Анна Клименко - Кубок лунника

– Мне показалось, что из спины торчала рукоять кинжала, – сухо заметила Малика.

– Порой воображение играет с нами в дурные игры, – без тени сомнения парировал лунник, – предлагаю поспешить в город, чтобы до заката поговорить с Берном.

Малика отвернулась. Она так сжала книгу, что заныли пальцы.

«Я же… я просто хочу тебе помочь!»

– Порой мне кажется, граф, что вам есть о чем рассказать.

– А мне кажется, – весело ответил лунник, – что Жанна может поведать нам удивительную историю. Конечно, как только пропустит рюмку-другую.

…Вдова Дина поражала самообладанием, во мгновение ока превратившись в бледное изваяние с лихорадочно блестящими глазами. И это в отличие от Берна, который прыгал, бестолково размахивал руками и проклинал тот час, когда близ Ирисовых пустошей объявилась Малика Вейн.

– Это от вас все беды! – наконец крикнул он, пронзая пальцем-колбаской пространство в направлении Малики.

– Скоро уеду, – огрызнулась ведьма, ни на шаг не отходя от застывшей в кресле Жанны.

Граф Рутто подпирал спиной дверной косяк и с выражением легкого презрения наблюдал за Берном. Лунник молчал, но порой Малика ловила на себе его задумчивый взгляд, как будто он продолжал оценивать ее способность решить некую трудную задачу. Потом Берн, поминая Йоргга, умчался, и в «Кубке Лунника» остались трое: Малика Вейн, лунный лорд и Жанна.

Безутешная вдова оглядела присутствующих и обхватила руками плечи. Затем блеклые глаза остановились на лице ведьмы.

– Вы просто так не уйдете да? Вы, госпожа, и вы, милорд?

– Поразительная интуиция, – Альвен Рутто грациозно пересек холл и остановился рядом со свободным креслом, – быть может, вам плеснуть вина, Жанна? Если, конечно, оно не отравлено?

Жанна презрительно фыркнула.

– А вам-то что, милорд? Уж вам-то… вам и подавно наплевать на нас. Я же знаю, что мы для вашей лунной светлости не больше, чем тараканы! Если бы могли – раздавили… А раз не можете, то и смотреть не желаете!

– Очень верно подмечено, – граф словно перетек по воздуху к графину с вином, – и все-таки, плеснуть немного вина?

Взгляд Жанны метнулся к Малике, ухоженные руки женщины задрожали.

– Я не очень-то похожа на скорбящую вдову, верно? – хрипло спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила, – это так. Я не любила Дина, и не очень-то расстроена оттого, что он отправился к Йорггу. Но Арат… Арат в самом деле был мне дорог, он был хороший человек. А я позволила Дину его убить.

– Очень хорошо, продолжайте, – промурлыкал граф, подавая Жанне наполовину наполненный бокал.

Она раздраженно выпила, закашлялась. Затем со стуком поставила бокал на стол и вновь повернулась к Малике.

– Дайте мне слово, что не скажете Берну. Вы, госпожа, и вы, милорд. Все-таки мне полагается позаботиться о доброй памяти Дина… каким бы он ни был при жизни.

– Мне безразлично все, что здесь происходит, – мягко заверил лунник.

Графбесшумно опустился в свободное кресло, закинул ногу на ногу и сцепил пальцы на колене. Малика даже смутилась: стоило Жанне намекнуть на его отношение к людям, как лунник тут же начал вести себя именно так, как от него и ожидали. Неприятная метаморфоза, ничего не скажешь. А если учесть, что он припрятал кинжал, которым был зарезан Дин… Грустная выходила история. Более того – имела она неприятный, тухлый душок.

– Я никому не скажу, клянусь именем Всеблагого, – ворчливо сказала ведьма, – но мне необходимо знать…

Жанна хихикнула.

