Вера Камша - Синий взгляд смерти

— А вот, если я не ошибаюсь, и пропавший Савиньяк, — заметил озиравший окрестности Гэвин. — Он очень торопится.

— Надо же! — фыркнул Жермон, но все-таки взялся за трубу. Блудный порученец очертя голову гнал своего мориска. Группа мушкетеров, оказавшаяся на пути спешащего Савиньяка, торопливо шарахнулась в стороны, освобождая дорогу. Не доскакав до начальства десятка шагов, Арно буквально слетел с седла и оставшийся путь проделал бегом.

— Мой генерал, — выпалил он, — я должен... докладываю — с юга приближаются крупные силы неприятеля. Мы с Бавааром думаем, это их главная армия...

— Где Баваар?

— Отправился... к командующему. Мы понимаем... это нарушение субординации, но мы решили...

— Правильно решили. Итак, что сейчас докладывают маршалу?

— Как вы уже знаете, в прибрежной роще обнаружился конный разъезд неприятеля...

— Какой еще разъезд?

— Сержант... Капитан Баваар отправил с докладом сержанта. Я не знаю фамилии. Зовут Андрэ.

— Говоришь, Андрэ?

— А он разве... извините, мой генерал...

— Перехватывать гонцов умеем не только мы, — не удержался белый от ярости Гэвин, — а вы не знали?

— Теперь знает. — Любят же некоторые... воспитывать. — Что случилось в роще? Соберись и докладывай.

Арно честно вдохнул поглубже и понесся, будто на мориске:

— Четверых мы убили, одному удалось уйти. Баваар заметил, что мундиры не такие, как у кавалеристов Рейфера. Мы решили выяснить. Берегом прошли в том направлении, куда ускакал дрикс, и обнаружили подходящие по тракту войска. Больше десяти тысяч, пехота и кавалерия. Капитан Баваар отправил с докладом сержанта... — Дыхания теньенту все же не хватило, пришлось прерваться. — Мы двинулись дальше, прошли примерно полхорны. Тракт забит войсками. Мы не стали терять времени на подсчеты, капитан опасался, что нас обнаружат.

— Правильно, — одобрил Жермон, потому что это в самом деле было правильно. Только поздно.

— Мой генерал, — Арно смотрел очень серьезно и до дрожи походил на отца, — их слишком много. Это главные силы дриксов и, значит, сам Бруно. А сине-желтые — авангард. Как мы сами днем...

— Когда Бруно, — или не Бруно, но в таком случае кто? — будет здесь?

— Капитан Баваар считает, пехота подойдет часа через полтора. Не раньше, а то и позже, если устали. Кавалерия может быть совсем скоро. Мы вдоль берега пробирались, в обход, а они прямо, по ровной дороге идут.

— Наверное, их командир авангарда не похож на вас, Ариго, — опять не выдержал Карсфорн. — Дрикс предпочитает дождаться подхода своих главных сил...

— Ну и дурак!

3

Армия, огрызаясь, пятилась к мосту. Добротный каменный мост Мюллебю выдержит все, что по нему проедет, пройдет и проскачет, но он узок. Десять бье. Переправить армию с обозами и артиллерией до темноты всяко не успеть, только плохо не это. Дриксы, вначале отнесшиеся к отходу талигойцев равнодушно, словно проснулись — и кинулись вслед. Прицепились как репей; уже второй час приходилось то и дело останавливаться, отгоняя слишком ретивых преследователей. Это замедляло отступление, а враг приближался.

Чарльз кожей ощущал еще невидимую угрозу, но она пока была далеко, а вот обнаглевшие дриксенские стрелки — близко. Может, и не обнаглевшие, может, их самих не тянет в конце длинного кровавого дня подставлять себя под выстрелы, но ведь лезут же! В сумерках уже и не понять, кто именно, просто темные шеренги надвигаются быстрым шагом под резкие чужие команды. Опять!

