Кассандра Клэр - Draco Sinister

— И почему же ты такой поклонник этих грехов?

— Потому что я клевый парень.

— Если ты думаешь…

Гарри перебил стук в дверь — он склонил голову и улыбнулся: — Гермиона, — сообщил он. — Должно быть, пришла ее очередь посидеть с тобой.

Драко с удивлением взглянул на Гарри: — А ты откуда знаешь, что это она?

Гарри слегка пожал плечами.

— Ты узнал ее стук?

Уши у Гарри покраснели, и он вызывающе уставился на Драко: — Только не говори, что ты не узнал.

Раньше, чем Драко успел ответить, дверь отворилась и вошла Гермиона. Она взглянула на Гарри, потом ему за спину — и нерешительно улыбнулась.

— Так ты не спишь… Как ты себя чувствуешь?

Драко ангельски улыбнулся: — Я чувствую себя прекрасно.

«…Она действительно клево выглядит, — подумал он в сторону Гарри. — Эта юбочка… Очень короткая. Поверить не могу, что ты разрешаешь ей так одеваться».

Гарри возмущенно фыркнул, и Гермиона удивленно повернулась в его сторону: — Что, Гарри?

— Ничего, — махнул рукой тот, — какая-то пыль в нос попала.

«…Возьми свои слова назад, Малфой».

Гермиона по прежнему улыбалась Драко: — Когда ты проснулся?

— Ой, всего несколько минут назад, — и Драко демонстративно зевнул.

«…Глянь, как она мне улыбается… Я ей действительно нравлюсь. Нет, это не та разновидность бессмертной любви, которой вы, ребята, страдаете, а грубое животное влечение. Смотри, она меня глазами раздевает».

«…Она не раздевает тебя глазами».

— Гарри, что с тобой? У тебя голова не болит? — забеспокоилась Гермиона.

Драко заинтересовался:

«…Снова сошлешься на головную боль?»

Гарри снова фыркнул:

«…Заглохни, Малфой. Или произойдет несчастный случай».

«…Несчастный случай? И какой же?»

«…Ты, я и пудовая кувалда — они потом долго будут выковыривать кусочки Малфоя из ковра».

Гермиона нетерпеливо кашлянула. — Почему вы оба просто сидите и таращитесь друг на друга?

Я чему-то помешала?

— А? — Гарри повернулся и с недоуменно захлопал глазами. — О… нет-нет, все в порядке.

Драко позади него фыркнул:

«…Отваливай, Поттер и оставь нас ненадолго наедине, ясно?»

«…Ни за что».

«…Но ты же обещал», — заныл Драко.

Гарри крутнулся к нему, но вдруг замер и виновато посмотрел на Гермиону, пристально и обеспокоено смотревшую на юношей.

— Давайте закончим с этими непонятками, — резко произнесла она. — Потому что Рон сказал, что ему нужно переговорить с тобой, Гарри.

Гарри неохотно поднялся и пошел через комнату к дверям. Возле Гермионы он замедлил шаг и вдруг порывисто обнял ее и поцеловал — это было не дежурное прикосновение, а поцелуй, способный расплавить сталь. Когда он отпустил ее, она прислонилась к стене и широко распахнула глаза: — Гарри?…

— Да? — спросил он с самым невинным видом.

Гермиона взяла его за руку и, подтянув к себе, зашептала в самое ухо: — Ты же… хм… не делаешь проблемы из того, чтобы мы с Драко поговорили наедине, правда?

Гарри бросил быстрый взгляд на Драко — тот взял с тумбочки стакан с водой и рассматривал его с деланным интересом.

— О, — ответил Гарри, — нет… Все прекрасно. Вы прекрасно… поговорите.

Гермиона поцеловала Гарри в щеку: — Люблю тебя.

Он поцеловал ее в ответ, рассеянно промахнувшись и запечатлев поцелуй на ее носу.

— Я тоже люблю тебя. Увидимся, — добавил он, повернувшись к Драко.

«…Только тронь ее, Малфой, и я тебе кишки на голову намотаю».

— Пока, Поттер, — помахал ему Драко.

«…А если не найдешь нас, когда вернешься, то ищи в ванной — мы там будем пускать кораблики».

Выйдя из комнаты, Гарри развернулся и ткнулся головой в закрывшуюся дверь.

«…Напомни мне: почему мы снова спасли тебе жизнь?»

«…Потому что вы классные ребята».

«…А вот это мы еще посмотрим…»

«Кто бы ни был тот, кто назвал это «тропинкой памяти», он — кретин», — подумал, оглядываясь по сторонам, Сириус. Тропинка — это что-то такое чудесное, усаженное по краям цветами, под синими небесами, с которых доносится птичий щебет… Для счастливчиков, может, так оно и было, что касалось Сириуса, то тропа памяти в его понимании — это черная, тернистая, усеянная острыми камнями дорога с могилами друзей по обочинам.

Сириус медленно обернулся. В хранилище 711 было холодно — изо рта шел пар. Прошли годы с момента его последнего визита сюда, обычно он оперировал своими счетами с помощью совиной почты, что не требовало личных посещений: он не хотел видеть обломки своей прежней жизни.

В одном углу стоял мотоцикл — сияющий, в идеальном состоянии благодаря заклинанию Антиржавчины. В сундуках хранилась старая одежда, учебники, фотоальбомы, Сертификат Аурора.

Золота было полно — компенсация, выплаченная Министерством, когда выяснилось, что заключение в Азкабан было неправомерным. Тысяча галлеонов за каждый год заключения… Сириус их практически не трогал.

Он прошел в угол и присел на корточки среди залежей книг и бумаг. Какое-то время он рылся в них, пока не нашел то, что искал.

Книга. Толстая, в кожаном переплете с серебряным корешком.

К. Фрейзер. «Диалектическая Интерпретация Искусства и Науки Арифмантики».

Прикрыв глаза, Сириус услышал голос Джеймса, звонкий и задорный, говорящий ему, что это самое занудное название, которое он мог бы придумать.

Он открыл глаза, вздохнул и с силой надавил большим пальцем на букву Ф в слове Фрейзер.

Хлоп.

Переплет раскрылся, открыв тайник, — однажды он уже послужил для Карты Мародеров, пока ее не отобрали. Теперь в нем было кое-что иное…

Сириус вытаращил глаза: — Джеймс, — изо рта вместе с шепотом вырвалось облачко пара, — и что же мне с этим делать?

Когда дверь за Гарри закрылась, в комнате повисла неловкая тишина. Гермиона смотрела в пол, Драко — в окно.

Наконец Драко вздохнул: — Привет.

— И тебе тоже, — кашлянув, нерешительно ответила Гермиона.

Он полусидел на кровати, покрывала сползли прочь. Все в нем дышало достоинством — хотя и пижама на нем была нелепо огромная, и волосы торчали в разные стороны (внезапно Гермиона увидела эдакий платиновый вариант Гарри и чуть не вскрикнула).

— Ты можешь сесть поближе. Я утонул, это не заразно.

Она постаралась улыбнуться.

— Я не знала, захочешь ли ты этого, — и она села в недавно освобожденное Гарри кресло.

— Если ты об этом, то я не сержусь на тебя, — покачал головой Драко.

— Просто ты вполне мог бы… — начала она и засомневавшись, остановилась. Машинально она потянулась к висевшему на шее Ликанту — прикосновение к нему давало ей силу. — Из-за того, что я была невыносимо ужасной с тобой… я так виновата… Не знаю, что и сказать, кроме того, что это была не я. Будь я в здравом уме, я ни за что бы так не обращалась с тобой… Я никогда бы не попросила тебя лгать…