Stashe - Судите и судимы будете

Я откусила кусок побольше и стала медленно жевать. Выпечка у Лиды оказалась вкуснейшей. Сладкая начинка из смеси рисового же творога и кисло-сладких ягод полдэ, таяла во рту. Тама пыталась поспрашивать меня еще, но мне удавалось отделываться ничего не значащими фразами. Заметив упорство, с которым я избегаю дальнейшего разговора, Лида осадила дочь. Потекла обычная семейная беседа. Я молча слушала, жевала и думала: 'Что лучше? Проверить свои догадки и постараться узнать об островах еще что-нибудь, пойти на праздник и осмотреться в городе или как можно быстрее отправиться в Дэндрэ?'

— Лида, все эти годы вы общались с островитянами, хоть и на их условиях. Неужели они никогда не покидали своей земли? Не путешествовали сами?

Катаринка нахмурилась.

— Странные люди, говорю же. Хотя, помнится, один такой был на моей памяти. Он, правда, говорил, что гостил у островитян, а не родился там.

Я заинтересовалась.

— Расскажешь?

Лида пожала плечами.

— Да что рассказывать? Плыл на корабле моего мужа. Говорил складно, убедил взять с собой. Рассказывал, что волшебник и у него на острове была тайная миссия. Островитяне его приняли якобы из-за неких тайных знаний волшебников. Жил он у них полгода. Уже удивительно. Кораблей случайных к островам не ходит. Мы наперечет знаем всех торговцев, что бывают в тех краях, все много лет торговлей живем. Гильдии опять же. Если и был корабль, то издалека, с другой какой-то земли, не с нашего побережья. Есть ли там волшебники, знаются ли с нашими, нам, простым трудягам неизвестно. Однако же дружелюбием островитяне не отличались никогда. Я тебе говорила — поторговали, да разошлись. Ни застолий тебе, ни братаний. И уж если бы велись дружеские беседы с волшебниками, про то мы торговцы первыми бы узнали. Потому как на наших кораблях те плавают туда и обратно. Муж мой думал, что человек тот родом с острова. Говор, имя, манеры. Зачем островитянам хитрить понадобилось, не знаю. Не мое дело. Он переночевал у нас и пошел к волшебникам, где и оставался несколько месяцев. А после падения звезды вскорости отбыл и никаких разговоров ни с кем не заводил. Держался на корабле отчужденно, говорил с моряками сухо. А до того, сколько лет жила, не помню, чтобы кто-то еще приплывал с острова или напротив, туда на житье направлялся.

— Калитка хлопнула, — подскочил Вацлав. Лида замолчала и встревожено повернулась к двери. Та распахнулась, и на пороге появился мужчина.

— Лиет! — воскликнула катаринка, и на лице ее смешались радость и растерянность. Помнится, она упоминала, что муж должен вернуться на этой неделе. Корабль пришел раньше?

— Здравствуй, — моряк с нежностью улыбнулся жене и детям, но на меня посмотрел с откровенным подозрением и без улыбки. Тама весело завизжала и бросилась на шею отцу. Он опять заулыбался, обнял девчонку и немного оттаял. Потом посторонился, уступая место вошедшему следом человеку. Узкое лицо, с крупным носом и широким ртом. Темные, чуть вьющиеся волосы. Я замерла, стараясь не выдать свой испуг. На чужаке был серый плащ волшебника, а на груди его тусклым черным кругляшом красовался амулет.

— Это Крис. Он приезжал к нам, помнишь? — обратился Лиет к жене. Та кивнула и уверенно сказала.

— Здравствуйте, гость. Помню, конечно, как не помнить. Поесть с дороги хотите, освежиться?

Вот уж чьей выдержке и самообладанию следовало завидовать. Человек широко улыбнулся ей, но я бы на месте катаринки не поверила. От улыбки так и тянуло ложью и настороженностью.

— Милая хозяюшка, спасибо, не откажусь. Ваши пироги отличные вспоминал добрым словом. Я смотрю, у вас еще гости?

Мне приходилось сильно стараться, чтобы сохранять хотя бы видимость спокойствия. Сердце ухало молотом. Я не спутала бы интонации и наречие, на котором изъяснялся этот человек, ни с каким иным. Точно так говорил и бог со звезды. Дальнейшее казалось мутным сном. Я начала подниматься, но незнакомец шагнул навстречу и крепко ухватил за локоть, не давая встать.

