Наталия Тимошенко - ДАР ТЕМНОЙ СИЛЫ

-- Что? -- Я удивленно обернулась.

-- Ты же не знаешь что там. -- Обеспокоено с нотками страха произнесла сестра.

-- Но стоять здесь и ничего не делать, не лучший вариант. -- Возразила я, но, видя взволнованное лицо сестры, попыталась ее успокоить. --- Не волнуйся, хуже быть уже не может. Нам все равно не остается ничего другого.

-- Ты права... но

-- Идем. -- Я успокаивающе улыбнулась сестре и, сжав ее холодную ладонь все же открыла первую дверь.

Мгновенно я ощутила, как меня словно притянуло. Это тяжело объяснить словами, меня будто кружило в водовороте. Холодная рука сестры стала выскальзывать и я, испугавшись, сжала ее крепче. Но она все же выскользнула, и лишь мой отчаянный крик раздался вокруг:

-- Не-е-е-е-ет!!! Тэлайн!

У меня все внутри похолодело, от понимания, что я вновь одна. Когда этот круговорот закончился, я осознала что стою в знакомом кабинете. Темно-красные гардины, письменный стол из темного дерева. На нем лежат бумаги и различные документы. Возле противоположной стены, ряд полок с книгами. Внизу длинный, мягкий диван, на котором в детстве я обожала прыгать. Рядом зажженный камин, в котором игриво шевелился огонь. Зажжен, значит сейчас вечер. Мне не надо было даже подходить к окну и смотреть, чтобы это понять. И сейчас точно либо поздняя осень, либо зима. Летом камин просто не использовали. А вот в холода, слуги всегда к вечеру разжигали везде камины.

У меня аж на сердце потеплело и стало радостно, пока я не вспомнила, что Тэлайн исчезла. Лишь тревога за сестру не давала полностью насладиться приятными воспоминаниями. Хотя, что именно происходит, я не знала.

Ничего, не понимая, стала изумленно оглядываться. Даже на полу лежал тот же самый ворсистый ковер, по которому я в детстве любила ходить босиком. Но ведь папа снял его, когда мне было еще тринадцать.

Тихий скрип двери заставил меня удивленно обернуться. В кабинет вошел самый дорогой для меня человек, что я невольно застыла с открытым ртом от удивления. Тот же самый халат, в котором часто любил ходить по вечерам дома отец. Та же теплая улыбка, и морщинки возле глаз. Не веря в происходящее, я, не сдерживая своих эмоций, бросилась к отцу, крепко обнимая.

-- Папа!!!! Папочка!!! Как же я соскучилась!

Уткнувшись носом в папин живот, я только сейчас осознала, что не достаю ему даже до груди.

-- Алекса, что с тобой? Ты не заболела? -- Теплая ладонь отца легла мне на лоб. -- Мы же только что ужинали, а ты уже успела вновь пробраться ко мне в кабинет. Да?

В его голосе не было ни капли злости, а только любовь. Я не могла в это поверить. Что происходит?

С неохотой, отпустив отца, я подошла к большому зеркалу, в папином кабинете, изумленно смотря в свое отражение. С блеском в зеленых глазах на меня глядела маленькая девочка с двумя длинными, светлыми косичками. На ней было мое любимое бархатно платье, красного цвета с черными полосами на конце рукавов и юбки. Не может быть!?! Это же я! Но мне здесь не больше пяти, шести лет!

-- Котенок, что тебе сегодня рассказать?

Как давно я не слышала этого обращения. В детстве папа всегда меня так называл из-за моих светло-зеленых глаз, как у нашей кошки. А, еще часто посмеиваясь, говорил, что я такая же непоседливая.

Я молчала, с восхищением и любовью глядя на папу. Он улыбнулся, и сев на диван подозвал к себе. Я тут же радостно запрыгнула рядом, ложа, как обычно, голову ему на колени. Почти каждый вечер так было, потом отец начинал ласково гладить меня по голове, рассказывая какую-нибудь историю, либо сказку.

-- Хочешь про ночь и месяц?

Я улыбнулась это была моя любимая сказка с детства. Это все словно сон. Мне так хорошо здесь... как бы я хотела вернуться в детство. Вновь быть беззаботной, играть, бегать по дому, ни о чем не задумываясь.

Прикрыв глаза, я с наслаждением вслушивалась в тихий папин голос, рассказывающий старую сказку. Мне было так хорошо и тепло, что я даже не заметила как уснула у папы на руках...

***

Дарриэн все также сидел у постели Алексы, которая так и не приходила в себя. Она словно спала крепким сном, который длится уже почти больше суток.

В комнате было темно, лишь из окна лился тусклый свет луны, освещающий умиротворенное лицо девушки. Слабый лучик единственного света в комнате делал лицо девушки еще бледнее, чем оно было на самом деле.

-- Почему ты в темноте? -- В комнату с небольшим светильником в руке, вернулся Эллард.

-- Мне он не нужен. -- Простой ответ Дарриэна немного озадачил эльфа, но впрочем, так и есть, ведь кссайны прекрасно видят в темноте.

-- Она так и не просыпалась? -- С беспокойством поинтересовался Эллард.

-- Нет. -- В голосе Дарриэна также чувствовалось не меньшее волнение.

-- Может ты отдохнешь? -- Предложил эльф, понимая, что Дарриэн откажется. Но все же. Он сидел так на одном месте уже больше суток, не считая пару выходов.

-- Нет. -- Вновь короткий вопрос, как и предполагал Эллард. -- Иди ты, а я останусь!

Эллард лишь тяжело вздохнул, понимая, что Дарриэн будет сидеть рядом с Алексой, пока она не откроет глаза. Но скоро с ними свяжется Виоллета, но если Алекса не очнется в ближайшее время, ее мать может что-то заподозрить из-за молчания дочери. Однако, видя состояние Дарриэна, он решил лучше с утра об этом рассказать.

Выходя из спальни, эльф направился к себе, думая о том, что делать, если все-таки Алекса не придет в себя. Может, тогда ему самому переговорить с Виоллетой, чтобы не вызывать подозрений? А ведь она же ищет Тэлайн, которая со слов Дарриэна и провела обряд. Хоть одно радует, сестра Алексы в безопасности.

Эллард тяжело вздохнул, заходя к себе в номер. Он не знал, как поступить, но он сможет доказать им что с самого начала так задумал и никого не предавал. Хотя это и трудно, он все же заставит Шэяну поверить ему! Эльф и сам не мог понять, почему так хочет этого, он всегда был сам и ни о ком не думал, ни беспокоился, а сейчас...

Все меняются и он не исключение. Эльф рассмеялся, вспоминая, что с того момента как вернул амулет Шэяне, ни разу не виделся с заказчиком. Он уже больше месяца ничего не своровал. Это было так непривычно. Он все время был в замке, потому у него даже не было времени, чтобы связаться с покупателями амулета, да и зачем, если задание он провалил. К тому же в лицо он редко знает своих заказчиков, чаще это подставные люди, либо покупатель прячет свое истинный облик.

Отогнав от себя ненужные мысли, эльф сел на кровать, потушив свечу.

***

Вздрогнув, я изумленно открыла глаза, понимая, что вновь сижу на полу в той же зале. Рядом также сидит растерянная сестра, удивленно крутя головой. Что произошло? Мне это все приснилось?

-- Я только что была в монастыре... -- Испуганно прошептала Тэлайн. -- Когда тогда выскользнула твоя ладонь меня, словно унесло куда-то.