Stashe - Кайорат

Немного позже, мне пришло в голову, что я и сам мог бы разыскать беглецов с сокровищем, но, подумав еще немного, решил, что идея плохая. Возможно, кроме них в тех местах никто не проезжал пару-тройку дней. Но, если это не так, легко перепутать следы, да и видеть след знакомого существа не одно и то же, что незнакомый. Технику поиска я знал совсем чуть-чуть и боялся запутаться. В розыске сокровища навык не очень полезный, а вот найти Пилона и Осириса пригодиться. Следы казались слабыми, и постепенно исчезали. Дело могло быть в вывороченной магии мира, или в гораздо более сильной подготовке моих спутников. Задумай они скрыться и замаскироваться, я просто потерял бы их и все. Моих навыков на большие подвиги не хватало.

Так и брел, снедаемый сомнениями и раздраженный бесконечным бормотанием, исходившим от тащившейся по пятам Лидо. Разговорами она доводила просто до бешенства. Рассуждениями о том, какой я идиотка, верящая поганым кобелям, и что мы умрем с голоду в пустыне, и никогда не видать нам более Осириса.

Я то с голоду не умру. Твердо решив, в качестве крайнего средства защиты сожрать Лидо, (главное, не получить при этом несварения) и немного успокоившись той мыслью, попытался размышлять здраво.

Конечно, с Пилоном мы не друзья и Осирис малознакомое существо. Но, во-первых, без меня им не пройти сквозь врата, во-вторых, без барбуски не опознать сокровище. Немного успокоившись, и стойко игнорируя Лидо, я размял нижние конечности, именуемые сейчас ногами. Если так дальше пойдет, это тело начнет казаться привычнее родного. Даже подумать о таком страшно! Хотелось пить и есть, давило чувство одиночества и беззащитности перед будущим.

На исходе дня уверенность в верности спутников нашей маленькой команде начала таять. Мысленно отругав себя, ведь давал же обещания никому более не доверять, я принялся мрачно раздумывать о дальнейшей судьбе. Для начала, съем-ка барбуску…

Меня от нее просто тошнило, но возможно, в качестве основного блюда она покажется привлекательнее?

— Возвращается, — сказала в этот момент, хранившая молчание около часа, чему верилось с трудом, Лидо. Я посмотрел туда, куда она ткнула пальцем. В потемках рассмотреть лица непросто, но у меня, как и у барбуски, неплохое зрение. Хотя похуже чем у нее, лукавить не стану. Пилон выглядел взъерошенным и бодрым, а Осирис даже улыбался.

— Привет, сестренка! — Дружелюбно крикнул он. Спрыгнул с коня и кинул мне мешок, — Думаю немного проголодались? У нас хорошие новости.

Я сухо улыбнулся в ответ и поднял мешок с песка. Внутри лежало вяленое мясо, бутыль воды и что-то еще. Внезапно сдавило горло, и мне захотелось уйти. Все равно куда.

— Эй! — выкрикнул вслед икуб, — ты чего?

Я кинул мешок барбуске и прошел мимо, не оглядываясь. Темнота укрыла, вроде как спрятала. Потом вспомнилось, что все, кроме Осириса ночью видят хорошо. Захотелось плюнуть. Я зашипел и тяжело уселся на песок.

— Ты чего, малыш? — раздался тихий голос Пилона за спиной.

— Устал, — ответил честно. Горечь понемногу отпускала.

— Думал о чем?

— Думал. Почти согласился с Лидо.

— Меньше слушай это чудище. У тебя ключ, мы обязательно вернулись бы, — Пилон подошел ближе и выставил раздвоенное копыто. Я рассеянно смотрел на очертания ноги в темноте, — ничего не случилось, малыш, ну же! Никто не бросал тебя.

— Я ждал…

— Хватит. Послушай лучше, мы нашли тех парней. Они неподалеку разбили лагерь. Теперь. Нападем ночью в истинном виде и украдем сокровище. Дальше по плану, бросаем тут чувырлу, а в городе фрахтуем корабль.

— Погоди, как это?

— Очень просто. Приходим к капитану…

— Нет, — перебил я, — как это бросаем здесь? А обещание?

