Маркус Хайц - Повелитель гномов

Лежавшая неподвижно Андокай вскочила на ноги, выхватив при этом меч. Лезвие со свистом рассекло воздух и пронзило грудь Нудина.

— Вот плата за твое предательство! — закричала она, резким рывком дернув меч наверх. Лезвие, раскроив ребра, разломило ключицу надвое, и Андокай вытащила меч из тела. Зашатавшись, Нудин упал.

Падая, умирающий с невероятной силой бросил вперед свой посох. Край посоха прошел сквозь грудь Андокай. Охнув, она рухнула и судорожно заскребла пальцами по малахитовым осколкам, а затем замерла.

— Андокай! — Бросившись к ней, Сабора попыталась исцелить рану силой магии.

Увидев, что предатель лежит в луже собственной крови, Лот-Ионан и Майра с облегчением вздохнули. Они опустились на колени рядом с раненой Андокай, пытаясь помочь ей, но их магия не срабатывала.

— Наши силы исчерпались после проведения ритуала и схватки. — Сабора поспешно встала. — Проследите за тем, чтобы она не потеряла много крови, а я позову ученика Нудина, который разбирается в целительстве. Полный сил ученик — это лучше, чем ничего.

Сделав два шага к двери, она замерла, и тут цвет ее кожи изменился. Волшебница стала синей с головы до ног.

— Сабора? — Лот-Ионан бросился к ней, но, когда он прикоснулся к ее телу, его пальцы пронзил холод.

Сабора Молчаливая превратилась в лед.

— Вспыльчивая мирно лежит на полу, Красивому пришлось поплатиться своей красотой, а Молчаливая замолчала навек, — послышался каркающий голос Нудина. — Что же произойдет с Терпеливым?

«Нудин?!» — Лот-Ионан с трудом оторвал руку от замерзшего тела волшебницы. На ледяной поверхности остались кусочки его кожи. Он закричал от боли. Видя смерть своей возлюбленной, он пришел в ярость.

— Тебе не удастся еще раз избежать смерти. — Он развернулся, и с его губ слетело ужаснейшее из всех заклинаний.

Лот-Ионан уставился на предателя, стоявшего перед ним в залитой кровью мантии. Ониксовый набалдашник посоха был направлен прямо на него. От раны, нанесенной Андокай, уже не было и следа, и лишь разорванная ткань несла следы ее меча.

Но прежде чем заклинание Лот-Ионана успело сработать, таинственные силы сковали его тело. Ему стало холодно, а кожа натянулась. От боли на глазах у мага выступили слезы. Он не мог двигаться, и лишь глаза остались живыми.

— Нудин, неужели ты не видишь, что Мертвые Земли управляют тобой? — Майра хотела встать, но поскользнулась на малахитовых осколках.

В этот момент Нудин атаковал ее. По его приказу малахитовые осколки вспучились на полу, будто шипы, а затем он ударил волшебницу черной молнией.

Она сумела отбить его заклинание, но, потеряв равновесие, упала прямо на осколки. Их острые края разорвали ее платье и, проткнув нежную кожу, впились прямо в тело.

— Нудин, я прошу тебя… — сдавленно пробормотала она.

— Никто не может просить меня ни о чем! — Маг, подойдя к ней, двумя руками перехватил свой посох и ударил ее черным набалдашником по лицу. Камень вспыхнул, а Майра закричала. — И сам больше никого просить не буду.

Будто обезумев, он бил ее по голове до тех пор, пока череп не треснул, а от некогда прекрасного лица ничего не осталось.

Кряхтя, Нудин выпрямился. В его полубезумных глазах горел триумф. Оглянувшись, он посмотрел на тела погибших.

— Это ваша вина, — в ярости воскликнул он, будто пытаясь оправдаться. — Ваше решение принесло вам смерть. — Проведя рукой по лицу, он обнаружил запекшуюся кровь и с отвращением вытер руку о мантию. — А не я, — уже тише сказал он. — Не я.

Лот-Ионан плакал в отчаянии, ведь больше ничего поделать он не мог. Их всех предал и уничтожил человек, которого они когда-то считали другом.

Напряжение Нудина спало. Он опустился на один из стульев, запрокинул голову и взглянул на звезды.

— Меня зовут Нод'онн Двуликий, — сказал он звездам. — Нудина Любознательного больше нет, он умер вместе с другими пятью членами Совета и уже никогда не воскреснет. — Его руки сжались на посохе. — Меня двое, и все же я един, — задумавшись, прошептал он.

Поднявшись, он пошел к выходу, и поступь его была тяжелой. Лот-Ионан поглядел ему вслед.

— Ты умрешь, мой старый и неверный друг, — сказал ему Нудин. — Вскоре окаменение завершится, и ты превратишься в статую. — Покрасневшие глаза Нудина казались уставшими и разочарованными. — А ведь ты мог стать на мою сторону. Но ты пошел за этим предателем Тургуром. В память о наших старых временах я подарю тебе небольшую радость.

Опустив свои толстые пальцы магу на плечи, Нудин развернул его так, чтобы он мог видеть Сабору.

— Гляди на нее, умирая. Знай, что вскоре она последует за тобой. Прощай. Я должен спасти нашу Страну. В одиночестве. Так как вы оставили меня в беде.

Он ушел, и двери за ним закрылись. Маг остался наедине с мертвыми, чей вид мучил его душу. Лот-Ионан изнывал от горя, глядя на превращенную в лед Сабору.

«О боги, неужели вы хотите, чтобы Потаенная Страна погибла? Прошу вас, сделайте что-нибудь, если это не так!»

Ярость, бессилие, ненависть и печаль росли в нем с каждым мгновением. От отчаянья слезы катились и катились.

Конец его мучениям положила магия. Последние слезы застыли на его мраморной коже, будто каменное доказательство его горя. Его дыхание прекратилось, а сердце превратилось в камень. Лот-Ионану Терпеливому не пришлось увидеть, как днем Сабора растаяла под лучами жаркого солнца. Он бы этого не вынес.

Когда в зале все затихло, сквозь одно из окон в зал проник исполинский воин. Пройдя мимо мертвых, он остановился рядом с неподвижным телом Андокай. Его громкий, нечеловеческий крик эхом отразился от стен зала.

Тунгдил быстро продвигался вперед. Его сапоги отмеряли милю за милей в направлении на северо-запад, к Зеленой Роще. Кратчайшая дорога к его новой цели вела гнома через королевство Лиос-Нудин, волшебную страну, принадлежавшую Нудину Любознательному.

Гному это не очень нравилось: он приближался к границе Мертвых Земель. Северная часть волшебного королевства прилегала к переднему краю Мертвых Земель, однако Зеленая Роща все же находилась в ста десяти милях оттуда. Однако, если когда-нибудь маги перестанут контролировать Зло, Горену придется покинуть лес.

Неподалеку от горы Черное Ярмо Тунгдил обнаружил домик почтовой службы. Чтобы Лот-Ионан не волновался о нем, Тунгдил написал еще одно короткое письмо, в котором описал произошедшее с ним и новую цель своего путешествия. За пересылку письма ему пришлось заплатить последние (и столь дорогие его сердцу) золотые монеты.

Погода решила побаловать гнома. Теплые лучи падали на его кожу, а ветер заботился о том, чтобы путнику было не слишком жарко. Когда же он все-таки чувствовал, что перегрелся, то просто усаживался в тени и ждал наступления вечера. Сейчас ноги Тунгдила были сильнее, чем в начале странствия, не чувствовал он и веса кольчуги. Путешествие пошло ему на пользу.