Личия Троиси - Талисман власти

Вдруг Ниал встала.

— Я хочу искупаться, — сказала она. — Закрой глаза.

Маг не шевелился. Он рассматривал лицо Ниал, стоявшей против света.

— Ты не слышал меня? Ну же.

Сеннар заметил легкий румянец, покрывший ее щеки.

Маг смущенно улыбнулся и закрыл глаза руками. Услышал шелест одежд Ниал: сухой звук кожаного жилета, звук развязываемых шнурков и падающих на пол брюк, шуршание плаща, скользнувшего с плеч. С каждым звуком он все плотнее закрывал руками глаза. Ему вспомнился вечер несколькими днями раньше, когда они ели малину и Сеннар попытался поцеловать ее. Он был поражен, услышав ее шаги на камне; этот тихий звук, так не похожий на ходьбу, казалось, исходил не от Ниал. Это были шаги женщины.

Медленно, помимо воли, пальцы Сеннара разжались. Маг не хотел смотреть. Он услышал шум воды, принявшей тело Ниал и прикрывшей ее плечи. В конце концов маг встал и опустил руки. Ниал плыла легко и ловко. Она казалась худой, больше, чем можно было предположить. Впервые он видел ее такой.

Ниал доплыла до водопада в глубине резервуара, взобралась на ступеньку и долго оставалась под струей. В этот момент Сеннар увидел ее спину: она была наполовину черного цвета.

— Что с тобой случилось? — спросил у нее Сеннар, но тут же раскаялся, так как Ниал сразу повернулась к нему, и Сеннар успел увидеть проблеск гнева в ее взгляде до того, как она снова окунулась в воду.

— Я же просила тебя не смотреть!

Сеннар снова закрыл глаза.

— Теперь уже поздно.

Сеннар понял, что она продолжала плавать, но не так спокойно, как раньше.

— Я думал, что ты в воде… я не знал…

Он был уверен, что покраснел, и надеялся, что руки закрывают его лицо.

— Теперь уже больше не на что смотреть, — отрезала Ниал.

Сеннар опустил руки.

— Что у тебя со спиной? — спросил он.

На этот раз она отвела взгляд:

— Это два крыла дракона, татуировка.

— Когда ты ее сделала?

— Когда стала Всадником. Это — традиция. У каждого Всадника есть татуировка, — объяснила она, продолжая плыть. — Тебе не нравится?

— Не знаю, — ответил он. — Они слишком большие, почти на всю спину.

— Теперь отвернись, — приказала Ниал. Так же легко, как вошла в воду, она вышла из нее. — Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я сделала себе два подарка: женскую одежду и эту татуировку. Теперь можешь смотреть.

Сеннар открыл глаза и увидел, что она завернулась в плащ. Из черной ткани виднелись только лицо, заостренные уши и синие волосы.

Закутавшись в плащ, Ниал уселась рядом с Сеннаром под лучами солнца.

— Я говорила тебе когда-нибудь, что всегда хотела улететь? — спросила она.

— Нет, но я всегда это знал, — ответил он.

Ниал повернулась к нему, посмотрела и заулыбалась.

— Поэтому я и сделала себе татуировку в виде двух крыльев: это крылья дракона, потому что Оарф — мой товарищ и наши судьбы всегда будут связаны; они сложены, потому что я еще не полетела. Однажды я найду свою дорогу, и мои крылья на спине раскроются. Тогда я смогу улететь.

Непонятно почему, эти слова наполнили Сеннара грустью.

— Лайо нравилось, он говорил, что эта татуировка как раз для меня, — добавила Ниал.

Полуэльфийка погрузилась в воспоминания об утраченном друге, они замолчали.

Радость по поводу обнаруженной воды длилась недолго. Они думали, что, найдя каналы, смогут легко следовать дальше, но все оказалось не так. Каналов было около сотни, они соединялись в сложнейшую сеть, образуя самые странные углы, и все походили друг на друга.

Сеннар и Ниал прошли несколько километров и оказались в каком-то резервуаре. Прошли еще и оказались в другом. Вскоре они уже не могли понять, идут ли они по кругу или продвигаются дальше. Казалось, что вода только описывает широкие круги и в результате никуда не выливается.

Ниал пыталась довериться талисману, но видение оставалось все тем же, что и в первый день: много воды и остров. Ничего другого ей увидеть не удавалось. Поначалу каналы были прохладными и хорошо проветриваемыми, но вскоре жара стала удушающей, а влажность непереносимой. В этой удушливой тьме Сеннар и Ниал продолжали идти, обливаясь потом и тяжело дыша.

Чем дальше они продвигались, тем хуже становилось состояние мостиков, иногда Сеннар и Ниал вынуждены были даже идти по колено в воде. Иногда им везло, течение воды было спокойным, но местами вода текла быстро и приходилось искать какие-то выступы на липких стенах, чтобы не быть унесенными потоком.

В самых глубоких галереях, которые обнаружились на четвертый день, были видны следы запустения. Многие мостики были разрушены, в некоторых местах обвалились своды, обломки камней загораживали туннель, барельефы на самых больших резервуарах заплесневели.

Ниал первой стала проявлять признаки нетерпения. Ее приводила в отчаяние темнота, влажность и жара затрудняли дыхание и начинали угнетать, тем более что становилось ясно — они заблудились. Друзья блуждали в потемках, у полуэльфийки создавалось впечатление, что вся пройденная ими дорога была бесполезной.

— Мы не можем дальше двигаться так, — сказала она как-то вечером.

Они блуждали тут уже десять дней, запасы пищи подошли к концу. Доели, разделив пополам, последний корень.

— Очевидно, что под землей невозможно найти святилище. Мы должны как-то выйти наружу, даже если выход и будет прямо под носом у врагов.

Сеннар был не слишком в этом уверен.

— Я знаю, — добавила Ниал, прочитав на его лице выражение неуверенности. — Это кажется безрассудной затеей. Но мы в акведуке, правда? Вода должна куда-то выливаться. Если нам хоть немного повезет, мы найдем дорогу, которая нас выведет отсюда.

Они продолжали идти, голодные, в удушающей жаре, так долго, что путь представлялся бесконечным. Иногда почва содрогалась, и им казалось, что они оглушены раскатами грома, что земля стонет.

— Это Земля Вулканов, Идо сказал, что их тут больше сотни. Думаю, что этот шум — обычное дело, — комментировал Сеннар очередное сотрясение почвы. — Этим объясняется и жара, это — огонь, который горит под землей.

Ниал рассеянно кивала, не слишком успокоенная объяснением.

Однажды, когда они продвигались на четвереньках по особенно узкому коридору, полуэльфийка увидела нечто, показавшееся ей подозрительным.

— Оставайся здесь, — сказала она Сеннару.

Она не оставила ему времени на протесты и медленно поползла по воде к предмету, который привлек ее внимание. Издали он казался похожим на фагот, но издавал непереносимый запах гниения.

— Неужели… — Сеннар поднес руку ко рту.

В воде лежал труп человека. Он, должно быть, умер несколько дней назад, если судить по запаху и по его состоянию. Человек был раздет, на нем оставалась только какая-то накидка из грубого льна.