Анри Лёвенбрюк - Гаэльская волчица

Сайман медленно разогревал его тело и воспламенял чувства. Звуки и блики окружали его, и Альдеро начал внутренним зрением обследовать каждый закоулок, отыскивая след, надеясь услышать биение чужого сердца. Но в зале не было ничего, кроме четырех гладко отполированных каменных стен. Друид закрыл глаза и сразу понял, что ему следует идти наверх. Альдеро начал бесшумно подниматься по левой лестнице, ведомый сайманом.

Как только он шагнул на последнюю ступеньку, за его спиной с оглушающим грохотом опустилась потайная стена, отрезав путь к отступлению. Когда Альдеро открыл глаза, голова у него гудела. Выбора не осталось. Судьба медленно опустила занавес. Друид, совладав с собой, огляделся и узнал место, некогда явившееся ему в видении. Просторный прямоугольный покой, колонны справа и слева, покрытые гнусными изображениями, потолок терялся где-то в вышине. Откуда-то издалека доносились нечеловеческие крики. Багровое свечение в глубине комнаты всполохами отражалось от стен. В центре, где в гигантских чашах с вязкой красной и черной жижей гулко лопались пузыри, поверху был перекинут каменный мостик. У задней стены стоял трон — зловещий, высокий и узкий, сделанный, похоже, из человеческих костей.

На троне, словно статуя из черного камня, темнел силуэт Маольмордхи. Властелин горгунов, Повелитель герилимов, Носитель Темного пламени. Тот, кого друиды называли Отступником. Он был тут. Он терпеливо ждал Альдеро, положив руки на резные подлокотники. В его глазах сверкала смерть былых и будущих врагов. Он не двигался, но сама его поза излучала могущество, медленную разрушительную силу, которой ничто не может противостоять. В этом безмолвном существе больше не было ничего человеческого — ни во взгляде, ни в зловещей улыбке.

Альдеро шел по узкой лестнице, стараясь не утратить взаимодействия с источником своей силы, превозмогая страх, отравлявший ему душу. Враг был прямо перед ним. Схватка неизбежна. Их встреча могла закончиться лишь смертью, и его противник, казалось, заранее знал исход битвы.

— Итак, один из вас наконец нашел меня…

В голосе Маольмордхи звучала смертельная ненависть к друидам. Ненависть, вскормленная временем. Необратимая. Убийственная. Воспоминание о ране, которая никогда не затянется, о ране, превратившей его в чудовище.

— Я пришел убить тебя, — произнес Альдеро, черпая из глубины своего существа уверенность и достоинство, подобающее друиду.

Но сколь бы искусен ни был Альдеро в друидической магии, он не мог совладать со страхом — ведь предстояла схватка с самым опасным из врагов. Маольмордха разразился хохотом. Он вскочил с трона и поднял руки над головой. Его сильное тело, наполовину состоящее из черного металла, наполовину из живой плоти, озарилось багровым светом, окружавшим трон. Маольмордха наклонил голову вперед, и Альдеро увидел вздувшиеся жилы на бритом черепе. Глаза врага вспыхнули огнем, его смех заполнял все окружающее пространство, враг словно увеличивался в размерах. Внезапно смех превратился в вопль ярости. Воздух в зале раскалился, пол задрожал, в бассейнах забулькала лава.

Застигнутый врасплох Альдеро сомкнул вокруг себя облако силы, защищаясь от неминуемого нападения, и сайман заплясал вокруг его тела.

Неожиданно голос Маольмордхи стих, и он кинулся на Альдеро, как хищник на добычу.

Альдеро увернулся, едва не упав в клокочущую жижу, и оказался на каменном мостике, готовясь отбить новое нападение. Довольно защищаться — необходимо переходить в наступление. Надо и тело наполнить обжигающей силой, чтобы тоже вырасти, и друид закричал, собирая сайман в жилах, но Маольмордха снова напал.

Очертания тела Отступника растворились и вспыхнули огнем, Альдеро оторопел, и Маольмордха воспользовался его замешательством. Превратившись в огненный шар, он взлетел в воздух и взорвался прямо перед друидом. Альдеро успел собрать силу перед собой и прикрыться ею, как щитом. Тело Маольмордхи, простертое у ног друида, вновь обрело человеческий облик, он потянулся, как кошка, стряхивая с себя язычки пламени.

Альдеро завертелся винтом и попытался ударить врага двумя кулаками, но Маольмордха увернулся так стремительно, как не сумел бы сделать ни один человек, потом снова рассмеялся и начал медленно кружить вокруг Альдеро, глядя на него с презрением, ненавистью и вызовом.

Внезапно он оскалился, как бешеный волк, и секунду спустя его тело плавно развоплотилось — перед Альдеро оказался не один, а четыре противника. Удары сыпались на него со всех сторон, воспламенившиеся руки Маольмордхи погружались в незримый щит Альдеро, и у старика не было сил противостоять яростной атаке. Друиду опалило левый бок, потом живот, он упал на колени, крича от боли, и утратил власть над сайманом.

Обезоруженный, ошеломленный, Альдеро больше не мог сопротивляться. Боль в животе прожигала насквозь, он стал уязвим, он покорился. Маольмордха вернул себе человеческий облик и склонился над противником.

— Назови мне имя Самильданаха! — приказал он замогильным голосом.

Альдеро не мог противиться словам заклятия. Он заговорил против своей воли:

— Самильданаха зовут Илвайн, — пролепетал он, и на губах у него запузырилась кровь. — Илвайн Ибуран. Но другие уничтожат тебя прежде, чем ты до него доберешься. Маольмордха… можешь меня убить, теперь братья знают, где ты.

Маольмордха расхохотался:

— Я рад, что ты со мной, Альдеро…

Друид медленно поднял голову и удивленно посмотрел на своего мучителя:

— С тобой?

Маольмордха закрыл глаза. Мгновение спустя его рука вытянулась, превратившись в длинный клинок из блестящего металла, и обрушилась на Альдеро, разрубив его тело от плеча до пояса.

Когда дым вокруг них рассеялся, Маольмордха с улыбкой на губах наклонился и схватил за руку умирающего врага, который истекал кровью на каменном полу.

— Прощай, несчастный безумец, — прошептал он и вернулся на трон, предвкушая новые жертвы.

А в другом конце зала по телу Альдеро пробежала последняя судорога.

Когда Алеа добралась наконец до главных ворот Саратеи, свет погас почти во всех домах. Задыхаясь от усталости, она уселась, упершись одной ладонью в землю, а другую положила на живот, словно пытаясь утишить боль. Ее тошнило. Что с ней? Почему ее корежит изнутри? Алею охватила паника, переходящая в дурноту, ее вырвало, из глаз хлынули слезы.

Потом девочка подняла голову и глотнула свежего воздуха.

Издалека доносился смех людей, ужинавших на открытом воздухе, со скрипом закрывались ставни… Саратеа медленно вплывала в ночь под благосклонным взглядом Мойры.

Несколько долгих мгновений девочка сидела неподвижно, пытаясь отдышаться и собраться с силами. Горло саднило так, что Алеа не знала, сможет ли говорить. Она сунула руку в карман, чтобы проверить, не пропало ли кольцо. Она уже раз десять проверяла. Ей ни за что нельзя потерять кольцо, оно подтвердит ее рассказ, будет доказательством!