Маргарет Уэйс - Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.

Горожане подались на деревья очень давно, еще в эпохубезвременья и ужаса, последовавшую за Катаклизмом. Прошло время, но Утехатак и осталась висячим городом, одним из немногих истинных чудес, ещесохранявшихся на Кринне. Прочные деревянные мостки соединяли между собойжилые дома и общественные заведения - повседневная жизнь пятисот жителейшла своим чередом высоко над землей. "Последний Приют", самое крупное вовсей Утехе строение, висело в сорока футах над землей. Снизу к нему велалестница, обвивавшая узловатый ствол древнего валлина. Отик был совершенноправ, утверждая, что поскрипывание ступеней загодя предупредит о любомпосетителе, званом или незваном.

Но почему-то ни Тика, ни Отик не слышали, как подходил этот старик.

Он стоял на пороге и с интересом оглядывался, опираясь на видавшийвиды дубовый посох. Капюшон простого серого плаща был накинут на голову:лицо скрывала тень, только поблескивали ястребиные, пронзительные глаза.

- Чем я могу служить тебе, старец? - обратилась к нему Тика, нопрежде тревожно обменялась взглядами с Отиком: уж не соглядатай лиИскателей пожаловал в "Последний Приют"?

- Э-э... - заморгал старик. - У вас открыто?

- Ну... - Тика замялась.

- Да-да, конечно, открыто. - Отик, широко улыбаясь, поспешил ей навыручку. - Входи, входи, седобородый. Тика, кресло для гостя! Он, должнобыть, уморился, поднимаясь по лестнице...

- Что? Какая лестница? - Старик почесал затылок и выглянул накрыльцо, потом посмотрел вниз, на землю. - Ах да, лестница... такаяпропасть ступенек... - Прихрамывая, он вошел внутрь и шутя погрозилпосохом Тике. - Не беспокойся, умница. Я и сам могу подыскать себе кресло.

Пожав плечами. Тика подхватила швабру и вновь взялась за уборку, незабывая, впрочем, поглядывать на старика.

А он между тем проследовал на самую середину комнаты, осматриваяськругом так, словно желал запомнить расположение каждого стола и каждогостула. Зальчик, правду сказать, был порядочных размеров и имел форму боба:валлиновый ствол служил ему внутренней стеной, а сучья поддерживали пол ипотолок. С особенным интересом оглядел старец камин, устроенный я глубинепомещения. Кроме камина, в гостинице не было ничего, сделанного из камня,но искусные строители-гномы даже и его сделали неотличимым среди сплошьдеревянного убранства: дымоход уходил вверх, изгибаясь подобно ветви.Рядом с камином аккуратной горкой высились нарубленные куски сушняка исосновые чурбаки, привезенные издалека, с гор: никому во всей Утехе и вголову не пришло бы пилить на дрова свои родные деревья.

Черный ход наружу вел через кухню и, вообще говоря, представлял собойлюк в полу, под которым зияла сорокафутовая пустота. Тем не менее кое-ктоиз посетителей заведения находил столь необычный запасной выход весьмадаже удобным. Вот и старец, заметив его, одобрительно кивнул годовой. Ипробормотал что-то вполголоса, продолжая осматриваться.

Но как же изумилась Тика, когда он вдруг отложил свой посох, засучилрукава и принялся переставлять мебель! Тика даже бросила мытье пола испросила, опираясь па швабру:

- Послушай, что ты делаешь? Этот стол всегда здесь стоял!

Она имела в виду длинный, узкий стол, который старец оттащил изцентра комнаты к самому стволу валлина, утвердив его напротив очага. Иотступил в сторону, любуясь работой.

- Вот и хорошо, - проворчал он. - Как раз у огня. Принеси-ка,девочка, еще пару стульев: их должно быть шесть.

