Сергей Радин - Стража

От стремительного перехода конкретных людей в образ тёмной неназываемой силы пространство поплыло перед глазами. Вадим поднял руку — машинально огладить лоб и глаза, наткнулся на очки и вдруг впервые затосковал по недавней тяжести, оттягивавшей тело вниз, — по оружию.

29.

— Зачем нужна соль?

Присевший у стола Вадим подцепил ногой ещё один стул. Он собрался провести эксперимент. На левой ноге ременные поножи закрепились сразу и бездумно. Теперь он прилаживал ремни к правой — медленно, с интересом следя, сможет ли повторить предыдущий подвиг, если будет выполнять все действия обстоятельно. Пока получалось. В ванной он успел переодеться и навалить на себя половину амуниции. Тёплое от жары оружие и ещё сырая рубаха излучали бодрящую свежесть. И Вадим потихоньку вздохнул о Ниро. Побегать бы сейчас с ним…

— Славка, слышишь? Зачем Кириллу нужна соль?

Всеслав увлечённо занимался обыском, видимо вдохновлённый предыдущим поиском соли. Посуду из-под кофе он сполоснул и поставил в сушилку. Обыск проводил методично: предметы из шкафов, с полок вынимал быстро и тут же ставил обратно, за исключением тех, что перекочёвывали на стол. На столе уже громоздилась целая гора — результат изыскательской работы. В центре — полбуханки чёрного хлеба. Вокруг него — пакеты, пакетики, пачки. Насколько Вадим понял, славку интересовали специи. Спрашивать, на что они, Вадим не стал. И без того слишком много задаёт вопросов. Начнёт Всеслав что-то со специями делать, разобраться нетрудно, что к чему… Наверное.

— Соль, говоришь?

Как давеча Вадим, так и Славка сейчас сидел перед зимним холодильником. Разница заключалась в том, что Вадим искал соль, сидя на корточках, а Славка — легко и непринуждённо в позе "лотос". Вадим тихонько хмыкнул: в пику Чёрному Киру, так и не сумевшему сесть правильно?

Банка с мукой из зимнего холодильника переехала на стол.

— Подмёнышей убить просто так нельзя. Катком переедешь — через некоторое время встанут. А солью присыпать — милое дело. Она на них как сильная кислота действует. Смотреть не рекомендую. Слишком отвратное зрелище.

Он ещё немного посидел на полу, закрыл дверцу холодильника.

Кажется, за время отсутствия Вадима он успел изучить пространство кухни. На краю стола появилась миска, которую мать обычно использовала, ставя тесто для блинов.

Положив руки на колени, такие же тяжёлые, как и мысли, Вадим наблюдал, как быстро и сноровисто Всеслав готовит тесто, смешивая с мукой огромное количестве соли и заливая всё это водой.

— Хочешь ещё кофе?

— Нет, спасибо… Жарковато для кофе.

— Ты чего-то боишься?

— Заметно?

— Не очень. Но есть.

— Мне страшно, потому что я не верю в реальность происходящего.

Всеслав с трудом мял жёсткое тесто и одновременно что-то обдумывал — достаточно заковыристое, чтобы прикусывать нижнюю губу. Вадиму вспомнилось, как они сидели у компьютера, набирая тексты курсовых, и Всеслав — Славка Компанутый! — так же терзал губу в поисках подходящего слова.

— Ты видел безголового. Ты дрался с "кузнечиком". Получал информацию от мертвеца. Убил кошмарную змеюку. И не веришь?

— Ощущение сна… Зыбкости… Нет, не верю.

— Ну и… с тобой! Не верь. Ничего от твоего неверия или веры не зависит. В этом мире всё зависит только от твоей готовности к действию. Ты, главное, в сторону не уходи, ладно?

"Даю слово рыцаря…" — вспомнил Вадим. Почему Чёрный Кир требовал от него именно рыцарского слова? Рыцарь — всё-таки принадлежность западноевропейской истории. Спросить не спросить Всеслава? Нет, есть вопросы о насущном.

— Времени осталось всего ничего. Почему же мы никуда не торопимся?

— Затишье перед бурей. Сейчас нужно ждать и слушать.

— Но мы теряем время. Взгляни на часы. Восьмой час. До полуночи каких-то четыре часа с мелочью.

— Вадим, слушай меня внимательно. Времени мы не теряем. Играл когда-нибудь в шашки?

— Ну, играл.

— Было дело, когда ты или твой противник "ел" подряд несколько шашек?

— Было.

— Я поймал за хвост начало одной комбинации и вижу четыре хода, которые могу сделать и сделаю одной шашкой. Шептун думает, ты не настоящий. Для Кирилла ты тёмная лошадка. Всё это нам на руку. Возможно такое развитие событий, что на свет явятся ещё два-три хода, а возможно — они уже есть, только я их пока не вижу. В любом случае, пока Шептун уверен в свободе действий, а Кирилл психует в сомнениях, ты — наша козырная карта, единственный шанс.

— И твоя пешка.

— А вот фиг вам пешка! Мы играем в шашки. А шашка при удачном раскладе имеет обыкновение выходить в дамки!

— Но время…

Сначала Вадим решил, что Всеслав здорово похож на домохозяйку, которая занимается привычным делом — месит тесто: благодушный, расслабленный, он говорил лениво и где-то даже равнодушно. Тесто у него получилось тугое. Он отломил часть, покрутил между ладонями, превращая в тощую колбаску, потом выдрал ещё кусок и раскатал вообще макаронину. От "колбаски" и от "макаронины" Всеслав оторвал кусочки, поколдовал над ними. Вадим невольно улыбнулся: таких человечков — только из пластилина — наверное, все делали в детстве.

— Время на нашей стороне. Тем более что игра уже набирает обороты. Шептун прислал подмёнышей по наши тела и души — и уверен, что этого достаточно, чтобы выбросить нас из игры… Думаешь, легко было убедить Кирилла, что он совершает выгодный обмен — семеро его ребят на Врата Шептуна? Но я это сделал. Кое-что совпало при этом, и я воспользовался случаем. Не дёргайся и спроси меня, что это за совпадение! Спроси, потому что я сам дёргаюсь и до сих пор не верю нашей дикой удаче!

— Ну и что это за совпадение?

Человечек из теста полежал в ладонях Всеслава, затем его опустили на стол. Славка слегка надавил на фигурку, чтобы стояла и принялся лепить следующую.

Человечек стоял на толстых ножках недолго — упал, и упал как-то странно. По логике строения он должен свалиться вперёд или назад — он упал вбок.

— Идеальное, Вадим, идеальное совпадение! Шептун любезно убрал из команды именно семь человек. Семь жалких жизней!.. Ха, семь костров — вот что важно!

Всеслав закончил лепить последнюю фигурку и повернулся к раковине налить в миску воды.

"Ишь, хозяйственный!" — усмехнулся Вадим, сообразив, что сырое тесто отмыть легче, чем присохшее.

— Вадим, Вадька! До такого мог додуматься только я! Денис, естественно, будет недоволен. Он не любит связываться с колдовством. Ну и на фиг! Жалко, Августа нет. Он бы оценил. Он ведь тоже был в магии экспериментатором.

— Экспериментатором? Хватит болтовни! Что ты задумал?

— Вадим, помнишь Кубок?

Глаз уловил движение на столе, и Вадим замер: шесть фигурок по-прежнему валялись среди пакетиков со специями, а седьмая с усилием переставляла ножки, топая вокруг солонки.