– Да уж. Вам-то необходимо знать, это точно! Если бы не Дин, сидели бы вы в своем Пражене, и горя бы не знали! Но я… Я, конечно, виновата. Мне надо было остановить Дина, но ведь муж и жена, знаете ли, два сапога пара. Я должна была… И не захотела. Я думала, что должна поступить так, как требует муж, ведь так об этом говорят жрецы Всеблагого, верно?

– Верно, – нерешительно ответила Малика.

Щека Жанны нервически дернулась. Она еще раз глянула на лунника – без особого почтения, но и без скрытой злобы. А затем сипло заговорила:

– Муженек-то мой покойный, Дин, давно уже подумывал отправить брата подальше из Этернии. Дела наши шли плохо, Дин играл да деньги на девок спускал. Эти два занятия, сами понимаете, мало кому идут на пользу. А потом, в один йорггов день, он встретил проезжего торговца, и купил у него… В общем, я той книги не видела, но Дин сказал, что это большая удача. Он мне сказал, что при помощи той книжонки сможет вызвать дух проклятого Хаора. Пусть все знают, что Хаор вернулся! Пусть все боятся мести призрака, а он, Дин, под шумок притравит братца… И, чтобы все выглядело как можно более правдиво, он решил написать письмо некой Малике Вейн в Пражен. Мы о вас когда-то в «Праженском вестнике» читали. Все должно было получиться: призрак выпущен на волю, его видели горожане, потом гибнет несчастный Арат, а спустя пару дней приезжает ведьма, которая отправляет Хаора туда, где ему самое место. И все случилось бы именно так, не прибудь ведьма парой дней раньше! Тут-то все и покатилось с горы: Берн сразу сказал, что записку писал не Арат. Два дня спустя никто бы не обратил внимания на почерк, и все пошло бы как надо! Да и ведьма не торопилась упокаивать Хаора…

– Я его ни разу не встретила, – вставила Малика, поймав при этом недовольный взгляд Жанны.

– Дин его видел, – прошипела вдова, – почти сразу после смерти Арата. Он мне пожаловался, что вечером видел Хаора, и что-де сам призрак приказал ему привести курган в порядок.

– Да неужели? – граф приподнял брови, – я тоже видел Хаора. Меня он ни о чем подобном не просил.

Жанна вздрогнула, сжала кулачки и оперлась ими о столешницу.

– И вот, мой муженек испугался… Да! Он, видите ли, испугался Хаора, никчемный дурак! Дин вообразил, что должен, просто обязан вернуться на курган и совершить ритуал упокоения. А ведь я ему говорила – не надо туда ходить, не нужно! Ты ведь не ведьмак, Дин… Может кое-какие способности и есть, но – не ведьмак, точно! Праженская ведьма все сделает сама, дай только время… И чем все кончилось? Хаор заманил его к кургану и убил!

Она откинулась на спинку кресла с выражением странного удовлетворения на белом лице.

– Достойная награда братоубийце, правда, милорд?

– Воистину, – процедил граф. Он во все глаза смотрел на Малику, как будто ждал от нее чего-то…

– Теперь мне все ясно, – ведьма покачала головой, – и, право же, мне больше нечего здесь делать. По крайней мере, мне понятен трюк с письмом, и зачем это было сделано.

…Она, конечно же, кривила душой, заявляя о своем желании вернуться в Пражен. Пусть и прояснилось дело с убитым Аратом и запиской, но осталось еще немало вкусных печенек к чаю. К примеру, кинжал с инкрустированной перламутром рукоятью. Да-да, миленький такой кинжальчик, который Малика сперва вытаскивала из спины лунного лорда, а затем увидела торчащим из-под лопатки Дина. Разве что… в самом деле призрак Хаора был так силен, что управлялся с острыми и тяжелыми вещами вроде стилета? Как раз в этом Малика сомневалась. К тому же, зачем бы графу прятать орудие убийства? Хм… Она бы, Малика Вейн, поступила бы так только в том случае, если бы сама была причастна к гибели Дина.