Александр Важин - Нефритовый Стержень Империи, или Трудно быть Магом

— А ты сразу перенесешься на ту сторону, Учитель?

— А я… мне остается лишь молиться Кра и идти буквой "Гэ". А то вряд ли кто из вас способен на такую траекторию.

— Учитель, ты знаешь столь много мудрых слов.

— Работа у меня такая. Конрад идет позади всех, и только на одну клеточку за раз. Все поняли?

Открытых возражений не последовало, лишь вполголоса шкарасамил Конрад.

— Ну… тогда я пошел.

Я поглубже вдохнул, выдохнул, и с опаской ступил на первую плиту. Быстро прошагал три вперед и свернул на одну клетку вправо, где и застыл. Но к счастью, по собственной воле.

У черных, повинуясь невидимому приказу, в первой шеренге поднялся и перешел на две клетки вперед арбалетчик, разместившийся по центру. Там он снова опустился на одно колено и вскинул взведенный арбалет.

— Наварро, три черные клетки вперед. По диагонали!

Не вынимая рук из карманов и насвистывая песенку, шут занял указанную ему позицию. Черные выдвинули вперед еще одного арбалетчика.

— Теперь Юркас на три клетки вперед. По прямой!

Мы с черными маневрировали на клетчатом полу уже почти час.

Я к тому времени успел свалить трех арбалетчиков, которые тут же растаяли. Пока мы продвигались вперед без потерь, но каждая ошибка могла закончиться утратой одного из моих товарищей.

Сейчас была очередь черных, я пока обдумывал свой следующий ход. И в этот момент я перехватил взгляд высокой женщины в черном жабо, стоявшей возле развалившегося на троне коронованного толстяка. Королева ухмыльнулась, прищурила накрашенные яркой тушью глаза, подобрала подол роскошного платья и короткими шажками по черной диагонали перебежала на мою половину. Ее траектория по диагонали пролегла прямо через клетку, где стоял Конрад.

— Шах! — зловеще улыбаясь, провозгласила королева.

Теперь выбора в ходе у меня не осталось.

— Конрад, отойди на одну клетку вправо.

— Я не буду убегать от бабы! — уперся Воитель, поигрывая мечом.

— Ты не убегаешь, а стратегически меняешь позицию. В конце концов, освободи клетку, на которую претендует женщина. Это бабское место.

Довод подействовал, и Конрад сделал шаг вправо.

С этого момента мне пришлось постоянно защищаться, спасая своих товарищей-фигур от участи быть съеденными. Зажали нас крепко, учитывая превосходство в количестве воинов.

Вражеская Королева оккупировала наш край пола и постоянно гоняла Конрада. Пока я сдерживал остальных, ей на помощь подтянулся черный офицер.

Когда фигура противника пробежала рядом, Конрад попытался не сходя с места дотянуться мечом до офицера.

— Не лезь! — заорал я. — На одну клеточку вперед!

Как ни странно, Воитель послушался с первого раза.

Офицер по черной диагонали переместился на наш край клетчатого пола. И мне стало ясно, что еще парочка маневров — и они окончательно загонят Конрада в угол.

От следующих ходов зависела судьба всей нашей партии.

Задумавшись, я задрал голову и посмотрел на высокий, украшенный нехитрой мозаикой потолок. На мгновение мне показалось, что там, наверху, свесив ноги с балки, за игрой с азартом следит Седой Жнец. В руках он держал большие песочные часы, отмеряя время каждого хода.

Пришлось изо всей силы мотнуть головой, отгоняя наваждение и несколько раз сжать и разжать кулаки, настраиваясь перед решительным ходом. Возможно, Собиратель Душ и знал, но я даже не мог предположить, что разыгрываю с неведомым противником так называемую "Бессмертную партию".

Я сделал свой ход, и с черной плиты между двумя арбалетчиками за одну клетку до противоположного конца пола переместился назад, ближе к центру. Это выглядело как абсолютно бесполезный ход, ничего не меняющий в ситуации на полу. Теперь все зависело от хода черных.

Королева зловеще сверкнула глазами и начала обходить Конрада. Еще один ход — и Воителю некуда будет убегать.

— Наварро! — закричал я. — Быстро становишься сюда!

И указал пальцем на клетку между двумя арбалетчиками на предпоследнем перед краем пола ряду.

Шут послушно перебежал на указанную клетку и оказался прямо перед троном, с которого лениво следил за маневрами король в черной короне.

Глаз монарха предательски дернулся, когда Шестой погрозил ему метательным ножом. Король принялся махать тяжелым скипетром, словно намереваясь отогнать Наварро.

— Шах! — произнес я первое волшебное слово.

Эхо от моего голоса звонко разнеслось по залу, отразилось от потолка и вернулось обратно. Никаких возражений не последовало. Хоть Король и бил Шута, я прикрывал эту клетку.

Я задрал голову, показал Жнецу непристойный жест, после чего, выдержав театральную паузу, победоносно изрек второе волшебное слово:

— Мат! Мать вашу, мат вам!

Черные фигуры тут же растаяли в воздухе. Двустворчатые двери на противоположном конце зала приглашающе распахнулись.

Я перевел дыхание.

— Зашпилили мерьменов, — облегченно сказал Сбнделл, оглядываясь на опустевший зал.

Следовало на всякий случай побыстрее сваливать с этого места, а то кто ж знает, вдруг предложат партию в шашки или пятикарточный покер?

— Все, пошли.

— Погоди, Учитель! — воскликнул Юркас, подходя ко мне. — А как же она?

Парнишка показал на Сабри, застывшую на самом начале этой большой игральной доски.

— Ты можешь ее расколдовать?

— Учитель, я хочу попробовать. У меня может получиться, если Седой Жнец еще не полностью забрал ее к себе.

— Сколько тебе понадобится времени?

— Не знаю, — парнишка покачал головой. — Может день, может неделю или больше.

— Юркас, мы сейчас ничего не можем сделать. Давай разберемся со Злом и потом уже расколдуем. Сейчас у нас нет ни времени, ни сил.

Я дернул ученика за рукав, увлекая за собой.

Мы прошли через открытую дверь, которая тут же захлопнулась за нашими спинами, и зашагали по коридору с зеркальными стенами.

Когда мы в третий раз за последние несколько дней прошли мимо оставленного знака на зеркальной стене, я всерьез заподозрил неладное.

— Так, стойте все!

— Что стряслось, маг? — спросил Конрад.

Конечно, ему бы идти и идти вперед, пока есть ровная дорога.

— Пошамать бы, — пожаловался Сбнделл, поглаживая живот.

— Позавчера, если Юркас правильно отмерил дни, я нарисовал вот это, — я указал на большой крест, оставленный куском гномьего графита на поверхности из полированного обсидиана. — Мы ходим по кругу!

— Кричать-пищать! — воскликнул Наварро. — То-то чувствую, что у меня голова кружится, как после пьянки в Лабиринте.

Еще бы у него не туманилось в голове. Я и сам уже порядком одурел от наших многократных отражений, десятками мутных теней уходящих в бесконечность. Они неотступно следовали за нами со всех сторон, пока мы понуро тащились по этому коридору шириной метра в четыре.