— Лично я ничего не обещал, и видеть ее не могу, не то что, слышать. Так что, малыш, сантименты оставь.

— Ее ведь убьют.

— Да, она сама кого угодно изведет. Поговори с ней. Скажи, что мы наведем чары, и будем казаться всем чудищами, ну чтобы сама барбуска не испугалась раньше времени и смогла показать…

— Я не могу.

— Ладно, уж. Поговорит Осирис.

— Нет!

Пилон удивленно посмотрел на меня:

— Что случилось?

— Живи, как хочешь, имеешь право. Но я не могу так. Понимаю, почему вы вернулись. Из-за ключа и потому, что Лидо знает, как выглядит сокровище. Умеете выбрать главное, да. Но только я не могу так поступить. Я глуп. Из-за меня у вас неприятности, но так не поступлю и вам не позволю.

Пилон скривился:

— Это ужасно интересно. Ладно. Ключ твой, ставь условия. Только боюсь, твоя барбуска хочет нас нагреть.

— Может, сам вспомню сокровище, когда увижу его. Учил же когда-то, — робко и примиряющее добавил я. Пилон дернул ухом, покосился:

— С твоими-то способностями? Малыш, главное, не лезь под ноги и следи за барбуской, лады?

— Лады.

— Так, еще раз. В полночь двигаемся к лагерю. Мы с Осирисом следим, чтобы никто не рыпался, ты отводишь Лидо, куда укажу, — задумавшись, Пилон поковырял копытом песок, — нет, не катит. Ты будешь рядом со мной, а Осирис с Лидо. Будешь угрожать своей истиной внешностью ворам. Потом, когда сокровище будет у нас, летим до города, там и решим, что делать дальше.

Я кивнул. Пилон что-то жевал в темноте, чавкая. Он фыркнул, помотал головой, словно принимал нелегкое решение и тяжело вздохнул:

— Попрошу Осириса поговорить с ведьмой. Посиди пока здесь, он развоплотит тебя.

Круглый глаз луны лукаво подмигивал с неба, сквозь рваное полотнище сотканное из облаков. Я старался красться как можно тише, сосредотачивал на процессе все внимание, поэтому плохо видел куда именно иду и наступил на ногу Осирису. Взвыв тихим шепотом, он пнул меня в бок что есть силы и прошептал срывающимся от боли голосом:

— Ополоумел, Кайорат?! Ты же видишь в темноте лучше меня, куда ж ты прешь?

— Прости, волнуюсь, — прошептал я в ответ.

— Волнуется он, дивол тебя возьми! У меня нога теперь что твоя лапа, такая же плоская, у…

Мы зашли в лагерь с тыла и теперь тихонько двигались к шатру, где по сведениям Пилона держали сокровище. Осирис тащил за собой порядком напуганную Лидо. Она едва не закатила истерику, увидев меня в истинном обличие. Пилон фыркнул, я замер. Пока все шло по плану. Старательно обходя спящих воров, Осирис и Лидо скрылись внутри шатра. В тишине шли томительные минуты. Они не выходили.

— Странно это, — тихо сказал Пилон, — постой малыш, проверю.

Он подошел к шатру и засунул голову внутрь. Раздался странный звук. Пилон оступился и, покачиваясь, начал отступать прямо на спящего вора. Я открыл рот, но выдавил лишь слабое: "О!", когда конь наступил на руку барбуса. Тот заорал и подскочил, сонно озираясь и ничего не понимая.

Думаю, могу с гордостью назвать себя тем, кто спас нас. Возможно от неожиданности или страха, я завыл что есть силы. Вой вышел отличный, но пришлось поспешно продолжить его рыком. Немного скромнее, но все равно довольно выразительно. А потом, я увлекся. Зашипел и дыхнул дымом, огнем не умею, в ближайший шатер. Рыча и скалясь, метался по лагерю, оттаптывая все ноги попадающиеся на пути, шипя и взвизгивая, перемежая все это рычанием и взмахами крыльями. Грозно рычать получалось достаточно долго, чтобы ополоумевшие от страха барбусы убежали далеко.