Stashe - Кайорат

Попытавшийся щипнуть меня за ягодичную мышцу мужичонка озадачился и отступил, внезапно обнаружив, что не может дотянуться. Пилон с абсолютно невинным видом наступил ему на ногу. Взвыв, барбус отчаянно расталкивая близстоящих, сбежал от второго копыта. Меж тем барбус на помосте заговорил, произнося слова громко и отчетливо. Его голос разносился на приличное расстояние.

— Жители города Матус, вы все уже знаете, какое горе нас постигло. Похищено самое дорогое сокровище. Праздник не состоится. Тьма наступит без обычного ритуала. Мне ли вам объяснять, что это означает? Боги любят своих детей, но не терпят пренебрежения к себе. Виновные наказаны, но сокровище, наше розовое сокровище украдено! Мы предполагаем — ворами из города Пакус. Доказательств нет, и просто обвинить их мы не можем, потому что это приведет к войне. Принцесса молится день и ночь, но вы понимаете, через две недели именно ей придется платить за наше пренебрежение мерами безопасности. Она объявила, что тот, кто вернет сокровище, получит треть содержимого городской сокровищницы, — по толпе пробежал ропот удивления и возмущения одновременно. Наверное, сумма представлена к награде немаленькая, — но разве это главное? Разве позволите вы, чтобы с нашей принцессой, — барбус осекся и помолчал какое-то время. — Унизительное политическое состояние, в котором мы находимся, лишает нас власти. Вы свободны, любой вернувший сокровище невредимым в течение недели, получит вознаграждение и нескончаемую благодарность принцессы.

Пилон фыркнул. Я ждал, чего еще скажет барбус, но тот молчал и выжидающе смотрел в толпу. Оттуда слышались выкрики — клятвы вернуть сокровище. Знатная кому-то выпадет охота. Только гонятся за призраками мало чести. Пилон фыркнул еще раз, и в его голосе чувствовалась какая-то угроза. Осирис оглянулся на меня и сказал:

— Идем на пристань. К морю.

— Морю?

— Да, здесь пахнет соленой водой, я видел моряков по дороге, разговоры про корабли слышу и вообще, твой глазунчик пристань показывал. Мельком, правда, но все же. У меня мысля одна, в голову только пришла.

Я ничего не видел и не слышал в отличие от икуба. Хотя странный солоноватый запах ощущал давно, но около моря ни разу не был, поэтому и как оно пахнет, знать не мог. Лично я списал все свои обонятельные впечатления на неизвестный мир. У волкодлаков, например, воняло все время и, наверное, вонь в местах обитания оборотней считалось нормой. Так почему бы миру барбусов не пахнуть солью и йодом? Не успокаивало. А моя невнимательность и то, как много информации получил Осирис за несколько мгновений превратили плохое настроение в ужасное.

Хорошо, большая часть барбусов торчали на площади, потому что едва мы отошли в сторону, как Пилон не выдержал.

— Вы слышали? Куча денег, судя по всему. А я, кажется, догадываюсь, что за гости вчера нас посещали, — быстрым шепотом произнес он. Осирис мрачно сообщил:

— Кони не говорят, Пилон.

— Осирис, не будь дураком, на чем ты собираешься плыть к матахи?

Икуб остановился и подтвердил догадку коня.

— Ты понял?

— Конечно. Пять минут в этом блошатнике и понятно, шансов вырваться никаких. А матахи разумны, хоть за ними и закрепилась слава негостеприимных тварей. Но кто к ним доставит бесплатно? Нужно нанять корабль. С помощью ключа Кайората мы найдем матахи на островах. Они магией активно пользуются, ключ поможет. Значит, деньги единственное, что сейчас просто необходимо.

— Матахи помогут нам? — С надеждой спросил я. Пилон скривился:

— Давай будем решать эту проблему, когда дойдем до нее. Ты знаешь кто такие матахи?

— Большие…ээ… крокодилы. Живущие замкнуто, поодиночке или небольшими общинами. Не любят чужаков. Да, вообще никого не любят. Но сильные маги. Они умеют трансформировать магию, поддерживать нестабильные порталы.

— Точно, малыш, — довольно подытожил Пилон, — Что нам и требе. Магические услуги. Кто-то должен объяснить, что происходит. А матахи, несмотря на обособленность, всегда в курсе. Предлагаю узнать на счет корабля, а потом отправится за сокровищем.

— А как мы поймем, что нашли именно его? — спросил я.

— Ну, сокровище то я уж как-нибудь отличу от не сокровища.

— Ты уверен? — спросил Осирис.

— Вернуть надо невредимым. Предмет, который можно повредить выглядит как-то особенно, предположительно. К седлам были приторочены мешки. Вы заметили, надеюсь.

— Может сокровище большое? Или очень маленькое, — стараясь не слишком напористо выглядеть, встрял я, — Пилон замолчал, — мы не знаем, как оно выглядит, но вдруг у них с собой еще драгоценности или местные деньги и… — мне стало неловко продолжать.

— Тогда просто заберем все? — недобро ухмыльнувшись, спросил конь. Ноздри его хищно раздувались, а волоски на верхней губе топорщились. Он вытянул губы трубочкой и тихонько заворчал. Гребень на моей шее медленно начал подниматься.

— Спросим у местных, как выглядит сокровище. И решим проблему, — предложил Осирис.

— Много желающих охотится, как думаешь?

— Думаю, полгорода. Но никто не знает в каком направлении искать. И не пользуется магией, даже вывороченной. А мы можем по следу…

— А если никто не захочет помочь?

— Думаю, — задумчиво сказал Пилон, — что малышка Кайорат, своим обаянием раскрутит любого барбуса на честный ответ.

— Что!?

Они оба пристально уставились на меня, и я понял, что шансов спастись нет.

Стараясь держаться как можно независимей, я в гордом одиночестве шел по улице. За те три часа, что бродил по городу, настроение не стало ни хуже, ни лучше, зато удалось сделать несколько неприятных открытий. Например, грудь явно тянула тело вниз. Вкупе с тем, что ходить на двух лапах гораздо неудобнее, утомительнее и опаснее, чем на четырех, мое передвижение вскоре стало напоминать пытку. Второе открытие заключалось в том, что тело сотворенное Пилоном вызывало у барбусов всего две, но противоположные реакции. Как только я обращался к одному из жителей города, причем по совету Пилона выбирал барбусов мужчин, они либо откровенно пытались склонить меня к сожительству, либо бледнели, краснели и заикались. Но все решительно сходились в одном — правдами и неправдами пытаясь завоевать мое расположение, напрочь игнорировали вопросы об украденном сокровище. Я бился, пока хватало моральных сил. Последний барбус попытался ущипнуть меня, (они отчего-то и в реакциях сходились) и я его легонько пнул. Полет был коротким и прекрасным. С хрустом, влетев в стену, барбус поднял дикий вой, и пришлось поспешно смываться.

Ладно. Немного успокоившись, чему немало способствовало детальное перечисление всех недостатков некоего жеребца, я побрел к назначенному нами месту встречи. Чувствовал себя при этом бесполезным, расстроенным и на редкость агрессивным. В общем, примерно, как и утром. Но тут, на беду мою из подворотни выскользнуло некое толстое, неуклюжее существо и уставилось оранжевыми глазками. Всклокоченные малиновые волосенки, круглое как блин лицо, с коротким приплюснутым носом. Самая несимпатичная барбуска каких только видел. А видел я их за сегодняшний день немало.