Остановились, подняли мушкеты, первая шеренга дала залп. Хитрецы... Ждут, что обстрелянный бергерский батальон кинется их отгонять, тут-то задние шеренги и врежут...

Бергеры, однако, не кинулись, рассчитывая на прикрывавших их драгун, и были правы. Вынырнувшим сбоку всадникам «гуси» не обрадовались: ни пикинеров, ни конницы при них не было, так что пришлось, плюнув на бергеров, податься назад, к основным силам, но теперь отпускать врага не желал уже окончательно разозлившийся Чарльз. «Рысью вперед!», «Спешиться!», «Мушкеты к стрельбе!», «Целься!», «Огонь!».

Насколько удачным вышел залп, не разобрать. Видно плоховато, до врага шагов сто, но острастка нужна, иначе вовсе на голову сядут. Откуда-то из-за спины звонко ударила пушка, ядро со свистом унеслось в сторону дриксов. Надо же, и артиллеристы решили поддержать, вот спасибо! Будем надеяться, минут на двадцать преследователей успокоили.

«В седло!», и рота кидается догонять своих. Хорошо, обошлось без потерь, не то что в прошлый раз, когда у «гусей» оказалась и кавалерия, и пару орудий успели непонятно как в первые ряды подтащить. Картечный залп, и восемь человек убитых. Больше, чем за целый день... Но ребята молодцы, а уж «портняжка»! Парень, хоть и заработал вторую рану, посерьезнее, таки сумел отличиться — прорвался к артиллеристам и разогнал их по кустам прежде, чем поганцы снова угостили драгун картечью, а там и рубаки Шарли на помощь подоспели; и все равно восемь человек за какую-то минуту...

— Как дела, капитан?

— Какого... Прошу простить, господин полковник. Отбросили противника. Догоняем полк Катершванца.

— Дитриха или Эриха?

— Я... не знаю.

— С Катершванцами вечно путаются. — Лецке почти улыбнулся. — Не зарывайтесь. Это, если вы еще не догадались, Бруно.

«Это Бруно», и это по всем статьям очень паршиво, а от души глупейшим образом отлегло. Липы на дороге предвещали обычное сражение. Пусть с превосходящими силами, пусть на невыгодных позициях, но дриксы всего лишь люди, и фельдмаршал их тоже человек.

— Не доводилось у Савиньяка попадать в такие передряги? — по-своему расценил молчание капитана Лецке.

— Один раз... Хайнрих нас почти поймал. Маршал Савиньяк пожертвовал трофейными пушками и ушел.

— Фок Варзов жертвовать нечем. Разве что нами...

4

— Мы не успеваем, — сказал фок Варзов и замолчал. Старик не любил сотрясать воздух, а то, что до моста при таком раскладе не меньше часа и еще полночи сожрет переправа, понимал, наверное, даже Дубовый Хорст. Если был жив, конечно... Из первого понимания вытекало второе: Бруно такой форы наконец-то угодившему в западню противнику не даст.

Жермон подкрутил усы и сказал то, что думал:

— Бруно почуял, что с нами тут можно покончить, и не отпустит.

Молча проехали с четверть хорны. Свита тоже притихла, только ветер швырял в спину мушкетную трескотню и крики. Там дерутся. Офицеры сорванными, хриплыми голосами отдают команды, стрелки Ойгена в очередной раз останавливаются. Залп, второй... «Гуси» отвечают, но с приличного расстояния — берегут перышки. Их дело висеть на пятках, а не лезть на рожон.

— Я послал людей вон туда, — маршальская рука зло тыкает хлыстом влево, — на курганы. Наблюдать. За минуту до тебя доложили — идут. Часа не пройдет, как кавалерия будет здесь. Ночь не ночь, все равно... Я бы и в темноте атаковал, представься такая оказия. Бруно, уверен, тоже. Если попробуем со всем нашим добром протиснуться через мост, сам понимаешь...