Алена Даркина - Убывающая луна: распутье судьбы

— Куда собрался? Его величество велел доставить тебя обратно. Наверно, хочет посмотреть в твои наглые глазки. Иди на корабль.

— Я бы попросил вас… — скрипнул зубами Рекем. — Если вы хотите меня задержать — я готов. Но какое вы имеете право обращаться со мной так?

— Ладно, ладно, — примирительно хмыкнул Авидан и, чуть склонив голову, передразнил кашшафского виллана. — Прощения просим, — тут же посерьезнел. — Мне почудилось, что ты хочешь сбежать. Пойдем на корабль, отплываем сейчас же. Даст Бог, к вечеру доберемся до наших кораблей и до заката отчалим.

Рекем нашел свободный уголок на палубе и, повернувшись спиной к купцам, сел в ожидании отплытия. Время тянулось медленно. Бернту показалось, что прошла целая вечность, прежде чем судно дернулось и отправилось в плавание. Он чувствовал себя никчемной ветошью. Такой, которую не употребят для мытья полов и даже в огонь не бросят, — толка нет. Он нужен своей стране на плахе и в соседнем Лейне, кажется, тоже исключительно для этой цели. Но после встречи с принцессой стало все равно, где умирать. Ничего из того, о чем он мечтал, не сбудется…

Едва солнце ушло из зенита, впереди запестрел порт Даврафа. Авидан тут же подошел к графу:

— Подождем в каюте, пока загрузятся, — сообщил он.

Это было предупреждение: сразу иди за мной. Вскоре суденышко причалило рядом с галеоном "Фарала", по имени столицы Лейна. Боевой корабль охранял "Черную розу" — торговый галеон. Они вместе поднялись по трапу, причем Щиллем с легкой улыбкой пропустил Рекема вперед.

В отличие от торгового корабля, на палубе "Фаралы" стояло только самое необходимое. Несмотря на то, что "Черная роза" была очень вместительна, купцы старались загрузить и палубу, чтобы перевезти как можно больше товаров. На военном корабле место занимал такелаж, да прочные сетки с камнями Зары*. В бою ими заряжали

*Святой Зара, если верить Священным книгам, был первым святым, по молитве которого Эль-Элион зажег камни, которые метали баллисты в противника, осаждающего родной город мага. С тех пор маги, обучавшиеся боевой магии, обращались за помощью к этому святому, а круглые камни для баллисты называли камнями Зары. На вид они ничем не отличались от обычных булыжников правильной, круглой формы.

восемь баллист — по четыре с каждого борта — на корме, прямо на крыше кают капитана и офицеров. Для того чтобы камни Зары загорелись, кораблю по-прежнему требовался маг из церкви Хранителей Гошты. На небольшое расстояние они могли швырнуть камень и без всяких приспособлений. Баллисты же в бою благодаря усилиям магов поражали корабль противника навесной стрельбой и пламенем камней, которое можно было угасить лишь магией. На трех нижних палубах находились катапульты, стреляющие дротиками "с секретом". Когда они пробивали борт корабля, в них разбивалась капсула с горючей смесью. От магов и священников ожидалось, что они позволят пролететь дротику достаточно далеко и сохранить силу, для того чтобы пробить борт — а у военного корабля он мог быть толщиной до половины трости. К этому боевому галеону Тештер приписал целый взвод магов. Для "огневой поддержки" выделили лучшую каюту.

Кроме магов орудия и корабль обслуживали четыре роты солдат и матросов, ночующие в подвесных койках рядом с орудиями. Некоторые матросы сейчас находились на палубе, завершая приготовления к отплытию.

Обойдя грот-мачту, Рекем поднялся по небольшой лестнице и вошел в каюту, в которой вместе с Авиданом они проделали путь сюда. Чуть беднее, чем каюта магов, но зато здесь могло поселиться только два человека. Между узкими койками: одна у стены, а другая у небольшого окна, стоял стол с бутылкой вина, которую Авидан, вошедший следом, тут же принялся откупоривать.

Рекем упал на кровать и отвернулся лицом к стене. Вино журча лилось за его спиной.

— Сущее дикарство пить лейнское вино из этих безобразных кружек, — сетовал Щиллем. — Выпей, — предложил он, — но Бернт лишь повел плечом. — Ну и зря, — продолжил граф. — Лейнское вино, это не ваша бурда. Очень бодрит, знаешь ли, — он вдруг замер прислушиваясь, а потом приоткрыл дверь. — Шереш… — выругался он, — что там творится?

И тут же в дверь постучали и дернули ее на себя. На пороге стоял офицер королевской гвардии Кашшафы. Бернт тут же сел на кровати.

— Кто главный? — спросил офицер, осмотрев обоих.

— Это в каком-таком смысле главный, господин офицер? — залепетал Авидан, преображаясь и становясь угодливым, подобострастным купцом. Рекем только теперь понял, почему Тештер отправил за принцессой его. Он впервые видел, чтобы человек имел столько лиц: мог с одинаковым успехом изображать элегантного графа, разорившегося наглеца и простолюдина. Бернт постарался вести себя так же вскочил с кровати, почтительно склонил голову, переминаясь с ноги на ногу, Щиллем обхаживал военного. — Ежели вы, господин офицер, хотите видеть того, кто это громадиной управляет, то это капитан, он в капитанской каюте. Ихняя каюта, по правому борту. А ежели вам хочется знать, кто заплатил, чтобы эта посудина охраняла мои товары, так это я и есть.

Офицер нахмурился, подал лист с гербовой печатью.

— Вот разрешение на досмотр. У вас два судна?

Авидан поднес бумажку к носу, будто собрался ее нюхать.

— А что такое, господин офицер? Али в чем провинились мы? Да мы же ведь завсегда…

— Приказ, — коротко прервал излияния офицер. В проем Рекем увидел, как солдаты бегают по палубе — много их взяли для досмотра. — Ищем государственных преступников. Это кто? — он кивнул на Бернта.

— Да брательник мой, — торопливо объяснил Щиллем. — Приболел он. Вчера вот перебрал в таверне, так весь день провалялся. Уж я его отпаивал-отпаивал вином-то лейнским. Не хотите ли испробовать, господин капитан?

— Позже, — нахмурился он и, пройдя в комнату, сел за стол. — Какой груз везете? Рассказывайте.

— Да как же какой груз? — Авидан засуетился. — Да вот же у нас бумажки есть. Зерно везем, дерево везем, шерсть везем, много шерсти везем, — он выкладывал перед офицером листки, подтверждающие заключенную сделку. — Металлы ценные везем для оружейников наших, стало быть, но в основном ткань, господин офицер, в основном ткань. Ибо такую ткань ни в одной стране Герела не делают. Уж вы-то знаете, господин офицер. Еще пиво немного везем, тоже нет у нас такого, но немного, совсем немного везем, на любителя ведь. Пиво везем. Государственных преступников — не везем.

— Ну, это мы еще посмотрим, — офицер подкрутил усы. — А что этот молчит? Немой, что ли? — показал он на Рекема.

— Говорю я, — Бернт смотрел в пол, он очень надеялся, что у него получается говорить на лейнском диалекте и кашшафского графа в нем не узнают, — да брательник мой за старшого. Я первый раз. Я ничё тут не понимаю.