Личия Троиси - Талисман власти

Шаги и крики приближались. Ниал почувствовала, как кто-то хватает ее за щиколотку, выпустила руку Сеннара и упала на землю. Маг остановился, в это время фаммин бросился с топором на девушку. Однако Ниал опередила его. Она обернулась, выхватила меч и вовремя нанесла противнику удар. Фаммин упал на землю, а Ниал вскочила на ноги. Сеннар и Ниал снова побежали.

— Как ты думаешь — далеко еще вход в резервуары Земли Огня? — спросил Сеннар на бегу.

Над их головой просвистела стрела. Ниал увидела небольшую ограду, которая едва могла их защитить.

— Еще около трех километров, — задыхаясь, ответила она.

— Мы никогда не добежим…

Их бег прервался перед откосом, они упали. Ниал удалось на лету зацепиться за какой-то корень, и она успела подхватить Сеннара. Они услышали над собой приближающиеся шаги.

— Я могу попытаться… — прошептал Сеннар.

— Что? — переводя дыхание, спросила Ниал.

— Волшебство Полета, — ответил маг.

— Ты это сделаешь?

— У нас нет особого выбора. Я должен суметь сконцентрироваться и вспомнить ту точку, которую ты указала на карте.

Сеннар закрыл глаза. Шаги и крики приближались. Маг произнес заклинание, и в одно мгновение они с Ниал исчезли.

Они очутились в каком-то ярко освещенном месте, на пустынной равнине без следов растительности. После многих дней путешествия в полной темноте солнце ослепило их.

Ниал первая открыла глаза. Она обернулась и увидела лес. Он находился в сотне локтей от них. Девушка услышала тяжелое дыхание Сеннара рядом.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

Маг отдышался:

— Ничего, но на сегодня с заклинаниями покончено.

— Мы еще не слишком далеко, нам надо бежать.

Полуэльфийка поднялась и заставила Сеннара последовать ее примеру.

Они снова побежали. Место, в котором они находились, оказалось еще опаснее того, откуда они бежали. Здесь не найти убежища, ничего, где можно было бы спрятаться. Земля была плоской и сухой, они могли стать легкой добычей.

— Хотел сделать лучше, но не мог точно вспомнить место, а этой Земли не знаю, — извинялся Сеннар, задыхаясь.

— По крайней мере, мы оторвались от них, — ответила Ниал.

Колодцы, которые позволяли проникать в подземные резервуары Земли Огня, находились, судя по всему, неподалеку. Но Ниал, озираясь вокруг, видела, как размываются контуры предметов под невыносимыми лучами солнца и исчезают в яркой вспышке. Вдруг она заметила, как на горизонте появляются плотные черные тучи и высокие горы. Сеннар с трудом шел за ней, совершенно обессилевший.

— Может быть, ты ошиблась? — спросил маг.

— Я и сама не знаю, — выдохнула Ниал.

И вдруг полуэльфийка почувствовала, как под ее ногами расступается земля. Они с Сеннаром упали и погрузились в темноту. Последнее, что ощутила Ниал, — острая боль в затылке, а потом — ничего.

Идо и его ученики прибыли в лагерь за неделю и обнаружили, что фронт еще больше отодвинулся назад. Как и следовало ожидать, юноши были взволнованы. Кровь, раны, горы трупов, сломавшиеся от частых боев мечи, страх… Всего этого в тепличной атмосфере Академии они и представить не могли.

— Это — война, это — грязная штука, которую в Академии вам представляют как изящный балет с мечами. Когда сражаешься, нет ни правил, ни честности. Тут вас ждут жизнь или смерть. Забудьте честь, забудьте учебники по фехтованию и хорошенько запомните, за что мы бьемся, — сказал гном испуганно смотревшим на него ученикам.

Идо повел свое войско по поселениям, где дымились развалины, а на улицах валялись разлагающиеся трупы. Он показал мальчишкам отчаяние выживших, сирот, вдов, широко открытые и смотрящие в пустоту глаза тех, кто все потерял.

Кто-то отводил взгляд, кто-то вечером рыдал в своей палатке. Это было правильно. Так и должно было быть. Воин, который не испытывает ужаса от войны и от несправедливости, не может сражаться на пределе своих сил.

Увидев слезы одного из самых молодых учеников, Идо стал жестким и прямолинейным.

— Лучше подумай, чем плакать. Пусть в твоем сердце останется то, что ты увидел. Спроси себя, почему это так. Когда ты поразмыслишь, задай себе вопрос: что ты можешь сделать, чтобы такого больше не происходило? Тогда поймешь, что ты схватил меч не потому, что твой отец вложил его тебе в руки, когда ты еще не умел ходить, не потому, что хочешь быть сильнее других, не потому, что девочки оборачиваются, когда ты проходишь, а во имя более высокой цели.

Идо пытался передать своим ученикам все, чему он научился в течение долгих лет войны, и эта работа его воодушевляла, потому что она позволяла не только обучать воинов, но и формировать мужчин, которые когда-нибудь смогут вершить судьбами мира, если мирное время наступит.

«Может быть, я должен был бы делать это чаще, может быть, я должен был бы набрать других учеников?» — на таких мыслях поймал себя Идо. В конце концов, может быть, это и было способом искупить его собственное прошлое?

Затем были часы обучения боевому искусству, поединки, в которых все сражались друг с другом, чтобы научиться двигаться, когда со всех сторон нападают враги. Идо был строгим учителем. Он требовал от своих учеников той же ловкости и той же настойчивости, которых требовал и от себя самого. Так он изматывал учеников поединками и теоретическими уроками.

— Труд воина — нелегкий труд, — говорил он, когда кто-то жаловался.

Одновременно с обучением Идо следил за последними этапами подготовки к бою. Весна подходила к концу, приближался назначенный день наступления. Проводили множество совещаний по выработке стратегии. Идо и его воины, группа около четырехсот человек, среди которых имелись и юноши из Академии, были поставлены на первую линию. Ученики Всадников, которые уже могли летать верхом на драконах, должны были отражать нападения огненных птиц. В эти дни лагерь превратился в хаос, шли ускоренные приготовления, раздавались крики драконов, находившихся в стойлах.

Когда Идо сообщил воинам о дне нападения и об их позиции, почувствовал, как по рядам юношей пробежал страх.

— Мы — не настоящие воины, — запротестовал один из них.

— Напротив, вы — воины. Моего обучения более чем достаточно, а у вас за плечами еще и уроки Академии, — возразил Идо.