Stashe - Пустоцвет. Танцующие в огне

Началось все с того, что Скайлэз и Мэрис не смогли договориться между собой и затеяли бесперспективное соперничество. Для чего? Причины Скайлэза казались прозрачными, он думал, что получит меня — стоит лишь протянуть руки. Очередная игрушка и ничего серьезного. А вот зачем Мэрис всячески ему мешал, понять я не смогла. Их взаимоотношения становились серьезным препятствием для меня, поскольку о Нарьяне разговор не зашел ни разу, и даже в собственной постели я не чувствовала себя в безопасности. Ощущение предмета, за который идет борьба, доставляло минимум радости. Дни проходили один за другим. Я даже на шаг не приблизилась к цели, а напряжение между мужчинами усиливалось. Вечерами, мы по-прежнему собирались втроем в комнате с камином и вели беседы, потягивая красное сухое вино. Вот когда обычно приятное времяпровождение становилось испытанием. Вскоре скатились к пустой видимости болтовни, которую я не переносила. Единственный плюс, некоторая информация о мирах, о том, чем занимаются стражи подобные Скайлэзу. Оказывается, вампиры и ставшие присутствуют почти в каждом мире. Страж следит за ними, используя для этого чутье и команду охотников-людей. Ни одно гнездо не обходится без такого надзора. Так вычисляются потенциальные сташи и может быть именно они вызывают других охотников, вроде Мэриса?

Все оказывается так просто устроено. Есть люди, есть нападающие на них вампиры. На вампиров охотятся обученные люди, а на сташи охотники сташи. Сами ставшие думают, что они независимая и свободная раса, стоящая выше людей. А истинные, сохранившие память или чистоту, знают об истинном положении вещей и пасут стадо — ради равновесия, притока новой крови или чего-то еще. Я поняла, что большая часть моих знаний о мирах, со временем переворачивается с ног на голову. Значит ли это, что источник изначально был высохшим? Я не особенно переживала по поводу спорных открытий, но легкая тень разочарования преследовала чаще. Все не так как кажется, еще проще… Скайлэз, в своем мире, регулировал численность живых и мертвых с помощью охотников-людей. Как только ему казалось, что поведение вампиров становится чрезмерно агрессивным, они мгновенно снижали численность упырей почти до нуля. Почему не уничтожали совсем? Не знаю. Думаю, чистки касались в основном ставших. Таких как Кали. Я могла понять ненависть Нарьяны ко мне, но не то, почему она подчиняется стражу. Властность сташи, способность подавлять или внушать…что именно? Охотники безоговорочно выполняют приказы стража, и редко действуют по собственному желанию. Тогда, отца и мать убили охотники или люди по их наводке. Да, смерть всех в гнезде — не была случайностью. И обнаружили нас не просто так. За их гибель несет ответственность страж того мира, в котором я родилась. Понимаю, почему с ними произошло так. Возможно, оттого не рвусь мстить. Души ставших теперь освободились и воплотились в каком-то из слоев яблока. Отец. Я так и не поняла пока, куда уходят вампиры и сташи. Просто исчезают в небытие? Охотники, сделавшие грязную работу, наверное, давно умерли. Срок смертных короток, а охотники к тому же редко умирают естественной смертью. Можно обратится к тому стражу, и потребовать…но чего? Справедливости? Возмездия? Настолько глупо, что и обсуждать нечего. Не могла понять только одного, зачем они убили мать? Она никогда не пыталась стать на темную сторону. Договор с отцом заключила ради детей и мучилась потом всю жизнь. Но оказалось, свет отверг ее за это. Как и меня тьма. Отныне ночь не была родной, а день так и не принял до конца, или я не приняла его. Думаю, только жесткая система удерживала смутное равновесие в мирах в том состоянии, котором они находились. Страж готов покуситься на жизнь любого — человека, вампира или такого же, как он сам сташи, если тот попытается нарушить равновесие в его мире. К чему тогда такое показушное радушие друг к другу? Рвутся искать смысл жизни, рассказывают о преданности, защите для любого, кто сможет войти в мир-дом. Но охотники сташи суровы с молодняком. Я помню насколько суровы. А если бы я оказалась не обучаема, что тогда? Противоречие. Раскрыть объятия юности или сразу убить неугодного без всякой жалости. Не понимаю. О какой высшей цивилизации идет речь, если они ритуально сражаются за место под небом? Чем отличаются от людей? От вампиров? Ну, с вампирами проще, они лишены почти всех эмоций. И тем сложнее теперь будет найти Нарьяну. Перевести разговор в нужное русло невозможно. Мужчины не слышат слов, поглощенные соперничеством, но видят просвечивающую насквозь острую неприязнь друг к другу, немного прикрытую внешней любезностью. Я чувствовала растерянность и злилась на обоих.

Все же утро выдалось действительно холодным. Каша, в которую превратились четкие ранее мысли, немного загустела, и я попыталась нарезать ее порциями. Мрачно стояла у окна, опиралась ладонями на подоконник, чуть покачиваясь, и думала. Мэрис все собирался уйти, и уже полчаса терзал меня уговорами. Я как могла, пропускала речь мимо ушей. Охотник помрачнел, но в покое не оставил. Дело видно, оказалось неотложным, иначе, уверена, я не отделалась бы вежливым кривлянием. Неужели охотник до сих пор считает меня собственностью? Едва перерожденной с голыми инстинктами? Занудное уговаривание составить ему пару в путешествии, пришлось, в конце концов, пресечь достаточно грубо. Мэрис окончательно погрузился в мрачное и язвительное, совершенно обычное для него состояние. В очередной раз хлопнул дверью так, что она едва не слетела с петель, и удалился.

Я вздохнула, закрыла глаза. Одна. Мысли потекли плавно, выстраиваясь в неожиданном направлении. И тут в дверь постучали.

— Кто?

— Скайлэз, — не дождавшись ответа, мужчина зашел. Он хозяин в своем доме, но как на счет видимости ритуала? Мне даже не нужно было задумываться, чтобы понять, зачем страж посетил меня.

— Нет, — он недовольно моргнул.

— Не понимаю. Мы вдвоем, Мэрис уже ушел.

— С чего ты взял, что я жду именно этого?

— А чего ты ждешь? — Его недоумение выглядело столь же искренним, как и раздражающим.

Я покачала головой и ответила: — хочу поговорить с одной из твоих охотниц, Нарьяной. Не знаю, где искать ее. Вот ради чего мне и нужно твое внимание.

— Почему Нарьяна? — по лицу Скайлэза ничего нельзя прочесть, но глаза, словно багровые угли. Злится.

— Не думаю, что тебя это касается.

Мужчина присел на кровать, напротив меня, и нахмурил брови:

— Интересно. Даже так? Ты, юное создание будешь указывать, что касается меня в моем мире? Девчонка — охотница. Моя. Здесь нет чужих интересов. Если разрешу, позволю, сможешь попытаться. Сунешься без спросу — покалечу.

— Драка? — я фыркнула, — меня не интересует место стража. Я не собираюсь выяснять, кто умнее или сильнее. Знаю, нам не тягаться.