Катерина Шишканова - Янтарин

Фелиша подавила смешок, когда вампир, забыв о конспирации, скосил глаза на желтоватое брюхо. На самом деле она уцепилась за основание крыльев и оттолкнулась от оттопыренных кривых лап. А дальше дело техники — успеть закогтить гибкий отросток на крестце и дело в шляпе.

— Похоже, ты всё знаешь о драконах, — сощурился Вертэн.

Фелиша сощурилась в ответ.

— Не всё, — протянула она. — Я так и не поняла, как вы смогли закогтить Пламеня.

— Очень просто — отравили.

— Неправда. На драконов яды не действуют.

— В основном — да. Но мой хозяин разработал… даже не так… есть некий предмет, отравленный очень редким составом, можно сказать — единственным в своём роде.

— Ну?.. Что за дебильная привычка говорить "а" и засыпать, когда нужно сказать "б"?

— Твоего дракона пырнули кинжалом, на его лезвии была твоя кровь. Небольшой укол — и он закатил глаза.

Фелиша сжала кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не закатать гулкую пощёчину собеседнику. Каким бы общительным Вертэн не казался, как бы не позволял над собой измываться во время перелёта — его глаза оставались по-звериному жёлтыми и настороженными. Он оставался вампиром, кровным врагом её клана.

— Чушь. Моя кровь позволила слышать его мысли и чувства когда-то.

— Ну, твоя кровь была не единственной. Кинжал когда-то напился крови у одного пацана, ты должна была с ним встречаться, уж очень значительная фигура в вашей истории. Феникс, так его звал Мортемир. Его кровь такая же необыкновенная, как у тебя, даже ещё замечательней — я слышал, как ругался однажды хозяин. Судя по всему, Феникс портит ему настроение чуть ли не от начала времён. Всё никак не отойдёт в лучший мир.

— Да, я знакома с Фениксом. И даже видела шрам под лопаткой, подаренный твоим хозяином. Но он человек. Обычный смертный.

Вертэн щёлкнул языком, покачал всклокоченной головой.

— Видать, плохо ты его знаешь. Человек, как же! На северных пустошах, когда ранили Янтарина, я видел его в деле — сопляк-подросток, а в одиночку перекоцал треть нашего войска. И драконов он без всяких фенечек понимает, они его как родную маму слушаются, не чета вам, огненным воинам. Я ещё тогда приметил его и старался держаться на расстоянии. Сила у парня просто дьявольская. — Вампир закрыл глаза, смакуя подробности прошлого. — Я тогда решил, что увидел разгневанного бога.

— Гельхен — бог?! Чушь!

— Не спорю, — он открыл глаза и впервые серьёзно посмотрел на девушку, без ехидства и надменности. — Но он необычный. Не человек, не нелюдь, не полукровка, не смертный, но и не бессмертный, хотя я знаю его достаточно давно, слишком давно, даже для вампира.

— Спутал с кем-нибудь.

— Он защищал ещё твою прабабку во время нашего налёта. Правда, не сильно светился — утянул девку на чёрной драконихе. Она в ночи и затерялась.

— Но Феникс… не может быть богом. Я видела нескольких, они… другие.

— Раз ты видела богов, ты должна быть знакома с их наперсниками.

— Наперсниками?

— Это помощники небожителей. В прямом смысле — наместники богов на земле. Не короли, не делай такие глаза. Они что-то вроде лучших друзей, любимых игрушек и сундучков для хранения божественного барахла, типа знания, в одном лице. У них есть небольшие способности, но не особенные, правда, в сравнении с божественными силами. Достаточно, чтоб спасти свою шкуру и вынести те самые бесценные знания, а заодно раскурочить полстраны на память. Обычно держаться недалеко от своего создателя и вид имеют самый разный. У Ферекруса берегиня, странный выбор, особенно, если учесть умственные способности этой нечисти. Но у Ферекруса всегда было странное чувство юмора. Родомир слепил себе подобного.

— Ронгар, — тихо шепнула принцесса. Вампир кивнул.

— Лейм пожалела своего и бессмертием не прокляла. У неё оборотень. Всегда — вожак собачьего клана. Необычно, но вполне приемлемо, хотя эти рядом не крутятся, но нимфа всегда была особой чересчур независимой. У Нилл наперсницей стала сестра. В конечном итоге она же заняла её место.

— Значит, ты думаешь, что Феникс?..

— А почему бы и нет? Огненный бог исчез давно, по идее, на его место должен был прийти следующий, кто понесёт бремя защитника какого-то там вселенского божества, а он так и не объявился. По идее, наперсник может стать следующим богом, если подходящая кандидатура не отыщется за век-другой, но в этом случае огненный повелитель так и не объявился. Зато есть подозрительный пацан, который вечно крутится недалеко от клана фениксов и чья кровь в смешении с кровью последней из огненного народа может заставить золотого дракона склеить ласты. Это заставляет задуматься.

Фелиша судорожно вздохнула. Она тоже много чего передумала обо всех тех нестыковках, что вились вокруг наёмника. И всё же столь дикие мысли её не посещали. Возможно потому, что о наперсниках она и слыхом не слыхивала? Она вообще много о чём не знала раньше.

— Ты что-нибудь слышал о хранителях?

— Вымирающее племя находит того, кто сможет его спасти? — принцесса кивнула. — Наперсники и есть эти хранители. Ну и боги, естественно. Странно, что ты не знаешь. Ты ведь тоже исчезающий вид. Значит, судьба уже сплела ваши дорожки.

…ну, Пламень, гад, попляшешь ты у меня, дай только добраться… Знал же, всё, скотина, знал. И промолчал. Нет, скрыл. Обманул, а ещё клялся, что драконы не умеют…

— Где вы раздобыли кинжал?

— Понятия не имею, — вампир пожал плечами. — Повелитель Душ не слишком хвастается своими подвигами. А я, признаться, не люблю лезть в душу. Не рассматривай меня с таким хищным интересом — девицам так смотреть на мужчин не полагается. А кинжальчика у меня всё равно нет, с ним носится одна гарпия. — Вертэн скривился. — Мне…

— …не доверяют, — с удовольствием заключила принцесса.

— Скорей, стараются не перегружать посторонними делами, — слегка ощерился уязвлённый вампир.

Фелиша чуть отстранилась, скосив глаза вниз — под крылом дракона зеленел лес, затихая в ожидании вечера. С востока нависали скалы. Где-то там свил гнездо некромант. И лететь к нему в лапы, не смотря ни на что, совершенно не хотелось.

Холодные пальцы впились в локти, клыки царапнули ухо.

— Только посмей, — тихо, но весомо процедил вампир, совершенно не стесняясь недопустимой близости. — Чхать я хотел на приказы — если спрыгнешь, всё равно словлю и так взгрею, что своё имя забудешь.

Её ладонь легла на напрягшуюся руку Вертэна. Чуть сжала, когда вампир дёрнулся от впившегося в кожу жара.

— Не забывай, кто я, вампир. Никогда не забывай.

Вертэн широко улыбнулся. Вторая рука взлетела к побелевшему от гнева лицу Фелиши, любовно коснулась скулы. Коготь прошёл по коже, оставляя за собой красную дорожку. Жёлтые глаза налились кровью. Всего на миг. Вертэн умел владеть собой.