Екатерина Бальсина - Ведьма его величества

Наконец вор успокоился и присел рядом со мной.

— Когда я увидел, кого именно Ворон хочет похитить, тут же наотрез отказался ему помогать. Тот пригрозил мне расправой. Тогда я не придумал ничего лучше, чем удрать от разъяренного заказчика, и рванул в сторону выхода в сад. Когда я поворачивал за угол, меня догнало его первое атакующее заклинание, продырявившее мне бок и сильно обжегшее меня россыпью искр.

Истекая кровью и слабея с каждой секундой, я кое-как добрался до стены, но в тот момент, когда я собрался с последними силами, чтобы перелезть через нее и окончательно скрыться, почувствовал острую боль в голове. Наверное, от доставшего меня заклинания я и получил свой распрекрасный шрам на лице, — горько усмехнулся мужчина. — Дальше ничего не помню. Когда очнулся, то услышал, как ты неподалеку разговариваешь с братом. А потом ты меня нашла. Остальное ты и сама знаешь.

Мы помолчали, думая каждый о своем. Не знаю, какие именно мысли бродили в голове моего спутника, а меня лично крайне интересовал один вопрос: почему Морок не стал помогать моему давнему врагу, увидев, кого конкретно тот хочет захватить? Да и вообще он с того самого момента, как очнулся и открыл глаза, ведет себя так, будто мы давно знакомы и только что не лучшие друзья. Нечего сказать, подобная манера общения сильно и быстро располагает к себе, но все-таки, почему?

— Эм-м-м, Морок, — деликатнейше произнесла я. — А мы раньше с тобой нигде не встречались?

Конечно, склероз периодически проявляется и у меня, хотя не в такой степени, чтобы забыть человека, с которым я имела когда-либо дело. Да и на лица у меня память хорошая. Разве что просто не придала значения какому-то эпизоду в своей жизни, в котором неявно, но поучаствовал мой загадочный спутник?

Морок, услышав мой вопрос, сильно развеселился.

— Кериона, это звучит так, словно ты пытаешься неловко познакомиться.

Я покраснела и обиделась. Вопрос, конечно, прозвучал по-идиотски, но зачем уж сразу так-то?

Морок примиряюще обнял меня и притянул к себе.

— Не обижайся. Просто в трактирах продажные девки именно с этого вопроса начинают разговор с потенциальными клиентами.

Я покраснела еще сильнее. Замечательно! Конечно, высокой нравственностью я давно не отличаюсь, но искренне надеюсь, что с продажной девкой меня еще рано сравнивать.

Морок, пытаясь меня утешить и заодно подлизаться, поцеловал меня в щечку, потом в носик, потом в губы… а потом мы с ним как-то незаметно оказались без одежды в груде приготовленных для сна одеял. Я умиротворенно сопела вору в подмышку, изо всех сил притворяясь спящей. Говорить о своем прошлом мне сегодня совершенно не хотелось.

Утром я проснулась в полном одиночестве, если не считать двух сладко похрапывающих неподалеку демонопсов. Морока нигде поблизости не было видно, что меня немного взволновало. Едва я только про него подумала, как мой взъерошенный спутник вылез из близлежащих кустов.

— Доброе утро, Кер, — серьезно произнес мужчина. — Долго еще наши собачки будут отдыхать?

— Вполне успеем позавтракать, — с трудом перебарывая зевоту, ответила я. Морок молча полез в сумку за съестным, а я занялась костром. Вскоре по полянке разнесся умопомрачительный запах поджаренного на огне мяса. Даже наши утомленные четверолапые скакуны подняли любопытные носы и с азартом принюхались. Я бросила им по большому куску, которые в мгновение ока были разорваны и проглочены. Впрочем, они не намного опередили нас — за столь бурную ночь мы с Мороком тоже успели хорошенько проголодаться.

Покончив с едой, мы, не медля ни минуты, тут же выступили в путь. Не скажу, что демонопсы страшно этому обрадовались, но покорно потрусили вперед. Вскоре у меня снова в ушах засвистел ветер, а глаза заслезились от бьющего в лицо воздуха, рассекаемого быстрым бегом животных.

— Морок, — улучив момент, крикнула я. — А нам попадутся какие-нибудь селения по пути? Припасов на неделю не хватит. Максимум еще на три дня. К тому же собачек тоже нужно чем-то кормить.

— Через парочку проедем, — крикнул в ответ вор. — Одна как раз в двух днях пути отсюда, так что не успеешь сильно оголодать. К тому же в случае чего поохотимся. В этих местах дичи навалом.

Я припомнила последнюю королевскую охоту, в которой имела удовольствие принимать участие. Тогда мы с братом поспорили, кто первый собьет вылетевшую из камышей утку — брат стрелой или я заклинанием. В результате, когда бедная перепуганная птичка поднялась в воздух, ее незамедлительно настиг огненный шарик, который я, не подумав, сноровисто пульнула в цель, на пару долей секунды опередив вскинувшего лук Дериона. Не успев даже крякнуть напоследок, утка шмякнулась обратно.

Когда егеря принесли мне обугленное до костей тельце, мерзавец Дерион долго смеялся и предлагал мне первой отведать свежезапеченое мясо по праву добытчицы. Стоит ли говорить, что утка в результате оказалась в помойной яме, так как после моего меткого "выстрела" даже гончим псам нечем было поживиться…

Столь живо представив, как мы с Мороком пытаемся найти под толстым слоем сажи и углей хотя бы маленький кусочек годного в пищу мяса, я решительно предложила своему спутнику заниматься добычей пропитания самостоятельно, в качестве замены предложив свои услуги по освежевыванию и готовке добытого. Морок бросил на меня ироничный взгляд, но, к счастью для своего здоровья, промолчал.

Через пару дней непрестанной гонки мы добрались до первого на протяжении всего нашего пути населенного пункта. Это было что-то среднее между большим селом и маленьким городком. По окраинам теснились настоящие хибары, вокруг которых бродили грязные худые дети и не менее грязные и худые животные. Больше всего меня поразила свинья, у которой через шкуру торчали все до одного ребра. Увидев нас, эта скотина оторвалась от попыток разыскать что-нибудь съедобное в местной помойной яме, и с боевым хрюком и визгом кинулась наперерез нашим демонопсам. Ошарашенные неожиданным нападением животные отпрыгнули в разные стороны, пропустив озлобленную свинью между собой.

Бешеная скотина, оглашая воздух злобным визгом, развернулась на повторный заход, и тут уж я не сдержалась. Мысленно представила перед собой большой тяжелый кулак и с размаху опустила его на голову атакующей хавроньи. Свинья особенно пронзительно взвизгнула и рухнула на костлявый бок, по инерции проскользив на нем еще пару метров. Если на этом боку и были какие-то начатки сала, то теперь они точно размазались по пыльной неровной дороге.

Разумно решив не дожидаться хозяина боевой свиньи, мы поспешили в глубь селения. И чем дальше мы продвигались, тем более богатые дома нам попадались. В конце концов мы выехали на круглую площадь, посередине которой возвышалось одинокое здание — ратуша. Перед дверями выстроилась очередь из желающих попасть внутрь.