Кассандра Клэр - Draco Veritas

Гарри, здорово обеспокоившись, откинул свой меч и подошел к нему:

— Драко, с тобой все хорошо?

Гарри ждал ответа, но Драко молчал; наконец он поднял голову и взглянул на Гарри бездонными серыми глазами, в которых Гарри увидел нарастающую панику и смятение. И боль. Обычную физическую боль. Осознание того, что произошло, вспыхнуло у него в голове:

— Так ты ж болен, — чувства Драко просочились в него, как свет сквозь кристалл. — Верно?

Драко перевел дыхание. Его уже не так колотило.

— Со мной что-то не то, — ответил он. — Мои рефлексы… Они пропали. Я стал какой-то тормозной… И у меня слишком часто кружится голова.

— Ну, так ведь пару недель назад тебя ранили в плечо, ты потерял много крови. Может, это… ну, я имею в виду, что неудивительно, если…

Драко взглянул на него с недоверием.

— Ну, может, и так. Просто я все жду, когда мне будет лучше. А мне становится все хуже и хуже.

— И как же долго это уже длится? — спросил Гарри. — Сколько ты уже болеешь?

— Две недели. С тех пор, как все случилось.

— А может, все дело в ранении — может, они плохо его залечили? Или тебе надо было отлежаться — а ты не выдержал положенного времени… — Гарри почувствовал, что говорит, как истеричка, и с трудом остановился. — Так вот почему ты проиграл в субботу, да?

— Угу, — кивнул Драко.

— Так тебе надо в лазарет. Немедленно.

— Нет, — мотнул головой Драко.

— Тогда я тебе сейчас дам по башке и приволоку туда, — решительно заявил Гарри. — Я тебя вообще не спрашиваю, а говорю, что надо делать.

Легкая вспышка веселья мелькнула в глазах Драко.

— Попробуй только. Я не собираюсь. Не настолько я тормозной, чтобы не увернуться от твоего удара, Поттер, — он поднял руку, увидев бешенство на лице Гарри. — Слушай, я уже рассказал все Гермионе, она осмотрела меня — похоже, причина в … ну, в стреле, проткнувшей меня.

У Гарри появилось ощущение, словно его стукнули под коленки:

— Что-то типа яда?

Помедлив, Драко помотал головой:

— Нет, это вряд ли. Я б тогда уже умер, да и не существует яда, который бы так долго действовал. Может, Замедляющее Зелье или Обессиливающее Заклинание — их действие неприятно, но вполне устранимо. И вообще — все равно через четыре дня мы возвращаемся домой, и, коли мне не станет лучше, я вызову на консилиум в Имение лучших колдомедиков со всей страны. Если будет нужно — пошлю сову самому Симону Брэнфорду. Не суетись. Командовать парадом буду я.

— Почему ты мне ничего не сказал? — Гарри скрестил на груди руки.

Глаза Драко забегали, и он неохотно улыбнулся:

— Я боялся, что у тебя крыша съедет.

— Не съедет, — возразил Гарри.

— Ну-ну, тогда я — Балийская Богиня Плодородия.

— Кажется, эта статуя была в музее, — задумался Гарри. — И у нее было шесть грудей.

Драко зашелся смехом:

— Отвали, Поттер.

Гарри поднял голову и с облегчением увидел, что с Драко снова приобрел нормальный вид — ну, разве что был бледнее и напряженнее, чем обычно.

— Я так думаю, что, существуй причина для беспокойства, Гермиона бы мне сказала. Так что я, пожалуй, не буду срываться с катушек, — это было не совсем правдой. — Но я буду ждать вызова колдомедиков, когда мы вернемся домой.

Гарри со странным легким удовлетворением увидел, что Драко захлопал глазами, осознав, что под словом дом они подразумевают одно и то же место.

— Договорились, — выпрямился Драко. — Сказал, значит сделаю.

Гарри понял, что ему придется удовлетвориться этим.

* * *

В зеленой курточке и короткой черной юбке она, закинув ногу на ногу, сидела на его кровати и ждала его возвращения из оружейной. Копна ее огненных волос была, как всегда, ухожена и уложена с помощью шпилек Джимми Флу.

— Блез… — Драко почувствовал, как охотившееся за ним изнеможение все же настигло его и холодной болью просочилось в его кости. Он был грязен, ему хотелось в душ, чтобы смыть грязь и засохшую кровь, от которой зудела рана на плече. — Сейчас и правда не…

Ее зеленые глаза вспыхнули, она соскочила с кровати, шагнула к нему и, прежде, чем он успел дернуться, влепила ему пощечину.

— Ублюдок, — прошипела она.

Драко не поморщился, хотя это далось ему с трудом. Да, пока денек складывался как-то не слишком удачно: сначала ему набил морду Симус, потом Гарри ранил в плечо, теперь дала пощечину Блез. Он погадал, что ещё припасли боги у себя в закромах, чтобы его напрячь.

— Сделаешь это еще раз, и получишь сдачи, — предупредил он.

— Драко Малфой! — рявкнула она, яростно сверкнув глазами. — Я не позволю выставлять меня дурой!

— Я выставил тебя дурой? Не может быть.

Она смерила его тяжелым взглядом:

— Зачем? Зачем ты это сделал?

— Зачем я поцеловал Джинни Уизли? Ты об этом?

Она коротко кивнула.

— У тебя что, — она состроила такое лицо, словно ее сейчас стошнит, — к ней какие-то чувства?

— Уточни, что ты подразумеваешь под словом «чувства», — предложил Драко.

— Ты в нее влюблен?

— Нет.

— Тогда почему?

— Мне захотелось достать Симуса Финнигана, — сообщил Драко. — А это был самый простой способ.

— А с чего это тебе захотелось его достать?

— С того, что он слащавый маленький ублюдок, — заявил Драко, — и во время последнего квиддича он схватил твою метлу.

Ее взгляд был полон отвращения:

— Ты что — ждешь, что я в это поверю? Отличная попытка.

— Он меня раздражает, — пожал плечами Драко. — Так годится?

Блез закусила губу, судя по ее лицу, в ней шла какая-то внутренняя борьба. Ей хотелось поверить ему, однако циник, сидящий внутри, не позволял ей этого. Когда она наконец-то заговорила, голос был медленным и осторожным:

— Ты меня используешь, просто я не знаю, зачем и почему …

Драко был потрясен:

— Нет!..

— Тогда назови мне причину, по которой я должна остаться с тобой, Драко Малфой. Серьезную причину. Одну.

Его глаза скользнули вниз, к ее ногам с серебряными ноготками и в серебряных же с ремешками туфельках. Она поджимала пальчики, как всегда, когда нервничала, — и Драко подумал, что это выдает ее волнение, как покусывание губы у Гермионы, как стискивание рук у Гарри.

— Я куплю тебе что-нибудь экстраординарное.

Она рассмеялась — в этом смехе не было ни капли радости.

— Что, например?

— Что хочешь, — он оторвал глаза от ее ног. Она смотрела на него в упор, ее щеки пылали. Сделав шаг вперед, он положил руки ей на талию — когда они были детьми, он мог обхватить ее ладонями, настолько она была тонка.

— Помнишь тот приглянувшийся тебе браслетик в Диагон-аллее?

Она толкнула его прочь.

— Мне не нужны побрякушки.

— Тогда что ты хочешь, дорогая? — спросил он, пытаясь к ней подлизаться.

Это помогло, она почти заулыбалась.

— Когда я была маленькой, мне всегда хотелось покататься на пони…