Юлия Сергачева - Элемент движения

— Я к нему не имею отношения, — попытался неубедительно отречься Брюс. — Это твои маги натворили.

— Ну тогда кто-то из них не подозревает о своих скрытых талантах, иначе с чего бы они так взбесились…

Брюс вдруг подумал, что девушка выглядит не слишком хорошо. Утомленной, расстроенной и чем-то поглощенной настолько, что ничего со стороны ее особенно не занимает. Только глаза блестят горячечно и на скулах проступили пятна, но скорее это от выпитого заварца.

— А кто-нибудь из твоих родичей подозревает о твоих скрытых талантах? — Брюс поднял со столешницы перевернутую карту. Воздушный дракон хищно оскалился с потертого прямоугольника.

Элия повела плечом, сознавшись неожиданно мягким голосом:

— Мастер оружия при дворе матушки. Это он обучал меня игре в «Стихии».

— Тот же самый, что научил владеть мечом? А про рукоделие, более приличествующее девицам, он что-нибудь слышал?

Элиалия одарила Брюса неприветливым взглядом, ссыпала оставшиеся монеты в кошелек и так резко дернула за кожаные шнурки, что один лопнул.

— Зачем ты ко мне подошел?

— Хочу отдать вот это. — Брюс вынул из-за пазухи уже изрядно мятый лист и положил его перед девушкой.

Она оживилась, выронив недовольно звякнувший кошель, и обеими руками ухватив рисунок. Несколько секунд рассматривала, стряхнула прилипший мусор, подняла сияющий взгляд:

— Я заплачу тебе… Как обещала… — И стала дергать злополучный кошель, пытаясь подцепить оборванный кончик завязки.

— В той Железной башне, что в огненных землях, никого нет. Я точно знаю, — сказал Брюс перед тем, как подняться и вернуться за свой стол.

Почти сразу же на оставленное Брюсом место плюхнулся тот, что надеялся отыграться. Он что-то горячо заговорил, но Элия не слушала, разглаживая листок с рисунком. Через ее плечо попытался заглянуть усатый Бряк, и только тогда она быстро свернула набросок пополам.

Неужто все-таки действительно хочет разыскать безумного мага?

— Хочет, — подтвердил знакомый голос. Тени в углу стали зыбкими, обтекли дымчатую, почти прозрачную ушастую фигуру. — Она давно ждала момента и наконец решилась.

— В одиночестве, через всю Державу?

— Смелая девочка. И очень настойчивая.

На взгляд Брюса, смелой девочке подошел бы гораздо менее лестный эпитет, но он сдержался, доедая остывшую похлебку и искоса поглядывая на дальний стол, где невезучий претендент на отыгрыш уже расставался с кожаным ремнем, украшенным медными бляхами.

Зачем баронессе это барахло?

Усатый Бряк пристроился рядом с Элией, что-то пришептывая ей в ухо. Мерзкий тип, неужто она сама не замечает?

— Пусть делает, что хочет, — произнес Брюс вслух, отвечая и на свои сомнения и вставляя реплику в разговор с Дьенком. — А я возвращаюсь к своей жизни. Я отдал этой путешественнице то, что ей нужно, так что…

— Ты же сам в это не веришь! — хмыкнул проницательный Дьенк.

— Ну, допустим, в Стогоры мне путь закрыт. Но я могу поселиться где-нибудь в провинции.

— После всего, что ты устроил?

— Пусть докажут.

— Они и доказывать не станут.

— Пусть найдут, — угрюмо огрызнулся Брюс. Соблазн обмазаться тиной и залечь в болотах становился все более неодолимым.

Он всего лишь хочет жить спокойно. Жениться на Аянне. Заниматься тем, что у него неплохо получается. Хотя бы растить вываранов…

Матрона, перехватив плачущего младенца наизготовку как самострел, вынудила струхнувшего супруга уйти ночевать в комнаты наверху. Стало тихо. Задремал в углу, нервно вздрагивая, не смирившийся с проигрышем тип в безрукавке. Человек в капюшоне затаился в своем одеянии, как в засаде.

Трактирщик скрылся из виду.

— …даже представить себе не можешь, сколько сумеешь заработать за одну ставку, — неслось от дальнего стола. Шепоток, словно змея в пустыне, извиваясь, прокрадывался в тишине.

Брюс и сам не заметил, как заснул за столом, встрепенувшись лишь от движения. Собранную в дорогу Элию увлекал к выходу льстивый Бряк.

— Останови ее! — едва различимый в сумраке Дьенк казался перепуганным.

Нет, эта ночь слишком длинная, и утро никак не наступает.

— Погодите! — Брюс, плохо соображая спросонья, что происходит, машинально догнал уходивших.

Бряк злобно оскалился, перехватывая Брюсову руку:

— Куда? Мы уже договорились!

— О чем?

Лицо его оказалось так близко, что капельки слюны изо рта брызнули Брюсу на грудь (выше коротышке подняться не удалось даже на цыпочках):

— Мы договорились с ней! — прошипел тот яростно и нетерпеливо. — А если ты задумал переманить ее, то будешь иметь дело с Бряком!

— Возвращайся к своим выжаркам, — Элия поплотнее завернулась в свою мешковатую куртку. — И не вмешивайся больше. У нас разные дороги.

Отодвинуть низкого и не слишком храброго, несмотря на свои заверения, Бряка было делом минуты. А вот сдвинуть Элию с места оказалось значительно сложнее, несмотря на то что и она едва доставала Брюсу макушкой до носа.

— Ты с ума сошла? Ты понимаешь, куда он тебя тянет? — Брюс и сам этого точно не знал, но уж больно физиономия Бряка ему не нравилась.

— Туда, где я могу заработать достаточно денег на путешествие, — ответила хмуро Элия. — Со мной ничего не случится, пока я буду выигрывать. А это я могу.

От подобной наивности у Брюса дыхание перехватило. Или эта девица вообще ничего не знает о реальности, или непроходимо равнодушна к собственной участи.

— Элия…

— Сударыня, — вмешался подоспевший трактирщик, — вам нужна помощь?

— Меня замучили домогательства этого человека, — резко повысила голос Элия, отворачиваясь от Брюса. — Он приставал ко мне днем. Не думала, что нагонит. Буду очень признательна, если вы избавите меня от этого наглеца.

Бряк, суетливо метавшийся вокруг, замер, просияв. Трактирщик насупился, щелкнул пальцами, и из воздуха словно соткалась сутуловатая фигура вышибалы, до того момента успешно изображавшая истукана в углу. Даже бородач с топором пошевелился, поудобнее переставив топор.

— У нас здесь такие порядки, — внушительно произнес трактирщик, — что каждый сам решает, куда и с кем ему идти.

В целом — здравые порядки.

В конце концов, почему Брюс должен вмешиваться в выдумки взбалмошной баронской дочери, которая сама жаждет неприятностей и, хуже того, вовлекает в них других? Если бы тогда он не вернулся за ней в замок… Если бы она не заявилась в его дом с шантажом и без денег…

Брюс попятился и опустился на свое, все еще теплое место.

Глухо стукнула входная дверь.

«…Обстоятельства — те же маги. Водят нас по своей воле, подчиняют себе, вынуждают делать то, о чем при ином раскладе нам и помыслить было бы боязно. Дух человеческий слывет свободным, но коли он год за годом идет на поводу внешних сил, чужой воли, сложившихся условий, то и свобода его — лишь иллюзия, что тешит разум…»