О. Шеремет - Вне времени

Мне совсем не нравились отчеты следопытов из Ленти — независимого государства на другом континенте. Многие эльфы жили там, поэтому Лом" Элиннон (1) считал своим долгом присматривать за страной с неспокойными соседями (2). Не то что бы была более компетентна, чем столетний Архимаг, но хоть чем-то я должна помочь! Тем более, что задача, казалось, была как раз для Сосуда Хаоса: нарушение уравнения Одина, сильный перевес линий силы. Перевес был явный в сторону светлых заклятий… думаете, хорошо? Зло наказано, добро торжествует? Ну, как дети, право слово: понятия "зло" и "добро" вообще нужно исключить из словаря абстракций, чтобы не вводить умы в заблуждении.

Однако отвлеклась я что-то.

Третье яблоко подходило к концу, когда я закончила примерную схему распределения Линий Силы в этом мире. Если учесть, что основные узлы отмечены Храмами…. Храм земли, Воды, Огня, Воздуха. Еще можно добавить полумифическое Сердце Океана. Проблема прямо-таки кричала о себе громким голосом: узлов разрушения было на один больше, чем созидания! Я заколебалась, проткнула острым кончиком карандаша бумагу. Так ничего не поймешь.

Создала объемный иллюзорный макет планеты. Deja vue.

Узел Воды противостоит узлу Океана, узел Земли — узлу Воздуха. Остается узел Огня — без пары… Но тогда совсем непонятно, почему баланс изменился в пользу созидательных сил. Должно же быть наоборот.

Я провела расчеты еще раз, чувствуя, что голова готова лопнуть. Впервые с момента прихода домой взглянула в окно: уже светало, верхушку башни целовало встающее солнце. Я подобрал с пола бумаги и огляделась в размышлениях, куда б их заныкать. Взгляд зацепился на скромный шкафчик, забившийся в самый угол. Но, стоило его открыть, как на меня хлынул водопад пожелтевших писем… Выхватила наугад одно, зачитала нечто вроде"…скучаю по твоим нежным шелушащимся губам, лопоушка…" — и поняла, что смеяться нет больше сил. Еще немного — я лопну, как воздушный шарик на автомобильном насосе.

Все эти слюноточивые письма были адресованы одному-единственному представителю мужского пола: такому высокому, голубоглазому и чрезвычайно скромному… исключительно при мне. Ох, и "невинный" Архимаг! А я тут языком цветов балуюсь. Детские шалости.

Кое-как я затолкала письма обратно, спрятав в один из пухлых конвертов документы — не думаю, что Алхаст в ближайшее время вздумает устроить внеочередную ревизию своей сентиментальной переписки… которая, подозреваю, была в большинстве случаев односторонней.

Алхаст, верный своему слову, пришел ровно в десять, с благодарностью выхлебал тазик зеленого чая и уснул, уютно устроив лицо на гренках с маслом. Я оглядела натюрморт, накрыла мага пледом и выскочила на улицу. Действие сонного зелья продлится часа два — а, если учитывать усталость эльфа, то и все три…

— Фагот!

Красноглазый скакун встал передо мной, как лист перед травой, сжевал горбушку черного хлеба и позволил почесать себя за ухом. Я лихо вскочила в седло… то есть, попыталась это сделать…

— В Академию Магии. Гони, на перекрестках не тормози, пешеходов не пропускай!

Верблюд покосился на меня, демонстрируя полное отсутствие энтузиазма. Из всех видов передвижения я предпочитала собственные ноги, а в седле держалась с грацией Шалтай-болтая. Но, если покрепче ухватиться за горбы, то, пожалуй я выдержу полчаса рысью.

У здания Академии — точнее, у входа, ведущего в библиотеку — я шлепнулась оземь и встряхнулась, полная боевого задора.

— Или погуляй — но осторожно. Кто знает, может, у них тут магики такие же, как в МУМИ.

Фагот аж присел от ужаса на всех четырех копытах и растворился в тени ближайшего дерева. Репутация — великая вещь.

На меня не особенно обращали внимания: голубая форма магички — такая же, как у всех студентов — помогла влиться в толпу. Подошедшего ко мне библиотекаря я сначала собиралась послать (вежливо и мягко), но потом всё же закинула удочку наугад: спросила о распределении Нитей сил в северном полушарии. Библиотекарь пожелав губами, потом вздохнул и ушел в глубь полок, бормоча, что нынешняя молодежь, дескать, сама не знает, чего хочет…

Не скажу, чтобы меня это сильно расстроило. Я досчитала до десяти, примеряя биение сердца с дыханием окружающего мира, ввела себя, в транс. Мой изумрудно-зеленый мир с теплым снегом, на вершине холма стоит одинокая деревянная дверь, выкрашенная белой краской. За ней плещется Хаос.

— Иди сюда, я тебе конфетку дам…

Едва приоткрываю дверь, чтобы напор бушующей силы не смел мою душу вместе со всем, её окружающим — и Хаос бурлит, пробивается сквозь эту щелку, бежит вниз по холму, клокочет и рычит. Трава там, где он протек, становится буйно-разноцветной, колючей, режущей взгляд и мои босые ноги.

Достаточно. Я закрываю дверь и опускаю щеколду. Пора — Хаос укажет мне путь к нужным книгам… возможно. А я расплачусь за это еще одним кусочком сознания.

В реальном мире ничего не изменилось. Только спустя несколько минут, бесцельно бродя между полок, я ощутила притяжение — несколько потрепанных хранилищ мудрости почти под потолком притягивали взгляд. Недолго думая, я левитировала и удобно устроилась в воздухе, закинув ногу на ногу. Чего же не хватает? В левой руке материализовалась чашка дымящегося горячего шоколада. Удовлетворенно кивнув, я принялась за чтение…

Сначала меня пытались грубо сдернуть на землю. Не отрываясь от книги, я вылила на нахала оставшийся шоколад. Судя по отсутствию брани, нахал успел поставить щит. Притяжение снизу усилилось, грозя нарушить мои чары левитации, поэтому я взлетела повыше.

— А вы знаете, что в библиотеке колдовать запрещено?

— А вы знаете, что случается теми, кто…

Я захлопнула книгу и поглядела вниз — зря. В тот миг, когда я встретилась глазами с магом, стоявшим внизу, мои чары дали сбой — и я рухнула вниз, прижимая к груди драгоценный целлюлозный трофей.

Я занималась подсчетом будущих шишек, когда поняла, что почему-то зависла в воздухе и дальше не лечу. Осмелилась поднять веки, но встретила всё тот же взгляд глубоких темно-лиловых глаз… Обморок от восхищения был не за горами.

Мужчина в темно-синей мантии аккуратно поставил меня на пол, с тенью заботливости отряхнул форму.

— За то, что вы так нежно прижимаете к себе книгу, вам можно многое простить… но не хамство преподавателям. Ваше имя и курс.

— В-второй, — промямлила я, не в силах оторваться от озер этих суровых очей. — Лаэли…

Небесное явление нахмурилось, подняло глаза к потолку, позволяя мне любоваться загорелым профилем, хищным и благородным, в общем, таким, каким должен быть мужской профиль с рекламного щита Любовных Зелий.

Однако действие волшебных очей закончилось, и я пришла в себя. Тряхнула головой, размышляя, как бы незаметно улизнуть — хватит с меня противозаконных деяний. По крайней мере, на сегодня.