Кассандра Клэр - Draco Veritas

Гарри ошеломлённо призадумался. Похоже, это приходило ему в голову.

— Ну, ладно, — поколебавшись, согласился он. — После того, как нас связало Многосущное зелье, я действительно чувствую и знаю то же, что он.

— Да, без этого не обошлось, — смягчилась Флёр. — Но конечно, причина этой связи кроется так же в том, что вы оба магиды. Это — важная часть тебя, Гарри — таланты, которыми ты обладаешь.

— Да нет у меня никаких талантов! — отрезал Гарри. — За исключением квиддича и живучести. Последнее мне особенно удаётся.

Флёр протянула ему нож.

— Кинь.

Гарри взял и с недоумением взглянул на девушку.

— Я не знаю, как. Я просто выбью окно или что-то в том же духе…

— Ничего, для этого есть Reparo , — отрезала Флёр. — Гарри, честное слово, ты вообще знаешь, кто такие магиды? Они — не просто талантливые и очень сильные волшебники, они — воины. Как думаешь, почему ты добился таких успехов в квиддиче? Скорость, стремительность, ловкость, ярость, стратегическое мышление делают тебя просто исключительным ловцом. Многие могут достичь тех же высот, что и Виктор, но для тебя это само собой разумеющееся. Так же естественно, как дышать, верно? И то же самое с мечом, едва ты взял его в руки. Ты рождён для борьбы, Гарри. А не для того, чтобы зарывать свои таланты в землю, заниматься самоедством и носиться на мётлах.

— Я люблю квиддич, — упрямо повторил Гарри, но во взгляде, обращённом на нож, появился блеск.

— Кинь его.

Гарри размахнулся и швырнул нож. Тот пролетел через комнату и воткнулся во внешнюю часть мишени, на границе между синим и красным.

— Чёрт, — буркнул Гарри и щёлкнул пальцами, как это делала Флёр. Нож вернулся ему в руку. — Я же сказал тебе, что не выйдет.

— Просто ты сделал это неправильно, — строго заметила Флёр. — Ты вспомни, как в первый раз сел на метлу. Тебе было легко, верно?

— Ну, в тот момент я не думал ни о чём, кроме…

— Чего? — изогнула бровь Флёр.

— Малфоя, — ответил Гарри и не смог сдержать улыбки. Он снова размахнулся. — Я хотел скинуть Драко с метлы.

— С ним ведь всё хорошо, Гарри, да? — серьёзно спросила Флёр.

— А почему ты спрашиваешь? — поинтересовался Гарри, не поворачиваясь.

— Просто я не могу представить, чтобы он отпустил тебя к Тёмному Лорду одного. Как и Гермиона. Они слишком беспокоятся за тебя.

Нож вылетел из руки Гарри и попал в изящную лампу от Тиффани. Та рассыпалась разноцветным стеклянным дождём.

— Ну вот, я ведь тебе говорил, — удручённо пробормотал юноша.

— О, боже, любимая лампа Виктора!

Гарри снова щёлкнул пальцами, и нож послушно лёг ему в ладонь. В этот раз Гарри обращался с ним куда осторожней.

— Если ты не против, я не хотел бы сейчас говорить ни про Драко, ни про Гермиону.

— Я против. Я сидела рядом с тобой три дня, слушая, как ты бредишь во сне, — будь уверен, не ради твоих красивых глаз. Почему сейчас, когда они тебе так отчаянно нужны, их нет рядом? Даже представить не могу, что же такое ты сделал, чтобы прогнать друзей, они ведь надышаться на тебя не могли.

— А если они сами убежали? — предположил Гарри.

— Вот только не надо мне врать. Тем более так грубо.

Гарри вздохнул.

— Ну ладно… Может, тебе, и правда, стоит это узнать. Я просто не сказал им, куда отправился.

— Что ты сделал?!

Гарри предусмотрительно сделал шаг назад.

— Ты ведь не собираешься дать мне пощёчину? А то я помню, как ты вмазала Драко.

Флёр глубоко вздохнула.

— Нет, не собираюсь, хотя, наверное, стоило бы это сделать, — она покачала головой. — Дамблдор, должно быть, очень разочарован твоим поступком, Гарри.

Юноша изменился в лице: зелёные глаза ошеломлённо распахнулись, словно бы она ударила его.

— У меня не было выбора. Это — единственная возможность обезопасить их.

— Обезопасить? От чего ? — решительно вопросила Флёр и вскинула руку раньше, чем он попытался ответить. — Я знаю, что ты собрался сказать, Гарри. «Это единственный способ спасти их от Вольдеморта». А если не получится, если ты умрёшь? Кто тогда защитит их? Кто защитит всех нас?

У Гарри от удивления открылся рот, и она увидела ранку на нижней губе: он прокусил её, когда метался в горячке. Сейчас Гарри походил на маленького мальчика.

— Ну, — начал он, — Дамблдор мог бы…

— Альбус Дамблдор верит в тебя, Гарри, — возразила Флёр. — А вот в кого веришь ты? Неужели нет никого достойного? Или же ты настолько горд и высокомерен, что предпочитаешь одиночество?

— Это не высокомерие! — резко оборвал её Гарри, закипая. — Я… я не переживу, если с кем-то из них что-нибудь произойдёт. И тому, кто причинит им неприятности, не стоит ожидать от меня ничего хорошего!.

— И ты не считаешь это эгоизмом? — поинтересовалась Флёр. — Ты же не о них заботишься, а о себе. Всё дело в твоей боязни стать слабым. Нет, Гарри, могу с уверенностью тебе заявить, что ты переживёшь смерть любого из них — ты выдержишь и не сломаешься, пока не сделаешь то, что должен: такова твоя природа и именно поэтому в тебя так верит Дамблдор. Ты дан нам не для того, чтобы спасти своих друзей и любимых, а чтобы спасти всех нас. И если, спасая всех, спасёшь и друзей, мы будем только рады — и ты не только сохранишь свою жизнь, но и не разобьёшь сердце. Ты ведь готов пожертвовать жизнью, так почему же ты не готов принести в жертву сердце?

— Что ты такое говоришь? — глаза Гарри вспыхнули. — Что — я должен позволить друзьям умереть за меня, позволить участвовать в этой бессмысленной гонке и битве, касающейся только меня?!

— Она не бессмысленная и касается не только тебя, — возразила Флёр. — И если они хотят пойти и умереть за тебя, то ты не вправе запретить им это . В этом и кроется причина того, что у тебя такие друзья. Именно из-за того ты их и выбрал — Рона, Гермиону и Драко — не только потому, что ты любишь их, но и потому, что они тебе необходимы. Так же, как и ты им.

Гарри смотрел на Флёр, и гнев выцветал в его глазах.

— Я готов умереть. Я много думал об этом. Но я не готов, чтобы умерли они .

— Ты хочешь сказать, что был готов к смерти Седрика? Смерть приходит, и это совершенно не зависит от того, ожидаешь ты её или нет. Тебе ли этого не знать.

— Мне приснилось, что я умер. Этой ночью. Я стал привидением в Имении, и минуло уже десять лет со дня моей смерти. Всё случилось, как и должно было: я победил и умер, но зато все остались живы. Все, кроме меня. И… они забыли обо мне, словно меня никогда и не было, — он опустил взгляд к ножу в своей руке. — Может, я даже ещё больший эгоист, чем думаю, — и Гарри с размаху кинул нож в стену.

Просвистев через комнату, тот воткнулся в центр мишени и пробил её, расколов пополам. Обломки упали на пол, а нож, подрагивая, ушёл в стену по самую рукоятку.