Айрон Розенберг - Темный прилив

Гул’дан улыбнулся, будто угадав мысли вождя. А может, и в самом деле угадал, сумел прочесть. Кто знает, какими странными силами он овладел? Но ответил лишь словам Молота Рока, не мыслям, породившим их:

— Я не стану испытывать на орках, ни в коем случае. Использую существо, которому прибавка в силе пойдет на пользу, а ущерба уму оно вовсе не заметит.

Ухмыльнулся значительно.

— Это я про огров.

Молот Рока задумался. Огров у Орды имелось немного, но каждый послушный огр стоил многих десятков воинов. Сделать их еще сильнее… да, стоит рискнуть.

— Хорошо, построй один такой Алтарь, — разрешил наконец. — Посмотрим на результат. Если получится, будут у тебя огры или кто другой — кого только пожелаешь!

Гул’дан поклонился низко, а Оргрим, не дожидаясь благодарности, отвернулся и пошел прочь, размышляя о том, как двигаться по лесу и прокормить войско.

— Да быстрее же, черт побери, быстрее! — Аллерия стукнула нетерпеливо кулаком по бедру, будто тем могла ускорить шаг войска.

Пошла рядом с воинами, но не вытерпела: нельзя же так медленно идти! За минуты обогнала всю длинную вереницу пехоты и снова поравнялась с кавалерией. Огляделась привычно, отыскивая впереди коротко стриженную русую голову. Ага, вот!

Скользнула меж лошадьми, оказавшись рядом с Туралионом.

— Быстрее шагать надо! — фыркнула сердито.

Молодой паладин вздрогнул и покраснел, но теперь ее уже не забавляло смущение юноши. Не время для подобных глупостей!

— Мы движемся со всей возможной быстротой, — пояснил ей спокойно, хотя и глянул назад — оценить скорость войска. — Знаешь ведь, людям с тобой в скорости не сравниться. К тому же войско всегда движется медленнее каждого отдельного солдата.

— Тогда я пойду сама — как и следовало с самого начала! — заупрямилась эльфийка, уже собравшись нырнуть в глубь леса.

— Нет!

Вздрогнула — и осталась на месте, чертыхнувшись про себя. Вроде и нет особой властности в голосе, не Лотар ведь, и она ничем не связана с войском Альянса — лишь собственной решимостью помочь. Но когда приказывает, почему-то так трудно не подчиниться! Хотя желания спорить не отбивает, и то ладно.

— Позволь мне идти, я предупрежу их!

Как подумаешь о сестрах, друзьях, сородичах, об Орде, готовой внезапно обрушиться на них, — сердце сжимается.

— Мы успеем предупредить их, — в голосе Туралиона звучала неколебимая уверенность, — и поможем выстоять против Орды. Но если отправишься сама, тебя поймают и убьют, и… и никому оттого лучше не будет, — запнулся, будто другое хотел сказать.

Аллерия ощутила внезапный прилив радости, но задумываться о ее причине не стала.

— Я эльф-следопыт, я могу бесследно раствориться в лесу! Никто меня не поймает!

— Даже лесной тролль?

Аллерия глянула сердито на мага, ехавшего рядом с Туралионом. Тот добавил:

— Известно же: они присоединились к Орде. А они почти ровня вам в знании леса.

— Почти ровня, да. Но я все же лучше!

— Лучше, конечно, — вежливо согласился маг, хотя за вежливостью легко читалась насмешка. — Но мы ведь не знаем, сколько их собралось между нами и вашим домом. А против десятка троллей не поможет и превосходнейшее умение прятаться в лесу.

Аллерия снова чертыхнулась, ведь прав проклятый колдун! Но так хочется припустить домой со всех ног, не думая о препятствиях! Видела ведь, на что способна Орда, знала ее опасность. Теперь эта мерзейшая мощь движется к родному дому, а сородичи понятия не имеют о надвигающейся угрозе!

— Да пришпорь ты их! — фыркнула Туралиону и нырнула в лес, разведывать дорогу.

Даже хотелось встретить парочку-другую орков или троллей, но знала: слишком они далеко. Орда намного опередила войско Альянса, и если эти людишки-солдаты не ускорят свой черепаший шаг, разрыв будет лишь увеличиваться!

— Переживает она, — заметил Кадгар, когда Аллерия скрылась из виду.

— Знаю и не виню ее, — ответил Туралион. — Я бы тоже переживал, зная о приближении Орды к моему дому. Я так волновался, когда показалось: Орда идет на столицу, а это самое близкое к тому, что я могу назвать домом за последние десять лет.

Вздохнул тяжело.

— К тому же у нее лишь половина армии Альянса за спиной. И всего лишь я — вместо ее командира.

— Брось прибедняться, — предостерег Кадгар по-дружески. — Ты отличный командир и паладин, рыцарь ордена Серебряной Длани, лучшего в Лордероне. Пусть скажет спасибо, что ты идешь ее родне на помощь!

Туралион улыбнулся, благодарный за поддержку. Ох, самому б в такое поверить! Конечно, в драке справляется неплохо — так недаром же столько тренировался, а первый же бой показал: выучился достаточно для настоящего сражения. Но вот как командир… до войны даже и общей молитвой не доводилось руководить, не то что воинами. И как тут разберешься в начальственном деле?

Хотя в детстве всегда был вожаком в мальчишеских забавах, командиром потешных армий. Но забавы кончились, когда принял сан. Тогда настало время послушания, время подчиняться старшим. Когда привели к Фаолу, слушал и его наказы. Когда приказали стать паладином, перешел под начало Утера, как и прочие, — уж очень тот был непреклонный и решительный, возражений не терпел. Да и старше он, и ближе всех к архиепископу.

Странно, что Лотар не выбрал Утера старшим офицером. Может, чувствовал: Утерова набожность сильно затруднит общение с менее набожными людьми. Но громоздить ответственность и власть на неопытного юнца… чем же заслужил такое доверие и почет? Да и заслужил ли вообще?

Лотар считал: заслужил. А Первому рыцарю Штормграда — опытному, мудрому, — безусловно, виднее. Воин изумительной силы и мастерства, могучий вождь, кого слушают беспрекословно, человек, вызывающий уважение и доверие в любом. Уже воины зовут его за глаза Лев Азерота, вспоминая, как сверкал его щит на холмах Хилсбрада. Эх, себе хотя б частичку харизмы, опыта, властности!

И до Утерова благочестия ведь ох как далеко… и веры такой нет и малой толики, и сил, дарованных ею. Конечно, Туралион верил в Свет Небес, верил сызмальства, и послушничество привело его ближе к чудесной явленности Света. Но никогда прямо не ощущал его полную силу, лишь неверные отблески или явление его другим. А после пришествия Орды и битв с нею вера не укрепилась — скорее, пошатнулась.

Ведь Свет Небес живет в каждом существе, в каждом сердце и душе. Он везде, он — энергия, связывающая все разумные существа. Но эти орки… они же чудовищны, ужасны! Свершаемое ими не поддается разумному объяснению. Гнусные падшие звери, чьи грехи не смыть раскаянием, кому нет ни прощения, ни искупления. Как же столь мерзкие существа могут быть частью Света Небес? Как его сияние может жить среди их кромешной тьмы? А если и живет — как же его чистая сила, его любовь и сострадание столь легко побеждены злобой и тьмой? А если в орках нет Благого Света, значит, то, чему учили Туралиона, неправда!