Иар Эльтеррус - Утро черных звезд

— А как это вообще могло произойти? — угрюмо посмотрел на него Ит. Скрипач по своему обыкновению снова уселся у его ног и привалился головой к коленке. Переживает, бедняга. Созидающий погладил Скрипача по голове, тот устало вздохнул. — У меня в памяти, что в моей, что в чужой, ничего про это нет. Как можно уничтожить планету?

— Не саму планету, а жизнь на ней, — поправил Леон. — Искин, версии есть?

— Есть, — уныло отозвался искин. — Резонансное воздействие. Планета выводится в Сеть на тысячную долю секунды…

— Вся планета?! — ахнул Таенн.

— Да. И тут же возвращается обратно.

— И это все?! — поразился Ри.

— Пилот, ты хотя бы прикинься, что умный, — попросил искин. — Или ты от усталости уже соображать перестал?

— Скорее всего, от усталости, — согласился Ри. — Объясни толком. Голова у меня действительно не работает.

— Физический объект такого размера, как планета, самоуничтожается в Сети мгновенно, — сообщил вместо искина Леон. Таенн и Морис синхронно кивнули. — Обратно возвращается только остов, все живое погибает сразу же. Представь себе шарик, на котором, допустим, живут всякие микроорганизмы. Мы берем этот шарик и опускаем его на секунду в кипяток. Я доступно объясняю?

Ри кивнул. Ит тоже. И Скрипач кивнул, видимо, просто за компанию.

— Более простой аналогии я не придумал, — Леон потер переносицу. — Да и потом… помните нашу и свою реакцию на тот маленький кораблик?

— Помним, — мрачно отозвался Ри.

— А если этот кораблик был не один? Если, допустим, сюда подошло сто таких корабликов? Или тысяча? Если они на нас так воздействуют, то вполне способны сделать с планетой и это, и даже что-то еще более изощренное.

— Погодите-ка… — Ит нагнулся, взял Скрипача за плечи и развернул к себе лицом. — Посмотри на меня, пожалуйста. Скажи — там были эти… маленькие? Так?

Скрипач нахмурился, уставился на Ита, шмыгнул носом.

— Маленькие, — спустя несколько секунд подтвердил он. — Маленькие, в ярком. И красное, — он щелкнул пальцами и вытер нос тыльной стороной ладони. — Красное. В ярком.

— Народ, а ведь он их заметил раньше, чем мы, и даже раньше, чем искин, — констатировал Ит, выпрямляясь. — Но как?..

— Засаду он тоже заметил раньше нас, — добавил Ри. — Интересное дело получается… черт, если бы он мог нормально говорить!.. Он же временами очень неплохо соображает, да и чувствует на порядок острее, чем мы все, вместе взятые.

— Толку от этого, — устало махнул рукой Морис. — Я уже давно понял, что у него обостренная чувствительность к эманациям, но… он даже предупредить, если что, не сможет. Кроме того, мы не знаем, что именно он понимает из эманаций, которые может почувствовать, а что нет. Боюсь, от него будет больше вреда, чем пользы.

— Пока что от него была только польза, — не согласился Ит.

— Один раз, — констатировал Леон. — Когда он сумел не пустить вас туда, где была засада. Хорошо, полтора раза — он ощутил опасность раньше, чем искин обнаружил корабль. Но будем объективны — все его странные речи оказались бесполезными. До сообщения искина мы все равно ничего не предприняли. Ит, пожалуйста, извини меня, но… Я же вижу — тебе очень хочется, чтобы он был разумным, и чтобы это все было ошибкой. Ладно, это мы не будем сейчас обсуждать. Просто пойми — он сумасшедший и, скорее всего, он неизлечим. Я вижу, что мои слова тебя огорчают, но я не хочу врать и не хочу, чтобы ты жил в мире иллюзий. Не надо выдавать желаемое за действительное.

Ит молчал. Он смотрел на Сэфес без осуждения, но Леон заметил — в глазах созидающего появилось отчаянное упрямство.

— Я все равно его не брошу, — сжал кулаки он. — Что бы вы ни говорили. Кроме того, это мое желаемое и мое действительное. Я оставил его и я за него в ответе.

— По-моему, никто не предлагал его бросать, — примирительно заметил Таенн. — Просто все его прогнозы надо делить на десять, как минимум, а то и больше.

— Пойдем спать, Скрипач. Ну их к шуту, — Ит поднялся, Скрипач встал следом за ним. — Злые и бестолковые.

Они ушли. Ри проводил их беспомощным взглядом.

— Зря ты так, — осуждающе сказал инженер Леону.

— Нет, не зря, — грустно откликнулся Сэфес. — Я на самом деле не хочу, чтобы он строил иллюзии, а потом расстраивался, когда Скрипач в самый ответственный момент побежит танцевать с роботами или ловить бабочек на лужайке.

— А он побежит?

— Побежит, — скривился Таенн. — Сам увидишь. Ри, там от головы — ровно одна треть. Остальное — в блоке. Разрушишь блок — убьешь тело. В мгновение ока.

Ри посмотрел на Сэфес. Они посмотрели друг на друга и кивнули.

— Откуда вы знаете? — поинтересовался инженер.

— Пока ты спал и пока они оба спали, мы имели продолжительную беседу с искином на эту тему. Каюсь, не стали говорить ни тебе, ни Иту — сами расстроились, — ответил за всех Бард. — Была мысль немножко подлатать Скрипачу мозги, особенно после того, как он вас из этой засады вытащил, но… увы, это невозможно. Понятия не имею, кто его так искалечил и зачем, но это не результат травмы, как мы сначала подумали. То, что с ним сделано… Кто-то сделал это намеренно, причем постарался исключить даже саму возможность исправить ситуацию. Долго объяснять, но в результате получается то, что получается. Такой вот милый Скрипач, который ходит в платье, ест картошку и любит танцевать. И ничего, или почти ничего, не соображает — потому что тривиально нечем. Там…

— Таенн, может, не нужно? — обеспокоился Морис.

— Да ладно, сейчас-то чего уже… В общем, если у Ита шрамы на теле, то у Скрипача — в голове. Кроме блока есть еще и физические повреждения мозга. Видимо, чтобы наверняка. И даже их убрать без риска для его жизни невозможно. Понимаешь?

Ри растерянно кивнул.

— Действительно, обидно. Просто временами он кажется если не разумным, то почти разумным, — вздохнул он. — Ита жалко. Он к Скрипачу… как-то слишком привязался.

— Давайте с этим заканчивать, — подытожил Таенн. — Ри, искин, считайте следующую точку, и уходим от этого кладбища поскорее. Чем быстрее, тем лучше. Уж не знаю, кому как, а мне тут находиться просто невыносимо.

Команда ждала.

Ждал Клайд, собранный и напряженный, ждал Грегори, которого, похоже, уже потряхивало, ждал палач, ждали внешне столь же невозмутимые Агор и Аран, ждал Ричи. И, конечно же, ждал сам Стовер.

Чужой корабль подошел к катеру на расстояние трех километров. Он, к превеликому удивлению, шел на жидкостных маршевых двигателях. Возможно, для цивилизации той же безвременно почившей Терраны такие двигатели были бы венцом прогресса и пределом мечтаний, но для Стовера и его команды и сам корабль, и его двигатели выглядели архаизмом, репликой из самой что ни на есть седой старины.