О. Шеремет - Проклятый дар

В этот самый момент жрец неожиданно оторвался от солидного фолианта и посмотрел на меня. Я не успела вовремя отвести взгляд, и, уставившись на крышку стола, нащупала рукоять кинжала за пазухой.

— Ты не знаешь, кто я такой? — раздался насмешливый голос.

Кажется, прямо сейчас убивать не будут.

— З-знаю, — как можно осторожнее ответила я. — Вы — жрец Апокалипсиса.

— Тогда почему ты села за этот столик?

Нет, дорогая, расслабляться ещё рано.

— Я же спросила у вас…

— Я не о том, — резко прервал меня собеседник. — Как только я зашёл в библиотеку, от меня, кажется, даже шкафы шарахнулись, а вы — нет.

Ах, вот он о чём. Что ж, буду откровенна.

— Вообще-то я просто вас сразу не разглядела. А если бы знала, кто выю… то тоже… шарахнулась бы.

— Ну и хорошо, что не разглядела, а то даже поговорить не с кем! Вокруг такая пустота, будто я ядом плююсь, — обиженно закончил жрец.

Я подавилась идиотским смешком. Да ты действительно ещё очень и очень молод! Не привык к той мрачной атмосфере, окутывающей твоих собратьев по ремеслу.

В это время Жанна принесла мне книги и убежала на третьей космической скорости, едва бросив слово на прощание.

— Вот, — усмехнулся жрец, — напугал девушку до полусмерти, даром что светлую.

— Пренебрегите, — посоветовала я, с тоской оглядывая три огромных труда, лежащих передо мной.

Наконец со вздохом взяла первый, раскрыла на оглавлении и добавила:

— Что светлый, что чокнутый — разницы мало. Разве вы не знали?

Жрец издал неопределённый звук и поинтересовался:

— А ты ведь тоже светлая, разве нет?

Я так вытаращилась на него! Даже я могу определить, кто сидит передо мной — светлый или тёмный!

— Ну, знаете… меня в жизни так не оскорбляли…

Парень засуетился.

— Да я же… ну… в общем… это… не говори, никому, пожалуйста! — в конце концов взмолился он, и мне стало смешно.

— Конечно, никому не скажу, не волнуйся… тесь.

— Спасибо! Кстати, можешь "на ты". Значит, ты тёмная?

— Хрен знает. Тёмная, наверное.

— Не понял. Ладно, пренебрежем, как ты советовала. Как тебя зовут? Кто ты?

— Влада Цепеш. Или Лаки — кому как больше нравится. Смею надеяться, ты обо мне что-нибудь слышал?

— А как же, — с уважением отозвался собеседник. — Кто же о тебе не слышал!

— Польщена. А кто ты? Впрочем, можешь не отвечать…

— Да ладно! Младший жрец — учусь, видишь? Человеческое имя сказать не могу, называй меня Сартес. Хорошо, Лаки?

— Конечно. Ой, время! Пожалуй, нужно приступать.

— Пожалуй, мне тоже.

Два таких разных существа испустили такие одинаковые тяжёлые вздохи и уткнулись в книги.

Я так и не поднимала носа от фолиантов, и лишь в пол-третьего захлопнула последний, с удовольствием потянулась. Сартес сделал тот же жест. Мы посмеялись, и младший жрец спросил:

— Ты всё?

— Да, а ты?

— Тоже. Ты сейчас домой?

— Постой, а книги?

— Пренебреги, — лукаво ухмыльнулся парень. Ну, то есть это я так думаю, что ухмыльнулся.

Мы прогулялись по библиотеке, распугивая посетителей, заблудились, нашлись, снова заблудились… и тут я с ужасом уставилась на часы.

— Без пяти! Я опоздала! Кошмар, Энни меня в лягушку превратит…

— Хочешь, я тебя доставлю?

— Куда? — с подозрением поинтересовалась я у нового знакомого.

— Домой, естественно.

— А ты не…

— Клянусь тьмой!

