Юлия Федотова - Чисто семейное дело

— О! Тому может быть несколько причин, — принялся перечислять Аолен. — Во-первых, откуда им вообще знать, что наша цель — невесты, а не спасение Мира? Во-вторых, не исключено, что девы уже возвращены домой, только мы об этом пока не знаем…

— Точно! — обрадовался Рагнар. — Об этом мы не подумали!

Но эльф продолжал беспощадно:

— И третье, последнее. Не забывайте: есть вероятность, что бедные девы уже мертвы…

— Тогда я буду мстить! — взвизгнул Годрик. — Именем Пресветлого Кальдориана клянусь! Жизнь положу, но открою проклятые Пределы! Это мой священный долг!

— Мой тоже, — с кислой миной, без всякого энтузиазма признал Рагнар.

— Нет, это не последнее!

— Что?! — Все обернулись к Меридит, так странно и зловеще звучал ее голос.

— Я говорю, не последнее! Есть четвертый вариант. Что если девы лордам до сих пор нужны?!

— Зачем? — не понял Рагнар.

— Да мало ли! Вдруг Спящая красавица — не единственный запасной вариант? Или…

— Или этот выродок из иного мира нам наврал!!! — Глаза Хельги полыхнули хищным огнем. — Постереги пока! — Он зачем-то всучил свой дорожный мешок Рагнару и исчез в неизвестном направлении…

Согласившись на дополнительное предложение фирмы, Дэн не прогадал. Второй из миров, футуристический, пришелся ему весьма по вкусу. Колоритом и экзотикой он не уступал первому, средневековому, зато уровнем комфорта и качеством обслуживания многократно превосходил. И отношение к клиентам здесь было совсем другое. Подобострастное — именно это слово лучше всего определяло поведение цимбака Инолги с незваным гостем: угождал как мог, не жалея сил и средств.

Благо средства имелись, и немалые. Прошли те времена, когда скромному цакасу приходилось целый год откладывать понемногу, копить на достойный отпуск. Теперь в этом не было нужды — свободная наличность больше не переводилась, и важный цимбак мог позволить себе любые траты.

Дела Инолги пошли в гору после того страшного случая на охоте. Удача стала преследовать его буквально во всем. Начался бурный карьерный рост, совершенно неожиданный в его немолодом уже возрасте. Столь же неожиданно стали приносить большой доход акции, купленные как-то сдуру, в ранней юности, и долгие годы лежавшие мертвым грузом. Потом последовало чрезвычайно выгодное замужество старшей дочери, обеспечившее полезные связи в правительстве. Сын Лувал, милый, но от природы недалекий юноша, каким-то загадочным образом, без всякой протекции, ухитрился поступить в Академию Правопорядка — с его-то баллом по истории! И все это — только по большому счету! А сколько было случаев везения по пустякам, вроде вовремя прекратившегося дождя или выигрыша в благотворительную лотерею! Всего и не упомнишь! Создавалось впечатление, что сама теория вероятности стала давать сбои на цимбаке Инолге! Благосостояние его росло с каждым днем, семейство наслаждалось новой жизнью, даже у законной жены, дамы от природы властной и сварливой, заметно улучшился нрав.

Одного только Инолгу это внезапное благополучие не радовало.

Вот и теперь, на банкете в честь присвоения нового ранга (виданное ли дело — двух лет в цимбаках не проходил — цимицифога дали! Обычно люди таких назначений десятилетиями ждут!) он был мрачен в окружении ликующей родни и натужно-веселых коллег.

Потому что знал. Понимал то, о чем не подозревали другие. Успех в этой жизни не дается даром. Расплата придет неминуемо, в образе парня с волчьими глазами, красивого и страшного одновременно. Все, что нажил Инолга за последние месяцы: богатство, положение, — все отдал бы, ни минуты не сомневаясь, за то, чтобы никогда больше его не видеть, чтобы вернуться к прежней, скромной, зато безопасной жизни.

Но возврата к прошлому не будет — это он тоже знал… Живое напоминание сидело рядом, по правую руку, на положении почетного зарубежного гостя. Пило, ело и веселилось: назойливо и некультурно барабанило пальцами по столу в такт музыке… Неприятный, заносчивый тип, требующий постоянного услужливого внимания к своей персоне. За все время они ни разу даже не поговорили по душам — парень обращался с цимбаком, будто с прислугой. Но его Инолга не боялся. Видел ясно, хотя сам не понимал, каким образом, что этот, второй, не опасен, он простой человек, такой, как и все вокруг. Но угождал ему, как мог. Чтобы не прогневить ненароком того, первого. Потому что тот, первый, вернется. Он придет, явится неминуемо… Прямо сейчас?!!!

Хельги был в бешенстве. И плевать он хотел на то, что находится в торжественном зале, стоит посреди банкетного стола, одной ногой в салате , и десятки пар глаз взирают на него с немым ужасом. Он этого просто не замечал. Из всех присутствующих подменного сына ярла в тот момент интересовало только одно лицо.

Демон нагнулся, рывком, уцепив за грудки, выдернул клиента из-за стола, поднял кверху на вытянутой руке и зашипел, оскалившись по-волчьи:

— А ну, говори! Признавайся, трюмово отродье! Обесчестил красавицу, как было велено, или наврал, гад?!

Очень трудно сохранять достоинство, когда висишь в чужой руке, будто щенок, и ноги твои болтаются в метре от пола.

— Все я сделал! — полузадушенно прохрипел Дэн. — Поставь… меня на место… — Дальше прозвучало слово, которое из всех языков Староземья и окрестностей можно было перевести только на аттаханский. Но там, в Аттаханских степях, употреблять его не следовало ни в коем случае, ибо за такое оскорбление полагалась немедленная смерть.

К счастью, Хельги, будучи не диким степняком, а существом цивилизованным, образованным и прогрессивным, клиента убивать не стал. Потому что так дела не делаются, интересы фирмы выше личных обид.

Он даже в морду ему не дал, только встряхнул пару раз так, что у того челюсти лязгнули.

— Правду говори, гурров помет, если жить хочешь!

— Да какого черта?! Пошел бы ты со своей красавицей! Сказано было…

Хельги больше ничего не говорил. И ничего не делал. Только смотрел снизу вверх. И была в его взгляде такая запредельная, иррациональная жуть, что Дэн больше не мог отпираться:

— Ну не вышло у меня, подумаешь! С каждым может случиться! — Ему самому было противно слышать этот хнычущий, заискивающий, совершенно чужой голос.

Красный огонь в глазах демона потух, хватка чуть ослабла.

— Выродок, — сказал он устало, почти без эмоций. — Таких, как ты, по-хорошему, надо убивать, в каком бы из миров вы ни жили. Неужели так трудно было предупредить сразу?… Ладно, скажи до свидания, мы уходим.

— Стой! А вещи! Вещи мои! — запоздало заорал клиент , но тела их уже летели, подхваченные астральными вихрями, и огненные границы миров разверзались пред ними… — …Хотя бы докумен… — договаривать фразу не было смысла. Декорации сменились. В бесконечной дали остался банкетный зал футуристического мира. Вместо него появилась детская песочница с грибком.