Катерина Шишканова - Янтарин

— Хочешь… хочешь, я отдам тебе Матильду?

Чуть кривая улыбка.

— Ты в праве распоряжаться жизнью дракона?

Вызывающе вздёрнула нос.

— Она не осмелится ослушаться.

Тонкие брови насмешливо выгнулись.

— Откупной? Интересно за что: за лютню… или за себя?

Принцесса нервно завозилась: смущать собеседника откровенными мыслями и неудобными вопросами было её прерогативой. Архэлл выжидательно прищурился. Рассмеяться и сказать, что это он так неудачно пошутил, он явно не собирался.

— Что ты делала в моей палатке?

Фелиша покраснела. Ничего она не делала. Точнее, не должна была. Просто, любопытная, как большинство женщин, хотела посмотреть на тот инструмент, который так печально пел в руках затаившегося в недрах палатки принца. В палаце её отца музыкой не увлекались. Не то, чтобы её не было совсем, но всё же пышных празднеств не устраивали, потому и музыкантов не держали. Даже, когда король Грэхем брал в жёны Милли, было всего несколько скрипок и флейт. И ни одной лютни.

— Ну?

Он не смог сдержать улыбки — пойманная на месте преступления девчонка залилась краской до корней волос. Приятно видеть — от злости она только бледнеет.

— Не скажу, — выпалила Фелиша и рванула на выход, а вслед ей со смехом неслось:

— Постой! "Не скажу" — это про палатку или про дракона?

За два дня в лагере принцесса успела перезнакомиться со всеми нерреренцами и завязать с ними дружеские отношения. Парни оказались такими же весёлыми и добродушными, как и ребята Диметрия, разве что мускулов имели поменьше, но подвигами бахвалились совершенно одинаково. Драконы целыми днями где-то пропадали, предпочитая держаться рядом, но не вместе. Прилетали поздно вечером чумазые и вонючие, наверняка крутились поблизости раскуроченного жальника, выискивая следы остаточной магии. Кентавры, хоть и пришли в лагерь вместе с людьми, предпочитали общество соплеменников или природы. Уходя в лес легко можно было наткнуться на кого-нибудь из них, отстранённо наблюдающего, например, за полётом бабочки. В тот же вечер появившиеся селяне подобно кентаврам держались отстранённо. Звать их с собой никто не звал, но и прогонять не стали. Будучи человеком достаточно общительным, Фелиша попыталась наладить отношения и с ними, но Хольт вовремя придержал — не стоит, уж слишком зло на неё и драконов смотрят. Сам он преданным псом след в след таскался за принцессой, раздражая навязчивой заботой. И удрать удалось лишь однажды — когда со злости подпалила охранничку штаны. Потом, правда, пришлось извиняться, но хотя бы немного вольным воздухом подышала.

А вот с Архэллом дела шли из рук вон плохо. Если не считать тот случай в палатке, с ним она ни разу и словом не перекинулась. Не то, чтобы эльфийский принц не хотел — янтарная принцесса удирала. Всякий раз, как он появлялся на горизонте, она находила повод, чтоб смыться и таки смывалась — бежала к кентаврам, если был — к Янтарину или шла к своим воинам и Хольту. А на горизонте он маячил практически постоянно. Если только не уходил в лес на охоту.

— Глупыш-шка, — усмехнулся Янтарин, когда она пожаловалась на пристальное внимание Архэлла. Они валялись на берегу небольшого лесного озера, в котором принцесса до этого старалась отмыть смердящего дракона. — Он же твой ж-шених. Вот и с-стараетс-ся парень, а ты прос-сто бес-счувс-ственный пенёк. Луч-ше помоги мальч-щику.

— Вот ещё, — она сложила на груди руки и отвернулась. Янтарин примиряюще ткнулся мордой в спину надувшегося феникса. — И не трись об меня, ящерица, не трись… не три-ись!

Дракон дурачась боднул свою всадницу, от чего та шлёпнулась, ударившись о песок коленями и ладонями.

— Оу! — Янтарин чуть скосил глаза, дёрнул отозвавшейся болью лапой. — Ч-што это было?

Девушка поднялась, тряся отбитой рукой.

— У-у, подлый, зачем опять подзеркаливаешь?

— У тебя рука болит. Дай, гляну.

— Да всё в порядке, — она раскрыла пятерню и шлёпнула её дракону прямо на влажный глаз. — Видишь? Это всего лишь тот ожёг.

Янтарин сморгнул и выдохнул клуб пара.

— Магия — странная штука, — тихонько прошептал он. — Артефакты светлые по своей природе. И всё же, отданные перед смертью, способны глубоко навредить. Хотя… — он прикрыл глаза, задумчиво шевеля губами. Раз-второй рванул лапами песок, нагребая его на себя и одновременно вкапываясь глубже. Фелиша проворно вскарабкалась ему на шею и принялась чесать ногтями гребень. Дракон расправил крылья, прогревая повреждённые перепонки на солнце, и блаженно закряхтел. — Ты что-нибудь с-слышала о с-слезах дракона?

Девушка хмыкнула. Она умылась драконьими слезами после того, как отревелась на поляне.

— Не те драконьи с-слёзы, дурёх-ха, — ухмыльнулся он, переворачиваясь на бок и лапами перекидывая себе на брюхо растянувшуюся на спине девчонку. Присутствуй при этом Хольт — и одним сердечником стало бы больше. — Это наз-свание определённой группы артефактов, некогда с-созданных нес-сколькими богами и полубогами. Вид они имели с-самый разный — каменная звезда, янтарная капля, малахитовый трилис-стник, лебединое перо, с-серебряная стрела и опаловый венец. Ни о чём не говорит?

Принцесса поудобней умостилась на брюхе друга, упёрлась локтями в полупрозрачную зеленоватую чешую.

— Венец Лиам?

— Он с-самый. Красс-сивая вещица, но опас-сная. Ос-собенно, когда теряет с-своего хозяина. Дело в том, что Лиам — вторая х-хозяйка венца. Первой была её с-сестра. Мортемир убил её и с-слеза дракона переш-шла по нас-следс-ству к малыш-шке Лиам. — Дракон чуть скривил губы. Посторонний наверняка принял бы это за оскал. Фелиша увидела лишь печаль. — Артефакт принял её не с-сразу, здорово ш-шкурку подпортил.

— Значит, мне стоит немного подождать и эта штуковина угомонится?

— Наверное. Я не з-снаю.

Девушка недоумённо сморгнула.

— Тогда зачем ты мне это рассказал?

— Чтобы ты з-снала. Ты феникс-с, но ты не ведаеш-шь с-своей ис-стории. Ты научилас-сь принимать проис-сходящее, не желая вникать в с-суть вещей. Разве тебе не интерес-сно, кто те с-сущес-ства, что когда-то с-создавали подобные вещи? И для чего их ис-спользовали? И почему некромант начал охоту за ними?

— И ты мне прямо всё расскажешь?

Янтарин усмехнулся.

— Нет, конечно. Многое ты прос-сто не поймёшь. И вс-сё же… Ты з-снаешь, для чего с-сущес-ствовали воины-феникс-сы?

— Чтобы поддерживать мир и порядок, — не задумываясь выпалила Фелиша. Первое, чему научила её мама. И единственное, что она узнала о своём роде.

— Умница. И вс-сё?

— Ну… думаю… думаю, мы — связь между людьми и не людьми.

— И это правда. И вс-сё?

Девушка развела руками. Все свои скудные познания в этой области она выложила.

— Тогда с-слушай…