Татьяна Патрикова - Особенности эльфийской психологии (авторская версия)

– А что ты скажешь обо мне? Вряд ли за столь короткое знакомство ты мог бы проникнуться ко мне дружескими чувствами, – заметила Инга и сжала мое колено.

Я на миг закрыл глаза. Да, когда Андрей попросил меня познакомить их обеих с ароматами нашего светлого мира, я как-то не предполагал, что придется пройти через такое испытание на вшивость. И все же, как я понял потом, и для Инги я нашел правильные слова.

– Мне хочется верить, что у тебя к Марфе все серьезно, а не сиюминутная прихоть. Поэтому я согласился помогать тебе. Поэтому я считаю, что по отношению к нему то, на что ты так прозрачно намекаешь, – я опустил глаза на её руку на моем колене, снова посмотрел на девушку, – это измена, по нашим, светлым, представлениям о любви. Да – измена. А мне бы хотелось верить, что хотя бы какое-то время, даже если у вас, у темных, это не принято, ты будешь ему верна.

Она медленно убрала от меня свою руку. Кивнула. Хотя я и ожидал услышать хоть что-то о её настоящих планах на Марфу, но Инга перевела разговор на другую тему.

– Я бы хотела больше узнать о светлых способах ухаживания, – сказала она. – Ты ведь мне расскажешь?

– Нам, – мягко поправила соотечественницу Иля. Они посмотрели друг на друга. Рим-Доль кивнула.

Я вздохнул. Конечно, я ответил, что расскажу. Как я мог отказать?

Андрей

В общем, не повезло мне. Весь оставшийся вечер Ир только тем и занимался, что просвещал меня относительно прописных истин, которые в их мире были известны каждому ребенку. Он начал с простого, по его словам, то есть с элементарной географии. Так я узнал, что условно Федерация светлоэльфийских княжеств, сокращенно ФСЭК, ориентирована по четырем сторонам света. То есть существуют северные, южные, восточные и западные княжества. Всего по два на каждую сторону света. При этом юг у них называется 'юс', поэтому южные княжества носят названия Харьюс и Вильюс; север – 'во', княжества Каво и Рево: восток – 'и', княжества Пави и Тани; и, наконец, запад – 'онд', и его княжества – Зимлонд и Вилонд. Именно на территории последнего находилась общая столица федерации с трудно запоминаемым для меня названием – Альверпен-Эль. Единственной моей ассоциацией, когда я его только услышал, был Антверпен, но это мне мало помогло. Кстати, Вилонд еще называют Озерным краем. И в нем в процентном соотношении самое большое число светлоэльфийского населения. Оказывается, у них тут так же, как у нас. Основное население, конечно, эльфы, как и у нас – россияне, но при этом никто не отменял другие народности и расы. У нас ведь рядом с русичами мирно сосуществуют татары, чуваши, буряты и множество других народностей. То же можно сказать и про их федерацию. Например, в княжестве Харьюс, на территории которого располагался наш университет, жили в основном люди, а представители других рас хоть и встречались довольно часто, но, как правило, были приезжими, так как университет считался одним из лучших учебных заведений федерации. Дальше – больше, оказывается, темное королевство дроу было отделено от ФСЭК Трольими Лугами, Сатирьим Лесом и Гномьими Рудниками – небольшими королевствами, об обитателях которых можно было легко догадаться из их названия.

Я тут же удивился, как же тогда темные промаршировали через всю федерацию незамеченными и оказались в северных княжествах перед тем памятным Северным Затмением, рассказы о котором мне уже, если честно, успели набить оскомину. Ир криво усмехнулся в тот момент и рассказал, что в этом-то и состоял конфликт. Темные выбрались на поверхность из-под земли и светлые неожиданно для себя осознали, что вся их территория стоит, можно сказать, на бочке с порохом, ведь темные по своим пещерам и туннелям исхитрились добраться даже до северных княжеств. Теперь многое становилось понятным. Так что не зря Ир вытащил из своей маго-сумки подробную карту их мира.

Также я неожиданно для себя выяснил, что драконы у них тут живут вовсе не в горах, как мне казалось раньше, а на островах, которые так и называются Драконьими, и в целом их архипелаг напоминает цветок с частично оборванными лепестками. Поэтому три больших острова, окружающие центральный, прозванный Сердцевиной, называются – Правый лепесток, Левый лепесток и Центральный лепесток. В общем, ничего оригинального, но воображение разыгрывается просто не на шутку. Особенно, когда замечаешь, что эти острова через небольшой пролив моря Драюс соседствуют с землями ордена драконоборцев, издревле прозванных Водным краем, так как в их пределах река Правая, правый приток реки Баскё, на которой, к слову, стоит наш университетский городок и город Холёбаск, распадается на три реки – Гар, Сапёк и Зисаль. Ир сказал, что места там очень и очень красивые. Но из-за близкого соседства с драконами рыцари издревле учились оберегать свои земли от их воровских вылазок. Сейчас между драконами и рыцарями сохраняется учтивый нейтралитет. Но положение весьма шаткое, так как официальный мирный договор так и не был подписан.

И, наконец, самое интересное – я увидел, где же та Чаща Лис, о которой мне все уши прожужжали, то есть, место, где по всеобщему мнению обитают мерцающие, которое, как оказалось, скрывает вовсе не страну, где живет этот непостижимый народ, а просто школу для юных его представителей. Как заверил меня Ир, после окончания и получения соответствующих сертификатов её ученики рассеиваются по миру и беспрепятственно живут среди других рас.

– Нам не нужно свое королевство, понимаешь? Нам в нем было бы слишком скучно. Мы – изменчивые. Нам нравится изменять себя, подстраиваясь под внешность и обычаи других народов. Что бы мы делали в обществе друг друга?

Да, ничего не скажешь. Вот это откровение из откровений.

Правда, долго слушать его рассказы я не смог: у меня разболелась голова от обилия трудно выговариваемых названий, и я взмолился о пощаде. Ир строго глянул на меня, но, неожиданно кивнув, почти сразу отправил в душ, сказав, что будет ждать меня в постели. Правда, заснуть сразу не получилось. К слову сказать, уже давно никто из нас не заикался о втором одеяле, спали под одним. Так вот, когда я забрался к нему в уже нагретую постель, он вздохнул, придвинулся ко мне, но не то чтобы прижался, просто обозначил сам факт того, что он очень и очень близко. Выдохнул и спросил:

– Ты правда считаешь, что у нас получится объединить их всех?

Я улыбнулся в темноту, подумал, плюнул на условности и обнял его за плечи. В конечно итоге, разве друг не может невинно обнять друга?

– А разве уже не получается? – спросил я в ответ. Почувствовал, как он обнимает меня поперек груди, тем самым словно соглашаясь со мной, и без зазрения совести провалился в сладкий сон. Нет, честно, с чего бы мне спать как-то иначе, когда на душе так светло и радостно, а?