Ольга Елисеева - Хозяин Проливов

— Мешки дельфиньего жира! — сплюнул тавр. — Падаем! Чего стоишь?

За их спинами уже слышался шум остальной абордажной команды. Асандр предпочел последовать совету товарища и вслед за Лисимахом откатился к мачте. Вокруг шел бой, вернее, деловитая резня команды. Юношу поразило спокойствие, которое хранили на своих скамьях прикованные к веслам гребцы. Никто из них не кричал, не метался, не пытался порвать цепь. Бесполезность каких-либо действий была для них очевидна. Они спаслись бы лишь в том случае, если б пираты после драки вздумали расковать их и увезти с собой.

— Не жильцы. — Лисимах, лежавший рядом с Асандром, накрыв голову руками, кивнул в сторону гребцов. — Судно идет ко дну. Мы прособачили в обшивке слишком большую дыру. Надо ползти на корму и перебираться на другой корабль. Хоть бы и на эту диеру. Видишь, притерло к правому борту? — Он дернул товарища за руку и метнулся через скамьи гребцов.

Асандр почувствовал, как сразу несколько рук вцепилось ему в одежду, в мокрые сандалии, в ноги. Рабы знали, что гибнут, и не хотели позволять кому-то спастись.

— А мы?! А мы?! — кричали они.

Более проворный тавр балансировал уже за штевнями. Асандром овладело остервенение, и он несколько раз отмахнул своим кинжалом, откроив пальцы особо ретивым гребцам. Один из несчастных все-таки успел ударить Асандра по лицу обломком весла. Острая щепка разорвала юноше щеку. Зажимая рану ладонью, он перескочил через борт.

Бой шел уже на нескольких кораблях, в том числе и на том, куда перебрались пираты-невольники. Здесь им пришлось туго. Это была большая диера, команда которой оказала отчаянное сопротивление. В ней нашлось немало воинов, а высокие по сравнению с разбойничьими «угрями» борта позволяли сбрасывать вниз на лодки нападавших ужасные деревянные чурбаки, утыканные со всех сторон гвоздями. Эти «ежи» пробивали днища, калечили пиратов и поднимали невообразимую панику.

Асандру было жаль резать таких достойных защитников корабля, и если б они сами не пытались его убить, боги свидетели, он лучше бы постоял в сторонке и подождал, пока все кончится. Нападать на пантикапейцев, у которых как раз следовало искать защиты, претило всему его естеству. Однако эллины не признавали его за своего. Да и мудрено было признать в костлявом заросшем оборванце, размахивающем ножом, бывшего всадника из понтийского дозорного отряда. Словом, соотечественники так и норовили снести ему голову.

Поэтому в Асандре снова проснулся храмовый боец, и он нагородил вокруг себя гору трупов. Злой и всклокоченный, он озирался по сторонам, ища, кого бы еще успокоить на шатком палубном настиле, когда заметил Лисимаха. Тавр оседал у мачты, держась рукой за правое плечо. Его кинжал выпал, сквозь пальцы текла кровь. Асандр успел вовремя всадить в спину нападавшему клинок, прежде чем тот нанес Лисимаху последний удар.

— Вставай, приятель. — Юноша потянул тавра за ремень и поставил на ноги.

Сопротивление на диере уже было подавлено, и часть пиратов пересаживалась на другие корабли. Асандр и Лисимах остались вдвоем среди хмурых, прикованных к своим местам гребцов. Диера, к счастью, не тонула. Асандр располосовал льняную тунику одного из убитых и перетянул рану на плече тавра. Губы Лисимаха посинели, лицо было серым.

— Ты поможешь мне перебраться на ладью, когда наши будут уходить? — попросил тавр. — Если они заметят рану, то бросят меня здесь. Благо есть кого взять на замену. — Он с ненавистью окинул взглядом мускулистых полуголых гребцов. — И я пойду на дно, приятель.

— Неужели из Пантикапея не подойдут корабли, когда станет известно о нападении на караван? — спросил Асандр, делая вокруг плеча товарища еще один оборот льняного полотна. — Может, нам стоит притаиться здесь и подождать, пока пираты отплывут? Должен же город послать за оставшимися.

— Никого не останется, — мотнул головой тавр. — Товары и людей, которые покрепче, заберут. Если хватит места в лодках. А корабли пробьют или подожгут. Так что выкинь глупости из головы. — Он скривился, потому что Асандр слишком сильно перетянул ему плечо.

Лисимах оказался прав. Пираты не пощадили кораблей. Как бы им ни хотелось завладеть диерой, но укрыть такое судно, а тем более притопить на мелководье было невозможно. Разбойники позарились только на пару не слишком искалеченных во время боя элур. Они перегрузили все зерно, которое могли. Из людей взяли не больше десятка, а потом отошли и расстреляли брошенные суда горящими стрелами с безопасного расстояния, откуда огонь не мог перекинуться на их собственные ладьи.

Асандр помог Лисимаху перебраться на атаманский «угорь». Причем тавр, какой бы глубокой ни была его рана, скакал с борта на борт, как козел, из последних сил делая вид, будто на плече у него нестоящая царапина.

Кровь холодела у Асандра в жилах, когда он слышал с удаляющейся ладьи крики и проклятия оставленных на горящих кораблях людей. Они умоляли расковать их и дать шанс спастись вплавь. Хотя берега были далеко, а вода уже довольно холодной, Асандр подумал, что поступить так было бы гораздо милосерднее, чем жечь и топить беспомощных гребцов.

— Ты ничего не понимаешь в море, сынок. — Сзади на плечо храмового бойца легла корявая ладонь папаши Сфокла. — Темная Пучина требует жертвы. Эти люди и эти суда — наш подарок. Иначе она не отдаст нам остальное.

«Да будьте вы прокляты!» — прошептал Асандр. В глазах у него щипало.

— А ты был храбрым сегодня. — Сфокл запустил пальцы за пояс юноши и притянул невольника к себе. — Думаешь, я не заметил, что ты притащил на корабль раненого тавра? — шепнул он Асандру на ухо. — А наш закон: раненых не брать.

— Он спас мне жизнь на таране. — Асандр резко повел плечами, отстраняясь от ненавистного атамана.

— Жизнь? — расхохотался тот. — А чего стоит твоя жизнь? — Он был уязвлен поведением раба. — Тебе давно пора уразуметь, что твоя жизнь вот здесь. — Сфокл придвинул к лицу Асандра свой красный кулак. — Я терплю твои выходки до первой высадки на берег. А нет — и ты, и твой полудохлый приятель пойдете на корм рыбам.

Асандр опустился у борта рядом с Лисимахом, который из-за потери крови все время норовил впасть в беспамятство. Один из гребцов выдвинул ногой из-под скамьи свой походный сундук и всучил Асандру гнутую рыболовную иглу для штопки сетей с вдетым в нее конским волосом. Глядя в круглую медную бляшку на середине щита, юноше пришлось самому зашивать себе распоротую щеку. Это было непросто, потому что из раны сочилась кровь, а из глаз слезы. Так что порой Асандр не видел, куда колет.

Обогнув Китей, пираты взяли курс на юго-запад. Было видно, что в темном Эвксине с глубоким каменистым дном и незнакомыми течениями они чувствуют себя неуверенно, поэтому все время жмутся к берегу. До Киммерика еще кое-где теплилась жизнь, а дальше пошли совершенно пустынные места. К удивлению Асандра, пираты и здесь имели укромный уголок, где прятали товары. Правда, редко посещаемый, иначе они бы не искали его столько времени и не переругались вдрызг, указывая то на одно, то на другое разбитое молнией дерево.