Лана Тихомирова - Гладиатор, Маленький Лев и Капитан

С другой стороны, я должна доказать Максимусу, что я на что-то способна и без его подачек. А Капитану не обязательно об этом знать. А что если Максимус сам расскажет? Тогда будет хуже. Честность — лучшая политика — поверим на слово.

Я свесилась с полки. Хозяин спал, как сурок зимой, и был немного похож на ангела, своим невинным видом. Да, внешность обманчива, хотя в благородстве ему не откажешь. Но и благородство у него какое-то странное, то ли не правильное, то ли просто своеобразное. Я тихо спустилась с полки и села на место напротив Максимуса, тихо соорудила себе завтрак или ужин, или что это там было. Во времени я давно потерялась. Сколько я так уже мотаюсь? Вроде бы не долго, однако, я постоянно куда-то двигаюсь, не задерживаясь, не вникая в обстоятельства. Так нельзя. Я чувствую, что надо затормозить, но моя судьба влечет меня помимо моей воли. Нет ни времени, ни пространства, что самое страшное, и я это сейчас осознаю: нет конечной цели путешествия. Чего я хочу? Жить с Вильямом на островах или в плавучем доме? Не совсем. Родить ему детей? Точно нет. Черт, знает, как их воспитывать! Объехать полмира? Возможно, но кому оно нужно? Изучать религии? Это промежуточная цель, как и уход от Максимуса и встреча с Вильямом. Получается, я ничего не хочу. Я не могу представить какой будет моя жизнь хотя бы через пять лет, этой жизни просто нет, я так и буду плыть по течению, не сопротивляясь. И жизнь моя вскоре станет приятной, сладкой, как фруктовый кефир, который я ненавижу.

А может это не так и плохо, нестись сквозь время и пространство, неизвестно куда? Останавливаться на полустанках, пить кофе и заедать тостом с джемом? Может, сопение хозяина и стук колес не самое плохое сопровождение? Это надо обдумать.

За окном зачастили фонари: скоро станция. Поезд совсем остановился минут через десять, когда я уже натянула сапожки и шубку и собиралась выйти проветриться, а то в купе слишком жарко и душно.

— Мы где сейчас? — спросила я у проводника.

— Арун — полустанок, мы на осмотр останавливаемся, стоять будем минут пятнадцать-двадцать. Только от поезда далеко не отходите, осень суровая, зверь иногда ночью на станцию забредает.

— Я по перрону прогуляюсь, ноги разомну. А который час?

— Без трех минут четыре утра, — улыбнулся в усы проводник.

Я вышла на морозный воздух. От меня пошел пар. Я сделала два вдоха и пошла по перрону осторожно. На каблуке, пусть и невысоком, идти по обледенелому перрону было небезопасно. В купе я забыла перчатки, руки мерзли и я путалась согреть их дыханием. Там и тут слышались постукивания, что там происходило, кто знает, но слушать эту своеобразную симфонию было приятно.

Лес был совсем рядом, перед ним сторожка в пяти шагах от перрона и все. И только эти странные стучащие существа, они, наверняка, даже не люди. Я дошла до самого края перрона, поезд на три вагона уходил дальше, мне удалось посмотреть, как множество сильных мужчин в телогрейках, светят фонарями в механизмы что-то простукивают, неразборчиво кричат друг другу. Даже смеются иногда.

— Эй, дамочка, не спится?

Я огляделась в поисках плоти для этого голоса, но не нашла кричавшего.

— Дамочка, вы глухая? — наивно спросил голос.

— Если бы я тебя еще видела. Я не приучена разговаривать с призраками.

— А ты вниз посмотри.

Я посмотрела себе почти под ноги. С земли мне внизу улыбался симпатичный паренек, едва ли старше меня.

— Прости, я не сообразила. Вышла спросонья подышать свежим воздухом.

— Ох, мне этот свежий воздух, — рассмеялся парень. Он отложил свой тяжелый инструмент, подпрыгнул, подтянулся на перегородке и полез на перрон, рядом со мной. От него не слишком приятно пахло потом, но понятно работа не самая легкая.

— Издалека едешь? — спросил он.

Я слегка подалась в сторону, мне было не слишком приятно находиться рядом с ним, и не в запахах дело. Внутри меня завелся маленький резонатор, который чутко улавливал волны исходящие от собеседника. До этого я не замечала резонатора, но он уловил, что парень мелко и очень тревожно вибрирует. Дрожь внутри нервировала меня и стоило мне отойти на шаг, как я успокаивалась.

— Не знаю, — осторожно ответила я, — Дин-Йорк. Это далеко?

— Не очень. И куда ты едешь? — парень приблизился снова.

— С хозяином едем в Иезеркель, домой, — я сделала шаг назад и в строну, давая понять, что ухожу.

— Меня зовут Эрик, — он протянул мне руку.

— Аиша, — я подала ему руку для пожатия.

Он как-то резко схватил меня за руку, притянул поближе, другой рукой ухватил за талию. Я не удержалась на каблуках и полетела прямо на него.

— Ты что делаешь? — меня хватило только на банальщину.

— А ты разве развлечься не хочешь?

— Нет, спасибо, скоро поезд отходит, — я пыталась бороться, но это было все равно, что пихать под ребра статую.

— А ты не хочешь, а я хочу. Чем я хуже, твое хозяина, ты небось все умеешь, он тебя уже всему научил, а, сучка?

— Да, как… ах, ты… — я на секунду онемела, но тело среагировало само, со всего размаху ударив его каблуком по стопе. Эрик лишь улыбнулся.

— Ну, давай. Можешь по-орать еще, — он держал меня одно рукой, а второй пытался стащить с меня шубку.

Тогда я вторая нога среагировала, я ударила его по голени носком сапожка. Эрик взвыл и выпустил меня. Я побежала. И как в плохом сне, я то и дело падала, земля уходила у меня из-под ног, все вертелось, мне становилось плохо.

Далеко я не успела убежать, Эрик накрыл меня сзади, как бетонной плитой.

— Макс! — заорала я.

Эрик прикрыл мне рот рукой.

— Тебе жалко что ли? Другие сучки были сговорчивей. Ну, жалко, а? Нашла чего прятать.

Я укусила его за палец.

— Спасите, Макс! — успела прокричать я пока не получила удар по лицу.

— Да, что же это? Пусти, на кой черт я тебе сдалась, — я решила устроить переговоры.

Эрик настолько удивился, что даже перестал неумело лапать меня.

— Есть ты, прошмандовка, пошла к хозяину работать, то почему ты мне тогда должна отказывать, я тоже мужик. Ты что, не знала что ли, малохольная? — прошептал он.

— Отпусти меня.

— Такую рыбку? Да никогда.

— Макс, Макс!!! — заорала я, вкладывая всю панику, все отчаяние, поезд начал пофыркивать. Господи, они там все спят что ли? Ну, сколько можно орать? Я давно уже всех медведей подняла на уши в лесу, а никто даже не потрудился выйти.

— Ну, сейчас ты у меня, — Эрик задохнулся на полуслове. И отлетел недалеко от меня. Я почувствовала облегчение и страх одновременно, отряхиваясь и поправляя одежду, я вскочила на ноги. Рядом стоял Максимус, взгляд его не предвещал ничего хорошего всем живым и неживым существам в трех ближайших галактиках.

Я юркнула ему за плечо. Он был совсем не одет, видимо, успел одеть только ботинки и прибежал сюда.