Лана Тихомирова - Легенда о Красном Снеге

Джуриусс рассказал всю свою историю с момента отлета "Грегарины" из Лебедь-града, опустив лишь незначительные романтические подробности.

Капитан во все время рассказа ходил вокруг Мекелеса и присматривался к нему, поправляя седоватые усы.

— Любопытная историйка, — крякнул капитан, — к его величеству я тебя доставлю — не беспокойся! А вот это малец — он не графа ли Дореса сынок?

— Он.

— Ооо, — протянул капитан, — эй, парень!

— Это вы мне? — Мекелес вынырнул из каких-то своих размышлений.

— Тебе. Тебя как зовут?

— Мекелес Дорес, мессир, я сын Сергиаса Дореса, министра обороны.

Капитан помрачнел.

— Твой отец будет рад видеть тебя, для него это благая весть, — фальшиво улыбнулся он.

— О, мне столько надо ему рассказать!

— Идемте, Джуриусс, отсюда недалеко до дворца, я думаю, сейчас самое время, — невесело сказал капитан.

Во дворце их встретил Сериохус. Джуриусс отметил, как постарел слуга, он совсем сдал и высох. Он спал, сидя на своем посту. Мекелес удивленно озирался: ему казалось, что здесь он уже был, и что, если посмотреть налево, там будут руины, с другой стороны он отчетливо понимал, что находится в Лебедь-граде в замке его величества.

Капитан добудился его и, сославшись на неотложные дела, удалился.

— Что вам, мессиры? — нахмурился Сериохус.

— Сериохус, ты что, не узнал нас? — удивился Джуриусс.

— Со времени ухода моих замечательных хозяев я плохо запоминаю лица, — покаяся старик.

Джуриусс подумал, что теперь приобрел на свою голову еще одного сумасшедшего: старого и ворчливого.

— Мне срочно надо видеть, короля, — сказал Джуриусс, — а мальчика, если можно, отведите на кухню, ему надо покушать.

Сериохус покосился недоверчиво на Мекелеса.

— А он не будет воровать ложки? — брякнул слуга.

Джуриусс тяжело вздохнул.

— Мекелес, ты же не будешь воровать ложки? — сказал он.

Мекелес отрицательно помотал головой.

Все так же недоверчиво глядя на молодого виконта, Сериохус позвал какого-то молодого пажа и отправил Мекелеса с ним.

— Я провожу вас к королю, мессир, — Сериохус чопорно поклонился.

Павлес сидел вместе с Карикасом в маленьком кабинете, где обычно проводились военные советы. Сериохус долоджил о том, что прибыл некий Джуриусс. Павлес знал капитана "грегарины" мельком, однако в свете всего случившегося, принял гонца, даже не подумав, что это может быть самозванец. Джуриусс вошел и поклонился, король, молча, указал ему на кресло подле себя. Около пяти минут все молчали, Король в недоумении разглядывал смутно знакомого капитана "грегарины" в одежде брата.

— Что это за маскарад? — наконец спросил он.

Джуриусс вздрогнул, такими интонациями прежний Павлес никогда не разговаривал. Железные нотки, глаза сверлят насквозь, лгать просто невозможно, таким был старый король.

— Сир, Ваше величество, я бежал из плена людей. Ваш брат с ними. Умоляю, выслушайте меня!

— Мы слушаем вас, — ледяным тоном объявил Павлес.

Бывший капитан "Грегорины" рассказал все, что с ним случилось с момента крушения корабля, не забыв упомянуть о заговоре Занки и Сергиаса. Он предоставил все документы в доказательство своих слов.

— Значит, брат жив и его невеста тоже, — гораздо теплее сказал король, он даже тихо улыбнулся и немного помолчал, словно пытаясь справиться с собой, — и они направляются к Жестокосерду? Значит, все же легенда не сказка, вы, Карикас, были правы!

Король и министр обменялись поклонами.

— Из Эолиса нам писали, что брат пропал и возможно погиб, — заключил Король, — довольно об этом, я полностью уверен в моем брате, он сможет справиться с этой теперь уже ведомой нам заразой, что терзала Эолис и Лиранию долгое время. Что касается Сергиаса: я не поражен вашим известием, однако, теперь мне все ясно. Карикас, вы изучили документы, что вы думаете?

Министр встал и, расхаживая по кабинету, заговорил:

— Мои выводы не утешительны, сир. Их светлости скорее всего едут в Эолис, если уже не там. Вести идут так медленно. Как только ее величество похитили, мы отослали письмо в Эолис, местные командиры должны были узнать, что братья Доресы больше не командующие. Но больше из Эолиса вестей не было.

В дверь кабинета постучали.

Явился Сериохус, в руках у него была бумага.

— Вам письмо, сир, срочное.

Павлес взял письмо, прочитал, побледнел и отдал Карикасу.

— Кто доставил письмо? Где гонец? Немедленно ко мне его.

— Гонец при смерти, сир, он проделал большой путь за какие-то сутки, его лошадь пала возле ворот, сам он тяжело ранен, — доложил Сериохус.

— Я немедленно отправляюсь в Эолис, вместе со всеми войсками, которые смогут сейчас же выдвинуться со мной, — сказал побледневший Карикас, положив письмо на стол.

Павлес молчал, а затем тихо сказал:

— Все потеряно.

Джуриусс, перепуганный и мучимый любопытством, заглянул в бумагу, на которой корявыми буквами было написано одно предложение: "Братья Дорес взяли Эолис силой, все убивают всех, помогите нам!".

На утро после исчезновения Принца Сорокамоса Эолис разбудили странные звуки. Жители южных районов проснулись от землетрясения вызванного пехотой и бренчанием ее оружия, с запада раздавался топот конских копыт, которые сотрясали землю, подгоняемые крылатыми лучниками, с севера робкий, но злобный рык собак и крики псарей заставили Владыку Микаэлоса с утра по раньше забраться на городскую стену. Он наблюдал, как подходила помощь, солдаты давно вышедшие из своих городов и не знавшие, ни о каких заговорах и предательствах. Сам Микаэлос имел лишь смутные соображения по этому поводу. Отчего-то он не был рад этой помощи, его настораживало спокойствие на Востоке, и приказал запереть ворота наглухо. Помощь войскам оказывать только со стен. Сам же Владыка надолго удалился в подземелья ратуши.

От Северных армий отделился один всадник, он подъехал к шатру командующего разбойников, коротко о чем-то переговорил с Юнем-ханом и вернулся обратно. Все войска пришли в движение. В Эолисе все было тихо, военные в городе были настороже, мирные жители попрятались по укрытиям. Повисла тишина. Взорвали эту тишину барабаны. Каждый, находящийся в Эолисе, думал сейчас, что страшнее минут в их жизни не было и больше не будет. И только немногие, кто пережили Доресову резню, поняли, что эта минута не была такой уж ужасной.

Регулярные части Лиранийской армии приближались к Эолису под бой барабанов, пехотинцы затянули какую-то песню. Разбойники стояли ровным строем перед армией Лирании, кто-то кричал: "Стоять насмерть, стоять!"

Катапульты с Запада не выдержали и выстрелили. Два ядра рассекли части Лучников и попали в тьму конников. Слышались крики людей, но все стоны перекрывал бой барабанов и мрачный мотив песни с севера. Разбойники с восточной стороны предприняли маневр, обходя Северные и южные части, с фланга они хотели зайти в тыл и ударить там, но это было лишь прикрытие. Командир восточной части осады увел своих людей с поля боя еще до начала сражения, восточные части бежали. Катапультные ядра свистели со всех сторон. Со стен Эолиса сыпались градом стрелы.