Юлия Сергачева - Элемент движения

Утро так и не успело наступить.

Снаружи громко ухнула и хлопнула крыльями птица. Зазвякали сбруей кони, что-то стукнуло, обрушившись. По бревенчатому скату забухали шаги.

Такая уверенная поступь не сулит ничего хорошего.

— Эй, хозяин! — В дверной проем, едва не расперев его широкими плечами и стукнувшись шлемом о притолоку, вдвинулся человек с оружием. — Хозяин!

На груди пришельца имелся кожаный нагрудник со знакомым вензелем баронов Загорских. По контуру вошедшего мерцало блеклое сияние, словно за его спиной горела сильная лампа. Но лампы там не было, зато топтались еще двое верзил с оружием.

Окрик издал один из них. Тот, что вошел первым, давно не разговаривал. Челюсть его, разрубленная когда-то и сросшаяся криво, лишь чуть выпятилась вперед.

— Слушаю вас? — Трактирщик вынырнул откуда-то из-под прилавка.

Он безошибочно обратился к молчуну, угадав старшего.

— Мы разыскиваем преступника, — говорливый верзила шумно покопался в сумке, добывая некую грамоту и протянул ее главному. — Душегуба и грабителя… Вот тут описание…

Обладатель разрубленной челюсти небрежно щелкнул пальцами, и его подчиненный аккуратно выдвинулся вперед, чтобы продемонстрировать грамоту собравшимся.

Лязгнули мечи, когда вся троица переместилась по зале. Проснувшийся тип в безрукавке издал сдавленное вяканье, пытаясь растечься по стене. На вошедших он воззрился с ужасом. Обладатель капюшона сгорбился еще больше.

Но до них никому не было дела.

Верзила, протянувший было грамоту трактирщику, окинул взглядом обеденную залу, явно не ожидая встретить «душегуба» в первой же таверне, да так и замер, уставившись на Брюса, но не в силах побороть инерцию задуманного:

— Молодой человек, около двадцати лет… — говорил он, не сводя с Брюса взгляда. — Высокий, темноволосый, со светлой кожей. По облику нездешний… Может быть опасен…

Его начальник повернулся к Брюсу всем корпусом. Выражение лица его не изменилось ни на йоту, но Брюсу вдруг нестерпимо захотелось нырнуть под стол.

— А… — просипел вышибала из-за спин, тыча в Брюса корявым пальцем. — Этот… Вроде похож…

Только теперь Брюс осознал, что знает человека с разрубленной челюстью. Знаменитый немой Аворан Фарр. Служит у баронессы Загорской мастером оружия и капитаном замковой стражи. Наставник ее взбалмошной дочери.

— Ага, — поддакнул один из пришельцев, что маячил за широкой спиной капитана. — Он! Точно…

Все-таки неуютно в присутствии такого количества разом обнаженного оружия.

— Да что случилось-то? — ошалело поразился Брюс.

Нет, безусловно, он много чего натворил, но при чем тут баронская стража?

— Отвечай, где Элиалия Загорская, наследница ее светлости баронессы Загорской? — свирепо осведомился один из сопровождавших капитана, повинуясь его безмолвному знаку.

«Часа три, как отправилась в неизвестном направлении», — подумал Брюс, чувствуя, как холодеет под ложечкой.

— Понятия не имею, — честно выговорил он. — Была здесь, но…

— Лжешь! — зарычал страж.

Капитан сделал шаг вперед, не меняя выражения лица. Брюс невольно подался назад. Глаза у капитана были бешеные, а магический контур, заменявший воинам латы, вспыхнул резче, словно подпитавшись кагштановой яростью.

— Что ты сделал с ней, гнусный выродок? — по-прежнему говорил один из верзил, сопровождавших капитана, но Брюсу казалось, что он слышит только самого Фарра.

— Ничего я…

— Она оставила письмо своей матушке! Где все поведала начистоту! Как ты завлек ее обманом в Руины и там… Там ты ее обесчестил и надругался!

«Что? Прямо так и написано?!» Вот теперь у Брюса похолодело не только под ложечкой, но и дрогнуло сердце. Злополучное письмо, отправленное Элией еще до начала всех этих потрясений, похоже, добралось до адресата. Девушка не перехватила его. Или забыла, или не придала значения…

— Погодите! — растерянно заторопился Брюс. — Элия… То есть Элиалия была жива и здорова еще пару часов назад! Эти люди подтвердят, что видели ее невредимой… — Брюс с надеждой обернулся к трактирщику.

Тот хмуро взирал на происходящее. Бородач с топором высился за его спиной на пару с вышибалой, и композиция неприятно походила на троицу из стражей возле дверей.

— Вы же видели девушку?

— Девушку? — Трактирщик явно тянул время.

— Подтверждаешь ли ты, трактирщик, что не далее как пару часов назад ты видел в своем заведении дочь баронессы Загорской?

Вот теперь лицо трактирщика можно было читать, как книгу. В глазах его бешено запрыгал уже знакомый счетчик: дочь баронессы, пропавшая в его трактире? Этого только не хватало. Да никогда! К тому же здесь была лишь простоватая девка, ушедшая невесть с кем.

— Что вы, добрый страж, никаких высокопоставленных особ в моем скромном заведении уже много лет не видывали…

«Добрый страж» обернул к Брюсу отнюдь не добрый взгляд:

— Мы задерживаем тебя по обвинению в убийстве Элиалии Загорской. Да смилостивятся над тобой твои боги, поскольку от людей милости тебе лучше не ждать…

— Ты смотри, — пробормотал вполголоса бородач, — да от него девкам и вовсе житья нет!

— Послушайте! — Брюс все еще надеялся разъяснить ситуацию. — Она жива. Я могу доказать это. Вы догоните ее, если поспешите, она…

«Ну конечно, — усмехнулся с безмолвной иронией Фарр. И сделал знак, понятный даже без перевода — Берите его!»

— Капитан, — несколько встревожился один из стражников. — А если он… Как на площади?

— Тебе защиту для чего ставили, болван? — прошипел второй.

— А вдруг обвалится? На ножках же куриных трактир-то…

— Что обвалится? — встревожился трактирщик.

— Вперед, дурень! — зарычал, осерчав, второй из стражников.

Но сильнее на трусоватого парня подействовал взгляд капитана, брошенный через плечо.

Они двинулись вперед. Брюс мгновенно оказался запертым между стеной и столами. Лазейки не было. С одной стороны — стена, с другой — трактирщик со своими людьми, с третьей — напряженные посетители трактира, впереди — стражи.

Как на площади… От усталости и неожиданности Брюс не мог сосредоточиться вовсе, не то что пытаться колдовать. Хотя вот, вроде бы, слабо мигнул светильник слева, то ли отзываясь на неясное еще самому чароплету действие, то ли…

Капитан вдруг замер на полушаге, вздрогнув и неестественно выпрямившись, словно позвоночник его зачерствел. Глаза Фарра остекленели и помутнели, под веками заклубилась дымка.

— Ухо… ди, — с мучительным усилием, неестественно приоткрывая рот, прохрипел капитан. — Бы… стро…

Звуки, сыпавшиеся с разрубленных губ, казались стальными колючками. Вон, даже кровь показалась…

— Дьенк? — неуверенно вопросил Брюс, вглядываясь в искаженное лицо Фарра.