Тика вопросительно повернулась к Отику. Тот, казалось, хотелвозразить, но как раз в это время на кухне что-то вспыхнуло. Судя по крикуповара, масло опять пролилось в огонь. Отик умчался на помощь, исчезнув завращающимися кухонными дверьми.

- Дед безобиден, - шепнул он, пробегая мимо Тики. - Пусть делает чтохочет... в разумных пределах, естественно. Может быть, у него вечеринка...

Вздохнув, Тика подтащила два стула и поставила там, куда показал ейстарец.

- А теперь, - велел он, зорко оглядывая помещение, - поставь,милочка, еще два кресла - да смотри, самые удобные! - вот сюда, в темныйуголок возле камина.

- Какой же он темный? - сказала Тика. - Солнце так и светит сюда!

- Верно. - Старец прищурился. - Но вечером, когда зажжется камин,здесь как раз будет тень, а?

- Ну... - замялась Тика.

- Тогда будь умницей и принеси два стула получше. И третий - дляменя. Вот сюда! - Он указал место перед самым камином.

- У тебя вечеринка, дедушка? - спросила Тика, подставляя ему отменноудобное, хоть и порядком вытертое кресло.

- Вечеринка?.. - Старца почему-то насмешило это слово. - Да, девочка,- засмеялся он. - Вечеринка, причем такая, какой народ Кринна не видал современ Катаклизма! Так что готовься, Тика Вейлан. Готовься!

Он потрепал ее по плечу, ласково взъерошил ей волосы - и уселся,хрустя суставами, в кресло. И потребовал:

- Кружку эля!

Тика нацедила и подала ему эль. Снова взялась за швабру... И толькотут до нее внезапно дошло: "Откуда он знает, как меня зовут?.."

Флинт Огненный Горн со вздохом опустился на обросший мохом валун.

Старые кости гнома горько жаловались на дальнюю дорогу, требуя отдыха.

- И чего ради я вообще уходил? - ворчал Флинт, глядя вниз, в долину.Он рассуждал вслух, хотя вокруг не было видно ни души. Долгие годыодиноких странствий выработали у гнома привычку беседовать с самим собой.Он хлопнул ладонями по коленям и закончил со всей страстью: - Да провалисьоно все!.. Чтобы я еще отсюда куда-нибудь потащился!..

Валун, нагретый послеполуденным солнцем, был весьма кстати послецелого дня ходьбы по стылому осеннему воздуху. Откинувшись, Флинт снаслаждением ощущал, как впитывает тепло его старое тело. Тепло было нетолько телу, но и душе, ибо Флинт вернулся домой.

Он неспешно оглядывался, любуясь знакомым пейзажем. Перед ним лежаладолина, щедро разукрашенная всеми красками осени. Алое и золотоевеликолепие валлиновых листьев растворялось в лиловой дымке, окутавшейдалекие пики Харолисовых гор. Лазурное небо, сиявшее над головой,отражалось в водах озера Кристалмир. Над вершинами валлинов поднимались изневидимых труб тонкие струйки дыма, в воздухе пахло домашним уютом, тепломродных очагов... Ах, Утеха, Утеха!

Не торопясь подниматься. Флинт машинально извлек из заплечного мешкадеревянный чурбачок и обнажил блестящий кинжал. Его народ с незапамятныхпор любил придавать форму бесформенному. Сам Флинт был кузнецом, притомдовольно известным, - пока не отошел от дел несколько лет назад. Онпринялся было строгать деревяшку, но потом, разглядев что-то внизу,остановился.

- Во всех домах горят очаги, а мой - погас... - проговорил он тихо.Но тут же сердито встряхнулся - ишь, расчувствовался! - и снова взялся зачурбачок, продолжая громко ворчать: - Еще бы, столько времени без хозяина!Небось и крыша протекла... вся мебель заплесневела... нет, до чегодурацкое путешествие! В жизни большей глупости не совершал!.. Так ничему ине выучился за сто сорок восемь лет!..

Читать дальше