О. Шеремет - Вне времени

Невероятным усилием воли я взял себя в руки, загнав мятежного зверя в глубины сердца.

Она снова повернулась ко мне спиной, изучая дорогу, уверенная, что осадила меня. Мне пришлось голой ладонью обхватить клинок Раока, сжать, чтобы боль рассеяла муть в мыслях. Она сводит меня с ума, эта девчонка…

— Дар, у тебя готова красная ковровая дорожка? — она нервно рассмеялась. — Хозяин возвращается.

Когда я взглянул на дорогу, то первым делом засомневался в своем здравомыслии — к нам приближался небольшого размера горный хребет. Но потом из-за поворота вынырнула шишковатая морда хозяина пещеры, и я поспешил вернуть глаза в орбиты, а нижнюю челюсть — на приличествующее ей от природы место.

Сказать, что дракон был огромен — значить, очень сильно преуменьшить его размеры. Это был гигант из старинных песен, мшисто-зеленый, его чешуя сверкала бы на солнце, словно рыцарский доспех, но даже светило испугалось и ушло за облака. Голова размером со слона приблизилась к нам, ноздри втянули запах непрошенных гостей, чуть не затянув и нас с землянкой. Оранжевые глаза сверкнули слабым любопытством.

— Дхаэроу? — мы вовремя нацепили заклятья, поэтому жаркое и смрадное дыхание не причинило нам никакого вреда, кроме морального. — Или дроу?

Лаэли криво улыбнулась, посмотрела на меня. Телепатией мы не могли пользоваться — драконы, хоть сами и не маги, очень чутки к колдовству.

— Приветствую вас, Хозяин Гор и Подземелий, — я склонился в учтивом поклоне. Вариант "околдовать" исчез сразу же.

— Ты пришел отрубить мне голову, дабы предоставить её в качестве свадебного подарка какой-нибудь принцесске? — гигант пыхнул дымом из ноздри, довольный своей шуткой. — На темного эльфа это не похоже.

В свете вчерашнего визита к родителям Лаэли, я не оценил юмора.

Значит, ты пришел за моими сокровищами…

Я фыркнул как можно убедительнее, но чтобы не обидеть дракона. Надо срочно что-то придумать, пока не влезла Лаэли с глупостями, как она обычно это делает.

— Напротив, я принес вам подарок.

— Угх-м? — вопросил ящер.

— Точнее, привел, — и подтолкнул вперед однокурсницу. В узком зрачке дракона я увидел отражение её лица — на секунду левая бровь ласточкой взлетела вверх, но после она только смиренно склонила голову и изобразила покорность. Вот, пожалуй, что мне нравится — сначала она последует моему плану (коего пока нет), а уже потом устроит Варфоломеевскую ночь.

Дракон отодвинулся и, прищурившись, оглядел девушку.

— Хорошенькая, — признала рептилия. — Но на кой она мне сдалась? Разве что кости золотые.

Прежде чем он вздумал проверить, я дернул девушку к себе, а другой рукой лихорадочно пошарил в кармане. Вот оно! В подарок младшей — браслет с золотыми побрякушками в форме капель. Я разорвал цепочку и протянул дракону золото.

— Когда эта девушка плачет… от смеха… её слезы становятся золотыми.

Лаэли молча воспринимала новости о своей физиологии.

Хозяину Горы не потребовалось второго взгляда, чтобы распознать чистейшее белое золото, и в его глазах мелькнула уже куда большая заинтересованность. Он переступил лапами, так что гору сотрясла дрожь.

— Что ты хочешь взамен, дроу?

— Да так, — я покрутил в воздухе пальцами, — какой-нибудь сувенир на память о том, что я разговаривал с величайшим из драконов. Но вначале, чтобы вы убедились, что я не лгу, вам следует проверить таланты этой девы — то есть…

— Рассмешить. Ну, это не сложно! — энтузиазм так и летел искрами от чешуи дракона. — Слушай. Подъезжает однажды рыцарь к пещере дракона и кричит: "Выходи на бой, рептилия поганая! Выпозай, червяк мусорный!" Долгго кричал рыцарь, но никто не вышел, и он уехал восвояси. И тогда выползает длракон из пещеры и тихо-тихо так говорит: "Ну и пусть червяк… зато жив остался".

Я изобразил какое-то хмыканье, Лаэли со строгим лицом учительницы младших классов посмотрела на ящера. Тот явно стушевался.

— Что, не смешно? Ну, тогда… А пойдем-ка ко мне в пещеру.

Могучим плечом дракон откатил в сторону камушек и начал, извиваясь, вползать в своё обиталище. Вход был явно маловат для такого гиганта, и мы с Лаэли имели отличную возможность наблюдать заднюю половину нашего гостеприимного хозяина, которую он пытался протащить в пещеру.

— Может, подтолкнем? — предложила Лаэли. — Парой молний.

Я пожал плечами, и с кончков пальцев сорвался ветвистый сиреневый заряд электричества. Ящер даже не почесался.

— Убедительно. Напомни мне, когда вернемся, чтобы я высказала тебе одельную благодарность за этот гениальный план.

В этот момент дракон наконец-то протиснулся в пещеру и подозвал нас. Пройдя каменную прихожую солидных размеров, мы вступили в драконью сокровищницу. В пещере, где мог бы свободно разместиться город дроу, не было иного света, кроме магических шаров, сияющих у стен. Их свет волнами скатывался по груде золота, украшений, драгоценностей, оружия, служивших паркетом, ковром и гнездышком нашему дракону… Неожиданно Лаэли толкнула меня локтем и указала на небольшую кучку самоцветов в углу прямо за задней лапой ящера. На самй её верхушке (груды, а не лапы) находился кубок из потемневшего от времени металла с эмблемой нашей alma mater — серебряный дракон, символизирующий Познание, на фоне трех полос: красной, черной и белой. Скоро у меня будет аллергия на пресмыкающихся.

— Вспомнил! — дракон повернулся устрашающей мордой к нам. — Некоторые думают, что драконы живут долго. На самом деле они живут мало, но медленно. Ну как?

Кончик его хвоста подрагивал, как у собачки, ожидающей похвалы. Я рассмеялся, не желая разочаровывать дракона. Лаэли зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой.

…Спустя десяток анекдотов изрядной степени бородатости дракон, против ожидаемого, еще больше раззадорился.

— Сейчас, подождите…

Подняв морду к потолку пещеры, он издал трубный звук, услышав который, стены Иерихона рухнули бы в один момент.

— Что это? — прошептала Лаэли, сплетая в пальцах узор атакующего заклятья. Вскоре она получила исчерпывающий ответ на свой вопрос: в сокровищницу, с любопытством оглядываясь, вползла дюжина драконов поменьше.

— Это мои детки, — похвастался "наш" дракон. — А меня, кстати, зовут Нидхегг(2). В честь дедушки. — Ну, Наполеон, есть еще планы? — моя спутница помрачнела. — Засмеяться у меня теперь точно не получится.

Планов не было, о чем я ей прямо и завяил. Лаэли оглядела желтые, оранжевые и зеленые глаза ящеров и, вздохнув, приготовилась выслушивать очередную порцию баек. Не думаю, что они сильно поднимут нам настроение

П р и м е ч а н и я: (1) Йотун — снежный великан из скандинавской мифологии

(2) Нидхегг — змей, живущий у корней ясеня Иггдрасиля. Всё те же скандинавские мифы.