Владимир Пекальчук - Скользящий сквозь ночь

Стоя у зеркала в снятой им комнате, Зерван крепко приложился к своей фляге. Отвратительная, но таящая в себе могущественные силы жидкость наполнила тело вампира энергией жизни. Сосредоточившись, он увеличил частоту биения сердца, очистил разум от посторонних мыслей и взглянул себе в глаза. Из зеркала на него смотрел обычный человек чуть выше среднего роста, крепкий, темноволосый, со слегка худощавым лицом с правильными аристократическими чертами.

Зерван глотнул еще. Теперь даже человек не признал бы в нем вампира, если только не демонстрировать слегка увеличенные клыки. К сожалению, такая маскировка требовала большого количества крови, однако достать ее здесь, среди дварфов, не помешанных на вампирофобии, будет несложно. Мысленно вампир уже смирился с тем, что кровь может оказаться собачьей — дварфы до их мяса были большими охотниками.

Перво-наперво требовалось разведать обстановку. Разумеется, Зерван поменял камни на звонкое золото, еще находясь в Витарне: продавать их на крупнейшем прииске было бы просто глупо. Сейчас он располагал двенадцатью с небольшим талантами, этого достаточно, чтобы хорошо вооружить полсотни пехотинцев. А учитывая дешевизну оружия здесь — и того больше. Так что он мог без опаски выдавать себя за торговца, коих тут было множество.

Покинув трактир и пройдясь немного по подземному городку, который, по сути, являлся большой пещерой, а дома — пещерами поменьше, вампир оказался у входа, охраняемого несколькими вооруженными дварфами. Деловая жизнь кипела у Зирааверд даже по ночам, поэтому стража выпустила его, ни о чем не спросив.

Зерван оказался под звездами и глубоко вдохнул чистый холодный воздух. Темнота не могла скрыть от него очарование этого места, и вампир подумал, что в мире все-таки есть ради чего жить. Величие гор поражало и наполняло спокойствием. Он был так мал по сравнению с титаническими горными пиками, и его собственные проблемы и невзгоды тоже казались маленькими и ничего не значащими.

Постояв несколько минут, вампир стал спускаться в долину, туда, где находился рынок — большое куполообразное сооружение. Торговле внутри его не могли помешать ни ночь, ни плохая погода, ни даже конец света, как говаривали некоторые.

Немного потолкавшись там и полюбовавшись оружием, Зерван вдруг заметил, что какой-то седой дварф, сидящий за прилавком, пристально к нему присматривается. Мгновенно приняв решение, вампир решительно повернулся и зашагал к старому торговцу.

— Здравствуй, мастер, — поздоровался он, заметив на одежде дварфа соответствующие знаки — перед ним сидел оружейник высокого класса.

— И ты здрав будь, ночной странник, — двусмысленно ответил дварф, — желаешь себе прикупить надежный клинок?

— Примерно так, — согласился вампир.

— Проходи. — Дварф откинул занавеску, закрывавшую вход в подсобку.

Дремавший внутри молодой гном поднялся и молча вышел наружу, заняв место старика за прилавком. Старый мастер указал вампиру скамью, сам сел напротив.

— Сдается мне, не меч ты ищешь, — спокойно сказал он, глядя вампиру в глаза.

— Откуда такая мысль? — насторожился Зерван.

— У твоего пояса эльфья мандала, да не абы какого мастера работа, и ты знаешь об этом. Тому, у кого такой клинок, другой меч уже не нужен. Вот и интересно мне, что ж ты ищешь, ночной странник, выдающий себя за торговца.

Зерван задумался. Старый мастер и правда оказался мастером, да еще каким. Он узнал его меч, несмотря на то что тот был в ножнах. Рукоять тоже ничем не примечательна. Таких множество, но дварфа это не обмануло. И если он понял, что это за меч, то, вероятно, догадывался, кто его хозяин, хотя вампир искренне надеялся, что его имя уже кануло в прошлое.

— Я ищу вход в город Древних, — наконец сказал Зерван.

— Жнец? — коротко спросил дварф.

Вампир молча кивнул.

— Зачем тебе? Ты же не можешь претендовать на руку принцессы. И я знаю, что не деньги тебя толкают на это. Так почему?

Зерван тяжело вздохнул:

— Может, потому, что во мне еще жива вера. Может, потому, что я просто дурак.

Старый мастер посмотрел вампиру в глаза:

— Даже если ты тот, для кого был выкован этот клинок, я видел больше зим, чем ты. Много видел, много знаю. Задумайся. Жнец в древнем городе сидит вот уже целую вечность. Может, так и должно быть? Может, не стоит уничтожать то, что старше всего, что ты знал и видел?

— А если я дал слово?

Старый дварф улыбнулся незаметно, одними глазами.

— Если ты по праву носишь свой меч, то знаю, что ты не нарушишь слова. Но всегда есть и другое решение, которое устроит всех. Просто не все желают брать на себя труд — искать это решение.

— Почему Жнец заботит тебя, старик? Что в нем такого?

— Кто знает, кто знает… Запомни одно: сильней всего меняют мир те, которые об этом не подозревают.

Уходя, Зерван задал мучивший его вопрос:

— И все же как ты узнал меня?

Старый мастер покрутил ус:

— Князь Эйнхартайль Этиан, известный также как Князь-Кузнец, выковал боевую мандалу для человеческого рыцаря, который мог стать мужем его дочери, в знак уважения, хоть оба они были врагами. Однако у Эйнхартайля не все вышло гладко. Он был мастером своего дела, создателем лучших боевых клинков, но совершенно не умел, да и не хотел, изготавливать рукояти. Их для Князя-Кузнеца делал другой мастер. И вот тут вышла заминка — тот другой отказался сделать рукоять для человека. Тогда Эйнхартайль заказал ее кузнецу-гному. В итоге оружие получилось уникальным — с рукоятью, скопированной с эльфийских мечей, но сделанной гномом. Когда я увидел у твоего пояса боевую мандалу, то предположил, что знаю, кто передо мной. Ведь люди любят щеголять эльфийскими церемониальными клинками, зачастую не зная разницы между ними и боевыми мандалами. Ну а присмотревшись, увидел рукоять. Уж гномью-то работу я отличу от любой другой.

Разговор со старым мастером всколыхнул в душе вампира множество воспоминаний. Мысленно он вернулся более чем на семьдесят лет назад, в то время когда он был молод, безрассуден и наивен. Когда на короткий период остановилась война кланов солнечного народа с Эренгардом и появилась хрупкая надежда на мир. Тогда Зерван надеялся, что сможет быть вместе с той, которую и по сей день любил больше жизни, хоть ему уже не суждено увидеть ее вновь.

Но не сбылось. Пропасть между ними оказалась непреодолимой. Вековая вражда и странные обычаи высших эльфов, а затем проклятие вампиризма сыграли свою роль. Все было кончено, и трагическая история любви человека-рыцаря и эльфийской княжны стала еще одним печальным свидетельством жестокости этого мира.

Зерван тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и принялся всматриваться в толпу. Через некоторое время он отыскал того, кого нужно — маленький плешивый полурослик, сутулясь, стоял у столба, поддерживающего купол. Это был Чойга — торговец информацией, слухами, а заодно шпион и мелкий вор. Можно было только догадываться, что он тут делал, однако вот уже несколько лет Чойга промышлял на рынке Зирааверд, и даже не попался на краже. Видимо, нашел новый источник дохода.