Юлия Фирсанова - Освободительная кО/Ампания

— Позволь мне помочь тебе, бабушка!

— По-твоему я нуждаюсь в помощи? — проскрипела несгибаемая старуха.

— Если Мирей тебе не поможет, через несколько дней, максимум через две седмицы ты умрешь, — сурово и тяжело, как кирпич на ногу, обронил Гал. — А вместе с твоей смертью треснет и предпоследняя печать на Узилище.

Эльфийка метнула на воина косой сердитый взгляд — кто же говорит о смерти в присутствии больного? — но не стала оспаривать фатального прогноза. Только Элька, подкравшись к Галу, шепнула, ухватив его за руку и потянув за рукав:

— Ну и диагноз! Ты еще и целитель, о многогранный кристалл талантов?

— Нет, я оборотень, — негромко ответил Гал, осторожно сжав на секунду пальцы Эльки, — и мой нюх еще никогда меня не подводил. Я чую болезнь, как скверну.

— Что ты можешь того, на что не способны наши лекари? — спросила эльфийку дан Дравелия, еще не уступая полностью. Тень муки проскользнула по ее лицу.

— Я должна посмотреть. Не знаю, смогу ли я тебя вылечить полностью, но укрепить тело мне по силам и уж конечно убрать боль, — по-прежнему ласково ответила Мирей, не снимая рук, лежащих на плечах женщины.

— Хорошо, я прошу, помоги мне, — сдалась Высокий Табурет, и после этих слов словно перестала нести печать своего титула, став просто невыносимо исстрадавшейся, уславшей от бесконечной боли старухой.

— Сделаю все, что смогу и на что будет воля Ирилии, — пообещала целительница, и ее теплые руки двумя птицами вспорхнули с плеч Дравелии и осторожно опустились на голову больной.

Мирей выпустила силу целительницы, дарованную ей талантом, помноженным на благословение богини и начала внимательно исследовать организм пациентки, ища причину болезни и осторожно отгораживая ее от терзаний боли. Глубокий вздох и непередаваемое радостное удивление в глазах Дравелии показало, что старухе стало значительно легче. Она перестала сопротивляться лечению и целиком отдалась чутким рукам эльфийки, более не противясь ни душой, ни телом ее помощи. Мири прикрыла глаза, погрузившись в свою работу, губы привычно шептали молитву Ирилии. Пальцы целительницы, поглаживающие голову старой женщины, слабо засветились — источник боли был найден и распознан. Жрица слегка нахмурилась, обдумывая методы устранения недуга и собирая силу. Ладони целительницы сияли уже так ярко, что казались отлитыми из текучего серебра. Постепенно стали сиять не только руки, но и вся фигура жрицы. Свет перетек на ее пациентку, окружив двух женщин светящимся ореолом, за которым были видны лишь смутные очертания тел. Это продолжалось не долее нескольких минут. Волшебное сияние угасло, и Мирей, переводя дыхание, отступила в сторону. Как ни устала эльфийка, но радостная улыбка не покинула ее лица: целительница праздновала победу: она выступила против болезни и победила!

— Все? — неуверенно спросила дан Дравелия, доверчиво поднимая на девушку взгляд.

— Ты здорова, я убрала опухоль, давившую на мозг, — просто ответила Мирей.

— И без всякой трепанации черепа, — восхитилась Элька, всегда наблюдавшая за целительскими действиями подруги с удовольствием не меньшим, чем то, которое получала от созерцания ворожбы Лукаса, — филиппинские хиллеры отдыхают. Да еще и на пластическую хирургию время нашлось!

— Ого! — потрясенно выдохнул Нал, откровенно пялясь на Высокий Табурет, и выпалил, подтверждая своими словами наблюдения Эльки. — Да вы дан Дравелия словно годов сорок скинули!

— Таково действие целительных сил, дарованных Ирилией. Они сняли скверну проклятия, разлитую в вашем мире, ту, что не дает магам прожить надлежащий срок и старит их до времени, — не особенно ценя косметический эффект от своего вмешательства, затронувшего только одного человека из многих тысяч, пояснила эльфийка, обернувшись к воину.

Старая, нет теперь уже не более чем зрелая, леди поднялась со своего важного сидения и быстро подошла к одному из узких вертикальных зеркал, вмонтированных в стену и призванных отражать свет таким образом, чтобы эффектно освещать Высокий Табурет. Из зеркала на дан Дрвелию посмотрела не сморщенная старуха с угасшим от непрерывной боли взглядом, а женщина в возрасте, но с еще гладким, тронутым лишь несколькими резкими мимическими морщинами лицом. Голубые глаза сверкали решительно и твердо, бескровные губы порозовели, даже на щеках появилась тень румянца. С рук исчезли пигментные пятна, разгладилась кожа.

— Не могу поверить! Удивительно! То, что я снова… После стольких лет… — поднеся ладонь к лицу, выдохнула Высокий Табурет, позволив себе несколько секунд простой человеческой радости от возвращения здоровья и красоты. — Чем я могу вознаградить тебя, великая целительница?

— Мне пора уходить, — Мирей поднесла руку к жилке, нервно пульсирующей на виске, словно ища защиты от мрака, — но я буду благодарна, если ты выслушаешь моих друзей и захочешь помочь им, прибывших на Алторан ради блага твоего мира.

— Это меньшее из того, что я могу сделать, — согласилась дан Дравелия, и эльфийка исчезла, на прощание ласково улыбнувшись своей исцеленной пациентке.

Дома Мирей радостно приветствовали Рэнд и Макс, усадили в кресло, напоили любимым земляничным соком, а вор еще и присовокупил восторженно:

— Блеск, подружка! Ты здорово потрудилась! Эта старушка теперь у наших ребят из рук есть будет!

— Я хотела только помочь ей, убрав боль, — крутя бокал с соком в тонких пальцах, укорила эльфийка вора, выискавшего в ее благородном поступке столь низменный подтекст.

— Одно другому не помеха, как говорит Элька, — пощекотав мягкий животик крыса, цинично ухмыльнулся Рэнд, снова уставившись на экран.

А в высокой башне дан Дравелия, решительно отложив любование своей сильно посвежевшей внешностью и честно выполняя обещание, данное целительнице, вежливо предлагала гостям:

— Я полагаю, нам предстоит серьезный разговор. Не лучше ли будет пройти в другую комнату, более подходящую для бесед.

— А там есть стулья? — нахально полюбопытствовала Элька, многозначительно уставившись на одинокую высокую табуретку в зале, где посетителям любого ранга сидеть явно не полагалось, а если и полагалось, то для этих целей предназначался только несомненно красивый, но очень жесткий паркетный пол.

— Там есть диваны и кресла, а если я побеспокою Риуму и Кадену, то отыщется вино, горячий лайс, печенье, кекс и сыры, — тонко улыбнулась глава данов Алторана, показывая, что прекрасно поняла намек.

— Их опять будут кормить и спаивать! — возмутился несправедливости жизни Рэнд с видом вечно голодного и испытывающего жажду страдальца.

Высокий Табурет направилась куда-то в северо-западном направлении к стене залы. Но пока Элька задумывалась, а не съехала ли малость крыша у волшебно омолодившейся колдуньи, дан Дравелия взялась за что-то невидимое и тут же оказалось, что она открывает дверь. Чары маскировки удачно прятали ее в стене зала от сторонних наблюдателей.