— Тогда я…

— Я знаю, где ты живёшь.

— Но ты…

— Около двери.

Разве мне оставалось что-нибудь, кроме как согласиться?..

— Сартес вытащил из-под плаща массивную цепь с золотым триумвиром, украшенном рубинами, и, взяв меня за руку, повернул средний треугольник вокруг своей оси. Библиотека моментально ухнула куда-то вниз, вокруг завертелись синие, жёлтые, алые спирали, но через несколько секунд всё остановилось. Я покачнулась и осела на траву. Завтрак настойчиво просился наружу.

Жрец снисходительно поглядывал на меня.

— Ничего, ты ещё хорошо держишься. Молодец.

— Спасибо, — огрызнулась я, с трудом принимая вертикальное положение. — Всё, мне пора. Заглядывай в гости.

Сартес исчез, а я заковыляла к дому. Чёрт бы побрал этот Апокалипсис вместе со всеми жрецами!

Буквально через три минуты в дом уже вошли Энни и Константин. Чтобы не терять времени, я принесла кофе в гостиную, и мы стали выкладывать всё, что удалось нарыть за прошедшие дни. Вы только не подумайте, что теперь весь сумеречный мир осведомлён о моём новом деле! Сэм и Майк — вот и все посторонние, а уж им то язык даже ангелы не развяжут.

У Константина было пусто, если не считать парочки слухов и невероятных рассказов о могуществе Апокалипсиса. Чернокнижница тоже не многим порадовала — сама она ничего не узнала, а у Сэма был материал только на Джона Сильвестра Спайка — на жреца до обращения. Где он только это откопал… Итак, Джон Сильвестр Спайк, родился в 1741 году… Ого! Так ему 264 года! Ну и дедуля. Преступник. Трижды осуждён за убийства, один раз — за изнасилование при отягчающих обстоятельствах. По достижении 47-летнего возраста был где-то откопан (возможно, и в буквальном смысле) служителями храма Кали. Спайка хотели принести в жертву, но чего-то там не заладилось, и его оставили в живых, дали новое имя. В 1919 году по личным причинам покинул служителей Кали и переметнулся к Апокалипсису. С тех пор является одним из самых ревностных и жестоких его поклонников.

— Слышь, а что это за личные причины? — заинтересовался Константин, пока я стенографировала рассказ подруги.

— С верховным жрецом Кали поцапался. У них же там всё строго — ритуалы, жертвоприношения… А нашему резвому старичку захотелось расслабиться. Вот, когда он на главном алтаре "расслаблялся" с девушками нетяжёлого поведения, вошёл верховный жрец… Клахема самого чуть за такое на алтарь не положили!

— Ничего себе! Энни, у тебя всё?

— Да, кажется. В брак не состоял, детей не имеет. Законных, по крайней мере.

— Замечательно. Теперь я. Была у Майка, он согласен нам помочь.

— И?..

— Только прежде нужно достать ему синюю жемчужину.

— Что за хрень? — после недолгого молчания спросила Энни.

— Так ты тоже не знаешь? — приуныла я. — Я прочитала всё, что нашла в библиотеке, но только о применении ничего не нашла. Думала, вы знаете.

— В любом случае, это неважно. Майк — себе на уме. Как мы её достанем? И где?

— Слушайте и не перебивайте.

Друзья синхронно закивали.

"Как китайские болванчики", — мысленно фыркнула я.

— Короче, так: синяя жемчужина — страшно редкий артефакт, обладающий жуткой силой. В то же время очень хрупкий — разрушается не только от легчайшего удара, но даже от звука во сколько-то там герц, короче, от звука нормального человеческого голоса. Применяется, судя по всему, как в светлых, так и в тёмных ритуалах. В одном антикварном пылесборнике сообщается, что синяя жемчужина… цитирую: "..действует же оный артефакт однозначно с чёрным жемчугом, но несравненно сильнее". Это значит, что синяя жемчужина — накопитель силы…