядком запарился — лето на дворе… ну, почти лето.

Алия остановилась перед первыми же деревьями, на ее лице отражалась напряженная работа мысли. Сомневаюсь, чтобы мою колдунью озаботила какая-то не стоящая внимания мелочь, поэтому я придержал Голиафа и, не вмешиваясь в процесс, стал ждать, когда к нам подтянутся наши спутники.

— В чем дело? — поинтересовался Рейн.

— Крикун… — задумчиво ответила маркиза.

— Да, слышу, — безразлично пожал он плечами. — И что?

— С чего это он разорался?

— Мало ли… медведь, волк. Вы, маркиза, становитесь излишне мнительной, вам не кажется?

— Не кажется, — отрезала она. С моей точки зрения, это прозвучало несколько грубовато.

— Меня никто не хочет просветить, в чем дело? — поинтересовался я.

— Ах, простите, Стас… все время забываю, что вы здесь человек относительно новый. — Рейн усмехнулся, разводя руками. — Здесь водится одна интересная птичка. Сама по себе она ни малейшей ценности не представляет, да и мелка, одни кости. Но наглая — слов нет. Как встречает на своей территории какую живность крупнее собаки, начинает громогласно изъявлять протест. Слышите, звуки из лесу доносятся?

Звуки я слышал, разумеется, — если смешать карканье смертельно обиженной вороны со скрипом железа по стеклу, то получится жалкое подобие этого, простите, «пения».

— Да уж, явно не соловей.

— Это у вас там образец благозвучия, как я понимаю? Вот именно, сладкоголосым крикуна не назовешь. Одна радость, его территория обычно невелика, несколько рядом стоящих деревьев. Охотники обычно к нему относятся благосклонно — во-первых, крупную дичь издалека, можно сказать, слышно, и, во-вторых, за этим бедламом самого охотника зверь не услышит, разве что учует.

— Я так понимаю, что Алия опасается присутствия в лесу… посторонних?

— Господи, да это может быть все, что угодно, от медведя до сбежавшей с ближайшего хутора свиньи. О… замолчал.

Что ж, замолчал и замолчал. Но тревога Алии поневоле передалась и мне, а за последнее время я проникся к своим инстинктам определенным уважением. И все же то ли из мальчишеской удали — пора изжить, да все никак не получается — либо из нежелания показать себя перестраховщиком, доспехи я надевать не стал. Тем более что среди деревьев жара обещала смениться приятной прохладой и было куда приятнее дышать полной грудью свежим лесным воздухом, чем втягивать в себя далеко не самые приятные запахи потного подшлемника в магии они, гномы, может, и доки, но мало-мальскую вентиляцию в своем творении предусмотреть — где уж там.