Лана Тихомирова - Легенда о Красном Снеге

Подойдя камере, в которой сидел Сорокамос, Аланка замешкалась.

— Ну же, — шепнул Влад.

— Я хочу посмотреть на него, — властно сказала Аланка.

Человек, занимавшийся охраной двух пленников, открыл маленькое окошко. Аланка увидела, как Сорокамос сидит, опустив голову на руки, спина его вздрагивала.

— Отоприте дверь. Я хочу говорить с ним. Наедине.

Дверь открылась со скрипом. Сорокамос слышал его откуда-то издалека и не сразу отреагировал.

— Уходите, нет нужды сторожить меня, — послышался голос Аланки.

Сорокамос не поднимал головы, он боялся увидеть ее и снова не узнать.

Через минуту, когда все стихло, принц почувствовал, как его волос касается чья-то рука. Неясный шорох, сдавленные всхлипывания и сдавленные крики: "Прости меня, прости!" заставили Сорокамоса сделать самое тяжелое усилие в жизни и поднять голову от ладоней.

В его ногах рыдала Аланка. Принц тут же поднял ее, и во все глаза, жадно уставился на нее, не давая себя обнять.

— Прости меня, прости. Я все тебе объясню, — сказала Аланка, едва придя в себя. Сорокамос наконец-то дал себя обнять и сам обнял Аланку. Теперь хоть и с трудом, но он узнавал ее. Она сильно изменилась, истощилась, истончилась как-то, и глаза ее перестали блестеть, как блестели раньше, но все-таки это была она.

— Будет, милая, будет. Я так боялся, что ты меня не узнала.

Аланка прижалась к нему и несколько минут сидела, не говоря ни слова. Между ними происходило что-то, что словами нельзя объяснить, и о чем говорить нельзя ни при каких обстоятельствах.

— Сари, слушай меня очень внимательно, — серьезно глядя на него, начала Аланка, — я начну с того момента, как упала сюда.

С борта "Грегарины" я упала неподалеку от людей. Влад, единственный человек, который обладает здесь хоть, какими-то знаниями. Не смотри что он косой и хромой горбун, он славный малый и очень хочет нам помочь. В день, когда Влад сделал меня их правительницей, он рассказал мне легенду о птице-деве. Ты ведь знаешь эту детскую сказку?

— Это где красный снег?

— Да. Ты же понял уже, что это не сказка!

— Понял, как только увидел эти жуткие алые сугробы.

— Это их проклятье. Но его можно снять. Для этого необходимо убить призрака — мессира Славеса Жестокосерда.

— Ого.

— Для этого есть два ножа: костяной — для тела и алмазный — для духа. Пока я думала, как искать, этого мифического монарха, ко мне привели двух моих старых знакомых. Занка и Мекелес заблудились в лесах и вышли случайно на нас. Занка просто исхудала, а вот бедный виконт совсем был плох. Местные знахари выходили его, как могли. Я допрашивала Занку, она ничего не рассказала мне о том, что делала у этого людского царя, но все-таки согласилась проводить нас к нему, причем с большой охотой. Это меня беспокоит немного. Мекелес же самостоятельно рассказал мне, о том, что наша новоиспеченная герцогиня, решила извести тебя и мессира Павлеса при помощи этого Славеса. Виконт отправится завтра домой, вместе с Джуриуссом.

Теперь о главном, после меня сюда придет Джуриусс, вы поменяетесь одеждой. Он останется здесь, а ты придешь ко мне. Я отдам приказ — сжечь самозванца на закате. Его не сожгут. Влад и Джуриусс придумали какой-то хитрый механизм и сделали его, все уже готово. Под покровом темноты он и Мекелес выберутся из леса (Влад проводит их по тайной тропе), а там уже дело за ними.

Мы же с тобой, возьмем Занку и прокатимся в ней и с Владом до резиденции этого короля-призрака. Если после всего мы останемся живы, то вернемся домой, наверное.

— Не домой, а в Эолис. Там нужна еще моя помощь. У нас тоже много всего произошло. Брат подозревает в измене Микаэлоса и братьев Дорес.

— Ох. Я совсем забыла. Пушки! — Аланка виновато улыбнулась. — Здесь раскрылся еще один заговор. Влад говорил мне, что к нему приезжал человек из Лирании и отдал на сохранение пушки, из которых и сбили "Грегарину". Я уточнила время и описание этого человека. Это был Сергиас, а где Сергиас там сам знаешь и Жорес. Так, что я еще и боюсь за судьбу бедного Мекелеса, отец и так его ненавидит, и может лишить мальчика жизни.

— Джуриусс знает?

— Джуриусс знает все, что необходимо господину Павлесу для безопасности его и его супруги, милой нашей Фелии.

Они еще раз обнялись, поцеловались, и Аланка вышла из камеры.

— Он хочет видеть вас, ваше высочество, — сказала она Джуриуссу, который вместе с Владом ждали ее в каморке охранника.

Через две четверти часа в каморку вернулся принц Сорокамос.

— Что он сказал? — спросила его Аланка, возобновляя прерванный разговор, — со мной он отказался общаться.

— Он безумен, он обругал меня, и настаивал на том, что он принц Сорокамос, а не я.

— Влад, найдите глашатая, пусть оповестит всех о моем приказе. Пусть этого безумца сожгут заживо на закате, — лениво сказала Аланка.

Влад низко поклонился и исчез.

В предзакатные часы, когда солнце коснулось горизонта, в лесу было уже почти темно. Со всей деревни шли медленно люди, толкаемые в спину любопытством и скукой. Люди вели с собой своих детей, казни бывают редко, а развлечений в этой деревне так мало, да и зрелище казни казалось взрослым очень назидательным для детей. Когда окончательно стемнело, все было готово, не хватало только повелительницы, ее супруга и собственно казнимого.

Аланка выразила желание еще раз переговорить с тем, кому суждено умереть. Охрану из казематов отозвали.

— Ури, будь осторожнее. Все готово, Мекелеса уже отправили на опушку, — после короткого приветствия сказала Аланка.

— Все будет хорошо, я уверен в этом.

— От этого я не перестаю меньше бояться. Я буду молиться за тебя.

Джуриусс положил свою руку на плечо Аланки, она ощутила теплоту и дрожь этой руки.

— Помолись покрепче, мне нужна будет твоя поддержка. У меня есть предчувствие, что все скоро кончится, и что мы будем счастливы.

Аланка дернула плечом и сбросила его руку.

— Никакого "мы" уже давно нет. Будешь счастлив ты, и буду счастлива я. Не важно все это. Все это фальшиво звучит. Это лишнее сейчас.

— Я не понимаю, почему ты так боишься? — перевел разговор Джуриусс — у нас есть цель, есть средства ее достижения, у нас есть наши жизни, надежды, боги. В конце концов, друзья и родные, мы не так уж и одиноки.

— Цель есть ты прав… Все так… Но цели мы можем и не достигнуть.

— Дорогу осилит идущий. Тебе пора.

Аланка поцеловала Джуриусса в щеку и задержалась, глядя ему в глаза. Время замерло, они не могли почему-то расстаться.

— Иди уже. Пора, — сорвался на крик Джуриусс.

Аланка подалась было вперед, чтобы обнять друга, бывшего любовником и ставшего братом, но только резко развернулась и вышла.

Джуриусс помотал головой, чтобы отбросить ненужные сейчас мысли, еще раз проговорил про себя весь порядок действий, немного походил по камере, когда вошли его охранники, связали руки и повели к лобному месту.