— Я помогу вам, — усаживая меня обратно на стул, он наклонился и тихо прошептал. — Если хочешь, чтобы с отцом ничего не случилось, не делай глупостей. Успокойся. Я не причиню вреда, притворись, что все хорошо. У меня есть разговор.

Я схватила кружку с молоком и торопливо глотнула. Молоко потекло по подбородку и залило кофту. Я подавилась, закашлялась, и пока Крис заботливо постукивал по спине, выдавливала ужас из сердца, возвращая лицу доверчивое и открытое выражение. Неловкость представления бросалась в глаза. Семья моряка наблюдала за нами с подозрением, таких людей, хорошо чувствующих фальшь по роду деятельности всегда трудно обмануть.

— Спасибо за завтрак, Лида, — охрипшим голосом пробормотала я. — Пойду, застираю одежду. Я молоком всю кофту залила, извини.

— Да ничего, — медленно проговорила катаринка, как никогда похожая на ящерицу. — Конечно, — И уже обращаясь к островитянину. — Гостям всегда лучшее. Садитесь, перекусите. Я отрежу пирога. А Келан пусть идет. Она растерялась, вы же знаете, как действуют плащи волшебников на саранчу.

Она нарочно оскорбила меня. Но я была благодарна. Это давало шанс уйти немедленно, не оправдываясь и не пытаясь подобрать нужных слов. Известно, шантийцам не место в приличном обществе. Тем более, рядом с членом клана первой ступени. Волшебником. Даже показное дружелюбие не сотрет разницу положений и отношений. Другое дело, что сбежать пока нельзя. Я находилась в смятении, растерянности и была очень напугана. Человек с острова определенно связан с богом со звезды, и он знает о моем отце. Неужели возможности волшебников действительно так велики? Что мне делать? Друг или враг передо мной? Он угрожал, значит, враг. Чертовы острова, так и знала, что разгадка кроется в них.

— Ау! — Ответом Богдану была тишина. Или в очередной раз издохли какие-то конкретно взятые переговорные устройства, или их замена проходила не так успешно, как ожидалось. Он устало выдохнул и прислонился к стене. Можно, конечно использовать карту доступа и войти без приглашения. Право имеется. Но настраивать людей против себя заранее не хотелось. Позади долгая беседа с техниками. Точнее, одной из двух бригад, той, которая и получила год назад стандартный сигнал бедствия с корабля, а позже занималась его распаковкой. Мрачная компания из четырех мужчин и двух женщин. Дан тогда сразу поставил себе мысленную заметку, что следует поговорить и с другой командой. Она тоже принимала участие в спасательной операции, хотя и с запозданием. Да и вообще, вдруг, что интересное в разговоре мелькнет? Ведь техники отслеживают массу оборудования, тесно связаны с центром управления и его системой наблюдения. Все работники имеют специальное образование и подготовку. А так как многое на станции подчиняется принципу 'взаимозамены', то составляются графики дежурств. Одна бригада занимается плановыми проверками, установками и починкой, другая контролирует процессы в системном центре — спутники, обзоры, сигналы, коррекция орбиты — пласт работ не меньше. К тому же смена деятельности позволяет избежать неизбежного притупления внимания, что для жизненного центра станции недопустимо. Богдан чувствовал себя паршиво. Мало того, что разговор оставил ощущение фальшиво сыгранной пьесы, где все роли исполняют дилетанты, но сказать им об этом нельзя, так еще и приходилось ломать голову о последствиях неожиданно образовавшегося романа с Даной Линговой. Нет, на самом деле все проще, чем кажется. Девушка пыталась выяснить, что он знает. Пыталась не очень аккуратно, видно, думала, что Дан потерял контроль над собой от ее прелестей. Шептунов же относился к постельной интрижке без лишнего восторга. Он не мог отрицать — Лингова хороша. Она нежная, изобретательная и приятно округлая в нужных местах. Однако же сердце Богдана при виде милого личика и необычных глаз билось ровно и холодно. Мало того, он на сто процентов был уверен, что девушка также равнодушна к нему. Они играли в сложную игру, достаточно опасную хотя бы потому, что за ней стояли десятки необъяснимых смертей.