Далия Трускиновская - Домовые

У дверей павильона за работу взялся Янка. Пощупал дверную ручку, поковырял когтем в скважине, встал на цыпочки и пошевелил что-то этакое у косяка.

— Ты что, сигнализацию отключаешь? — удивился Родриго.

— Я пакость делаю, — коротко ответил Янка. — Должность у меня такая.

— Ты ему пакостничать не мешай, — прошептал Афоня. — Для него пакости — это как для нас рыбу ловить, сами не знаем, как оно на самом деле получается.

— Ну вот, — сказал Янка. — Готово. А теперь, соседи, живо, живо!

Все пятеро проскользнули в павильон, и Янка запер дверь.

— Ого! Это что же — соленые все нам прислали? А мелиораторы прячут и не отдают?! — изумился Коська.

Рыбы там было много и — разной. Свежую продавцы, правда, куда-то припрятали, но мороженая, соленая, копченая, а также всевозможные консервы, и в жестяных, и в пластиковых банках — все это было, лежало, стояло, громоздилось, лезло в глаза, одурманивало запахом.

— Тихо, тихо! — шипел Янка. — Тащите все к дверям…

Тут произошла склока — Антип выволок из кучи самую толстую копченую треску и вцепился в нее мертвой хваткой, когда же Афоня только протянул к нему руку — угрожающе зарычал.

— Да успеем добычу взять! — воскликнул Коська и оторвал зубами порядочный кус от шмата малосольной лососины.

— Змей вас побери, потом наедитесь! — Афоня, шарахнувшись от Антипа, кинулся к Коське, увидел внушительный кулак, опять поспешил к Антипу, услышал рык, плюнул — и, захватив охапку жареных, залитых желе миног, поволок их в угол — наслаждаться.

— Ну, соседи!.. — Янка так и встал в изумлении. — Совсем оголодали! Давай-ка, парень, работать. Бери ящик, тащи к дверям. Там соберем кучу — а потом быстренько к каналу перетаскаем и в воду покидаем.

Родриго взялся за работу. Скоро он с непривычки и от лихого темпа, заданного Янкой, взмок. А болотный черт орудовал тяжестями даже с каким-то неожиданным удовольствием. Его сухие лапки, казалось, должны были сломаться под весом ящиков, однако Янка тащил их, чуть ли не приплясывая. Скоро у дверей воздвиглась целая пирамида.

— Теперь бы выстроиться цепочкой — и в момент все перекидать, — мечтательно сказал Янка. — Куда это Антип подевался?

Куда подевался Антип — выяснилось слишком поздно.

Янка приоткрыл дверь — на улице было пусто, трамвая ни справа, ни слева не наблюдалось. До канала было метров двадцать, не более.

— Пошел! — он подтолкнул Родриго, тот схватил ящик в охапку и поспешил к парапету. Там он не догадался размахнуться — и консервы полетели не в воду, а на бетонный пандус, аккурат под парапетом, и загремели, разбегаясь в разные стороны!

— Уклейка, подбери! — крикнул Родриго и побежал за другим ящиком. Ему навстречу торопился Янка с двумя большими мешками, из которых торчали мороженые рыбьи хвосты. Все это отправилось вниз — Уклейка еле успела увернуться.

Когда водяные и Янка выбирались на пандус, им пришлось помогать. Уклейка взялась за бетонный край и поняла, что, пожалуй, выкарабкается сама. На всякий случай она подняла вверх мокрый палец и определила направление ветра. Ветер шел с моря — стало быть, гнал в устье соленую воду, вот уровень в канале и поднялся на сколько-то сантиметров. Уклейка без затруднения вылезла на пандус и стала скидывать добычу в воду.

Родриго приволок второй ящик, окликнул Уклейку, чтобы ненароком ее не задеть, сбросил консервы, обернулся — и увидел, что к дверям павильона подъезжает полицейская машина с мигалкой. Он так и окаменел.

Полицейские ворвались в павильон, зажегся свет — и тут же раздался звериный рев водяных. А из-за машины выскочил Янка и перебежал через трамвайные рельсы.

Водяной, тем более — успевший перекусить, один сильнее троих полицейских, но у тех все-таки огнестрельное оружие. К реву примешались человеческие крики, а потом грянули два выстрела.

— Ну, влипли! — прошептал Янка и, перегнувшись через парапет, приказал негромко:

— Уклейка, прихвати, что можешь, и — домой, домой! Не задерживайся!

— Дядя Янка, вода поднимается!

— Плыви, плыви, соседка!

— А мы? — с надеждой спросил Родриго. Он почуял в болотном черте боевого командира и очень этому обрадовался.

— А мы тут останемся. Надо же этих дураков вызволять…

— А как?

— Совсем ты, я гляжу, городской мелиоратор, — Янка оскалился, и Родриго впервые в жизни увидел его клыки, вроде кабаньих, только помельче. — Был бы деревенский — знал бы, как болотные черти водить умеют… Стой тут, жди, действуй по обстоятельствам. Нам главное — дураков в воду спровадить, дальше они и сами дорогу найдут!

Янка побежал, стуча маленькими копытцами, обратно к павильону и проскользнул вовнутрь. Еще через минуту там погас свет и опять взревели водяные. Очевидно, они в мраке прокладывали дорогу наружу.

Прозвучало несколько выстрелов подряд — и двери широко распахнулись. Вывалился кто-то большой, опять грянул выстрел — и большой рухнул на колени. Это мог быть только кто-то из водяных — и Родриго кинулся ра выручку.

— Нога! — только и прорычал Афоня. — К воде!

— Сейчас, сейчас!

Следом выбежал полицейский, он сразу не заметил Родриго, а когда заметил — лучше бы помолчал.

— Мать-перемать, негр!

Тут он и пропустил хороший удар ногой в челюсть — и табельный пистолет не помог. А Родриго подхватил Афоню под мышки и помог встать на одну ногу, левую, — в правой сидела пуля.

Дальше было, как в кино — из дверей с такой легкостью, словно он был надувной, вылетел еще полицейский. Долетел он до трамвайных рельсов. Так им запустить в ночное небо мог только разъяренный Антип. Сам же он появился в дверях задом наперед — попытался вытащить целый поддон на колесах, груженый рыбой, но поддон застрял.

Надо полагать, Антип сдуру загородил добычей дорогу Коське и Янке. В павильоне опять началась стрельба. И тут же на углом завопила полицейская сирена. Очевидно, патруль, не справившись с водяными, вызвал подмогу.

— Афоня, миленький, скорее! — умолял Родриго, но как водяной ни опирался о его плечо, прыгать ему было несподручно.

Спасло их Уклейкино любопытство. Услышав шум, она не утерпела и поднялась по пандусу наверх. Тут и увидела, как Родриго мучается с Афоней. Водяница подхватила раненого с другой стороны, и они вдвоем чуть ли не на весу потащили его вниз, к воде. Нижнюю часть пандуса уже заливало.

— Ну, дядя Афоня!

Он шлепнулся в воду.

— И ты! — Родриго бесцеремонно столкнул в канал невесту и опять побежал к павильону. Там уже стоял второй полицейский джип, только-только подкатил.

Пока Родриго думал, что бы тут сделать «по обстоятельствам», джип вдруг встал на дыбы и задом наперед поехал к каналу.

— Дядя Антип! — завопил Родриго, и тут же раздались крики в машине.